Все ожидали, что Карл, примерно наказав потерявшего связь с реальностью Петра, вновь вернется к делам остальной Европы. Кто же знал, что после первых поражений русский царь не просто не опустит рук, но и умудрится изрядную часть боярства, уже уставшую от войн и всеми силами уклонявшуюся от участия в новой, уговорить вступить в свою новую армию?

Что полки «нового строя» и современная европейская артиллерия (зачарованная итальянскими специалистами по пушкам и мортирам) Петра в сочетании с мощью и опытом боевых магов бояр окажутся столь чудовищно эффективны. Что закалённая, считающаяся одной из лучших, если не самой лучшей в Европе, армия Карла будет удирать из-под Полтавы так, что едва не оставит раненного, истратившего всю до последней капли ману Карла на поле боя, в руках сцепившихся с ним Шуйских, Долгоруких и Нарышкиных⁈

В общем, русских шведы ненавидели глубоко, сильно и искренне. И любым их неудачам радовались сильнее, чем собственным успехам — сильнее русских ненавидели, пожалуй, лишь османы. Что было неудивительно — шведы со своим могучим соседом воевали лишь пять раз, тогда как османы — уже тридцать четыре. Один только нынешний, двадцать третий век от рождества Христова помнил две русско-турецкие войны, не считая нынешней.

— Какова бы ни была причина, по которой Шуйские упустили его из рук, Романовы их оплошность не повторили, — вмешался один из молчавшей до того четверки.

После того, как взгляды всех присутствующих скрестились на нём, чародей отвесил короткий поклон королю и продолжил:

— Аристарх Николаев-Шуйский не просто развил свой недавно созданный род до уровня Великого. Родовые Земли Николаевых-Шуйских находятся на территории Александровской губернии, которой правит Павел Романов. Тот самый, что практически открыто выступает противником…

— Мы в курсе, кто это такой, — резко перебил его Густав Эриксон. — Переходи к сути… кем бы ты там ни был.

— Что ж, как пожелает Глава Великого Рода, — с почти незаметной усмешкой кивнул он. — Этот Аристарх намеревается взять в жены незаконнорожденную дочь Павла Романова — Хельгу.

— Бастардку? Он что, не может найти себе достойную партию из числа дочерей любого иного Великого Рода? — удивился Ларс Ингварсон. — Даже то, что она бастардка Романовых, не может послужить оправданием столь глупого решения. Или он заключил помолвку раньше, за счет чего и получил достаточную поддержку, чтобы достичь нынешних высот?

— Возможно, это тоже отчасти повлияло на его решение, — не стал спорить безымянный чародей. — А ещё Хельга — не просто бастардка Романова, но и внучка Тойво, Главы Великого Рода Валге и некоронованного короля русской Прибалтики. Плюс она в двадцать три года уже Архимаг, причем не просто комнатный цветок, как можно было бы ожидать — есть достоверная информация, что она принимала весьма активное участие в кампании против Цинь, приняв участие не в одном сражении.

— Архимаг в двадцать три? — недоверчиво переспросил Густав Ингварсон. — Она что, ещё один реинкарнатор? Не многовато ли их у русских?

— Никто не знает, реинкарнатор она или нет, — заговорил молчавший всё это время Рагнар, сын Олафа, Наследник Фолькунгов и принц Швеции. — Помимо скорости магического развития никаких иных признаков, характерных для реинкарнаторов, у Хельги Романовой не выявлено. Господа, прежде, чем разговор снова свернет к непринужденной светской беседе, позвольте поинтересоваться — может ли Швеция рассчитывать на участие Великих Родов Эриксонов, Ингварсенов и Густавсонов в войне против этих немытых варваров?

На лице короля быстро мелькнула тень неодобрения, не укрывшаяся от троицы Глав. Переглянувшись меж собой, они беззвучно обменялись быстрыми телепатическими посланиями.

— Признаюсь, мой принц, мы были бы только рады поучаствовать в убийстве русского медведя, но у нас есть несколько вопросов, — ответил за всех единственный из троицы Маг Заклятий Ларс Ингварсон. — Позволите ли нам услышать ответы на них, прежде чем мы ответим на ваш?

— Спрашивайте, — кивнул принц.

