— А она куда больше, чем я полагал, — отметил Второй Император. — Теперь тебе придется сложнее, Аристарх. Справишься?

— Ну вы главное сильно не усердствуйте, и всё будет хорошо, — попросил я. — Не используйте своих Заклятий и самых разрушительных чар, да и маны в магию восьмого ранга вкладывайте не больше шестидесяти процентов от предельного объема, и всё будет в порядке. А в идеале вообще ничего не делайте — пусть атакой займутся наши люди.

— Я буду осторожен, — заверил меня чародей. — Жду твоей команды.

Весь диалог занял у нас меньше секунды реального времени — плюсы телепатии во всей красе. В состоянии разогнанного сознания обычным способом, в общем-то, и не поговорить… Короче, прежде чем дать парящему в небесах союзнику отмашку на полноценную атаку, мне необходимо было ещё раз проверить, всё ли сработало как надо. Это заняло у меня ещё семь секунд, но окончательно взявшие себя в руки враги начали всё активнее пытаться запустить процесс ликвидации подземелий, так что я, прекратив мешкать, послал наверх весьма короткое сообщение:

— Действуй!

Луч золотого света в одно мгновение достиг защитного купола канцеляристов и преодолел его, не сбавив скорость и на долю мгновения, словно преграды даже не существовало. Скорость, с которой всё произошло, была столь велика, что заклинание даже разбилось с небольшим запозданием.

Оказавшись на пороге особняка, генерал-губернатор одёрнул парадный мундир (что, как я знал, мог по его желанию принять вторую свою форму — полного боевого доспеха) спокойно зашагал по крыльцу. Длинный плащ насыщенного алого цвета чуть развевался за его плечами, источая на пару с мундиром жадное предвкушение — в оба могущественнейших артефакта восьмого ранга было заключено по очень, очень мощному элементалю. А это было далеко не тоже самое, что просто создать магический предмет путем овеществления пойманного элементаля в нужную форму, как это происходило обычно. Такое работало только со слабыми и малоразумными представителями этого вида, тогда же как в предметах отца Хельги содержались сущности, не сказать что сильно уступающие контрактору Смолова.

Совсем уж перебарщивать с пижонством, картинно стучась в дверь, Павел не стал, просто обратив её грудой щепок. Навстречу шагнувшему внутрь волшебнику ударили разом несколько боевых заклятий — несмотря на то, что находящиеся в здании чародеи прекрасно понимали, что шансов у них нет, опускать руки они не спешили. К моему удивлению, таких оказалось немало, добрых девяносто семь человек… Аристократы на службе Императору и отечеству, они предпочли погибнуть в безнадежной попытке отпора бессмысленным попыткам бегства или, паче того, унизительным мольбам о пощаде. Умереть, выигрывая время остальным своим товарищам. Редкого качества люди, особенно в таких количествах — ценящие долг превыше собственной жизни… Не люблю, когда таких приходится убивать.

А уж от того, что они были нашими, имперцами, было горько вдвойне. Ладно уж, что мы друг дружку режем в мирное время, это ещё куда ни шло — жизнь штука сложная, и нередко других способов решить образовавшиеся противоречия нет. Но сейчас, когда Родина итак в кольце врагов⁈ Здесь, на этой базе, было аж одиннадцать Старших Магистров, три с половиной десятка Младших и почти полторы сотни Мастеров — почитай, офицерский состав трёх полнокровных дивизий или армейского общевойскового корпуса без отдельного отряда боевых магов! Средние и старшие чародеи, которых нам так сильно не хватает на всех направлениях, вместо того, что бы вот так же наводить шороху в тылах вражеских армий заняты диверсиями здесь, в Александровской губернии. Вот от подобного дерьма подальше я убрался в своё время в глушь…

Первых шестерых противников Второй Император убил магией — пятерка Мастеров и Младший Магистр просто упали замертво, получив по золотому лучу в сердце. А вот дальше он решил обнажить клинок, вдоль лезвия которого тянулись сияющие белым светом письмена на языке Эдема — артефакт восьмого ранга был благословлен кем-то из ангелов, причем довольно высокопоставленным. В отличии от плаща и мундира-доспеха, в нём не было заключено элементаля — видимо, для выкованного относительно недавно шедевра пока не удалось подыскать никого достойного. Впрочем, он и без этого вызывал во мне лёгкий трепет — эта вещь была куда ближе к становлению Живым Оружием, чем моё Копьё Простолюдина.

Продолжая следить за происходящим в особняке с помощью чар, я недовольно поморщился. Видать, много, очень много крови попили генерал-губернатору эти партизаны, раз он со столь явным наслаждением от процесса убивал защитников дома, рассредоточившихся в разных помещениях весьма просторного здания. Хотя, чего я морщусь и их жалею? Да, с одной стороны, они выполняли свой долг, следовали приказам своего руководства. И пусть сейчас они, не побоюсь этих слов, проявляли настоящий героизм, но всё это не отменяло и оборотной стороны медали — за эти месяцы они отправили в мир иной многие тысячи, а то и десятки тысяч жизней таких же, как и они, имперцев. Пусть чаще всего низкого происхождения, но в данном вопросе это не имело значения. Так что всё Павел правильно делает — это ведь, в первую очередь, его подданные и вассалы, а не просто сограждане. Я бы тоже за своих задавил бы любую сволочь, не глядя происхождение и принадлежность.

Понимающие, что враг, позаботившийся о сохранности подземелий базы не уничтоживший весь особняк сразу, одним махом, явно не намерен спешить, они старались тянуть время всеми силами, при этом не давая его интересу угаснуть. Ведь иначе, если ему наскучит, он вполне мог одним взмахом руки уничтожить всё и всех вокруг и отправиться за их соратниками. У которых тоже, как они понимали, шансов было весьма немного, но всяко больше, чем оставаясь здесь.

— Судари и сударыни, я впечатлен вашим мужеством, — заявил он в какой-то момент, останавливаясь. — Потому предлагаю вам сдаться в плен. Ни пытать, ни копаться в вашем разуме не будут, вас просто поместят в заключение до конца моего противостояния с Петроградом. А там, чем бы оно не кончилось, даю вам слово — вы получите свободу. Предупреждаю сразу, предложение одноразовое, и второго подобного шанса у вас не будет, так что решайте с умом.

— Ваше сиятельство, нам необходимо время, дабы принять решение, — ответили ему. — Хотя бы час!

— На то, что бы в прежнем темпе перебить всех, кто находится в здании, мне потребовалось бы не более шести с половиной минут, — усмехнулся генерал-губернатор. — Из великодушия я округлю до десяти. Это почти вдвое больше, чем вы могли бы выиграть для своих сбежавших товарищей даже в самом лучшем случае, так что учтите и это, принимая решение — вы свой долг исполнили с лихвой, и в дальнейших смертях никакого смысла не имеется.

Наблюдая всё это, скажем так, краем глаза, я тем временем был сосредоточен на куда более важной задаче — ловил беглецов. Да и всей нашей группе поддержки приказал заняться тем же. Честно говоря, я ожидал, что люди Второго Императора проигнорируют мой приказ — у них свой сюзерен имеется, и я им не указ. А я что? Ну ляпнул по привычке, не задумываясь, и лишь отправив телепатическое сообщение, осознал свою промашку. Ведь подобное вполне можно было счесть за пренебрежение и оскорбление…

Но вопреки моим опасениям, ничего подобного не произошло, так что я выдохнул.

— Только старайтесь брать живьем! — напомнил я всем.

Есть у меня на них некоторые планы…

— Мать моя женщина… — только я прошептал я, взяв в руки здоровенную папку в твёрдом переплете. — Нет, я, безусловно, понимал, что здесь будет много всякого полезного и интересного. Но что бы настолько! Да как они это всё физически сумели незаметно перевезти⁈ Да и не думаю, что это сплошь торговые караваны да мелкие укрепленные поселения слабых Родов могли столько добычи принести! Творец-Всесоздатель, да их же здесь всего-то чуть больше двухсот человек было! За четыре месяца! КАК⁈

— Да легко, Аристарх, очень даже легко, — вздохнул стоящий рядом со мной Павел Романов. — Начали всерьез партизанить в нашем тылу они не четыре месяца назад, а почти год уж как. Помнишь, когда я отправлял тебя на Дальний Восток, подальше отсюда, в чем была причина, по которой я так на этом настаивал?