— Зачем нужно усиливать эскалацию конфликта? — слегка склонил голову набок Ингварсон. — Нынешнее его течение, несмотря на всю кажущуюся вялость и малоэффективность, приносит прекрасные плоды при минимуме усилий. Русские уже готовы платить нам контрибуцию и уступать земли без боя, плюс наши силы захватили один из портов в Курляндии и постепенно его укрепляют… Так к чему же отправлять в бой такие силы, рискуя тем, что идиот на русском престоле перестанет валять дурака и мешать своему же государству? Если наши силы встревожат Петроград сильнее, чем сейчас, Николай может попросту приказать своим войскам и всё ещё лояльным Родам отправиться наводить порядок. И тогда, боюсь, нам придется весьма непросто…

— Потому, что так или иначе, но русские перекинут войска в Прибалтику, — ответил Рагнар. — А их флот, не императорский, а частные военные суда приморских аристократов, собранный воедино, может доставить нам немало проблем. Не говоря уж о сухопутных войсках, воздушном флоте и боевых магах… Пока они не собрали эти силы в кулак, нам необходимо нанести удар первыми. Не как сейчас, а в полную мощь — пустить ко дну весь оставшийся Балтийский флот русских и сжечь каждую, даже самую малую гавань и морскую верфь, способную выставить или построить боевой океанский корабль. Мы должны истребить Валге и собравшуюся вокруг них прибалтийскую аристократию, заблокировать Кёнигсберг с моря, разгромить их воздушный флот и коронные войска в регионе и как можно быстрее укрепиться на захваченных территориях! Потому, что иначе либо к Валге придет подмога — от того же Павла Романова, с которым они не первый десяток лет в союзе, либо от бояр, либо от лояльного Императору дворянства, и это на порядок усложнит нам задачу. Это достаточная причина для того, чтобы «усилить эскалацию»?

— Приемлемая, — кивнул Пер Густавсен. — Тогда следующий вопрос, ваше высочество. Все мы прекрасно понимаем, что такое количество морских и воздушных судов, сухопутных войск, боевой техники, артиллерии и магов невозможно собрать на одни лишь доходы Швеции. Уж во всяком случае без одобрения Риксдагом (шведским парламентом) подобных расходов… хотя и с ним сомнительно. А вам ещё только предстоит выбить из него деньги на военные расходы.

— Англия, Ваше Высочество, — жестко сказал Густав Эриксон. — Вступит ли в войну Англия или всё также предпочтет оставаться за кулисами?

Троица Глав отбросила показную почтительность и подобострастие. Теперь они выглядели теми, кем являлись на самом деле — высшими аристократами, лидерами могущественных Родов, от поддержки и одобрения которых, в немалой степени, зависел даже сам король.

И проигнорировать их ни король, ни принц не могли. Ибо Фолькунги остро нуждались в поддержке этой троицы, чтобы склонить Риксдаг к принятию военного бюджета.

— Вступит, — ответил король без колебаний. — Но лишь при одном условии — мы должны нанести русским такое серьёзное поражение на море, которое подорвет оставшиеся сил их морского флота. А лучше — ещё и воздушный флот врага проредить, но это уж как получится… И тогда, сразу после этого, Роял Нави пустит в ход второй, четвертый, пятый и седьмой флоты. А также высадит в помощь нашим сухопутным силам десант, вышлет нам на помощь магов, Небесных Рыцарей верхом на валлийских драконах и орды творений своих химерологов, которых выкинет на Севере Российской Империи, послав истреблять под корень коренное население целыми городами.

— А есть ли какие-либо гарантии, что бритты выполнят своё обещание? — уточнил Эриксон, удивленно переглянувшись с товарищами. Столь уверенный и быстрый ответ короля оказался для них неожиданностью. — Поймите меня правильно, Ваше Величество — Вашему слову мы верим, но вот слову британцев у нас подобного доверия нет.

Вместо короля, дождавшись отцовского кивка, ответил принц Рангнар.

— Здесь, господа, — достал он из пространственного кармана лист белого, дорогого пергамента и протянул троице аристократов. — Всё вышеперечисленное указано здесь. Как вы можете видеть, в договоре подробно прописано, при каких обстоятельствах, как и в каком объёме или форме должны помочь нам британцы.