— Сколько еще эти увальни будут осторожничать⁈ — в раздражении поинтересовался облаченный в полный доспех чародей. — Я рассчитывал, что уж здесь-то нас ждет добрая драка — но эти недоумки вот уже одиннадцать дней сиднем сидят на одном месте и не шевелятся! Только не говорите мне, что они всерьез рассчитывают, что их смешные потуги создать нам проблемы со снабжением приведут хоть к сколь-либо заметному результату⁈

— Скажи спасибо, что они лагерь поближе передвинули, — сладко потянувшись прямо в воздухе, ответила ему закутанная в узорчатую мантию женщина лет тридцати. — Первую неделю вообще стояли в дне пути, пока к ним дополнительные силы не подтянулись! Очень уж осторожный у этих русских попался генерал… Этот Онуфриев — он вообще кто? Чем славен, где и когда себя проявить успел?

— В том-то и дело, что он вроде как должен быть типичным представителем офицерского состава Империи, что не видели серьёзной войны уже несколько поколений, — ответил третий участник беседы. — Признаться, зная, что с войском прибыл молодой русский принц, я ожидал, что они ринутся в атаку сразу же. Однако они сумели удивить…

Высокий, около двух с половиной метров ростом, он был закутан длинный, до самой земли тёмный плащ с натянутым на голову капюшоном, полностью скрывающим лицо здоровяка. Лишь из-под неестественной темноты сверкала серовато-стальным отливом пара холодных, нечеловеческих глаз. Почему нечеловеческих? Да потому, что у нормальных людей радужка глаз не светится…

— Ты на удивление много знаешь о русских, Сидри, — удивленно заметил первый. — Я думал, вам не присуще любопытство по отношению людям.

— И именно поэтому мой народ едва не исчез с лица планеты тогда, пять веков назад, — холодно ответил названный Сидри гигант. — Это многому нас научило, Ян. Теперь мы стараемся знать всё — и о друзьях, и тем более о врагах.

— Что ж, как скажешь, — хмыкнул Ян. — Но…

Что хотел сказать швед так и осталось неизвестным, ибо в этот момент русская армия, наконец, пришла в движение.

Рядовым солдатам шведской армии этого было ещё не видно, ибо вражеский лагерь, тянущийся вдоль всей линии горизонта на несколько десятков километров, находился в добром десятке миль. Однако эта троица, спокойно сидящая в одном из бесчисленных небольших шатров, в которых обитали офицеры младшие и средние офицеры — от лейтенантов до капитанов — рядовыми не являлись, с какой стороны не погляди на этот вопрос.

Никому из них не требовалось находиться на открытой местности, чтобы ясно видеть все, что происходит на той стороне разделяющего две армии поля. А там сейчас действительно было на что поглядеть…

Воздушная эскадра русских, прикрывающая пешее войско, была достаточно внушительна. До полноценной флотилии она, пожалуй, всё же не дотягивала, но лишь совсем немного… А может, и дотягивала — строго говоря, разница между огромной эскадрой и небольшой флотилией была слишком условна.

Три линкора, восемнадцать крейсеров различных категорий, от относительно легких и маневренных как для своего класса до закованных в листы броневой стали не хуже какого-нибудь европейского рыцаря — в латный доспех. Сорок один эсминец, тоже различных классов, более сотни корветов и фрегатов плюс москитный флот, который и вовсе никто не пытался считать — небольшие воздушные катера и яхточки и прочие малотоннажные суда, главным достоинством которых были скорость и маневренность…

По меркам Российской Империи — очень большая эскадра, не более. Для той же Швеции — большой воздушный флот, примерно сорок процентов от всех воздушных боевых судов.

Собственное воздушное прикрытие шведов было куда скромнее — один линкор, семь крейсеров, шестнадцать эсминцев и чуть более полусотни фрегатов и корветов. Москитный флот северян тоже заметно уступал русским — на глаз раза эдак в полтора.

Стоящий на берегу пролива город-крепость Выборг раскинулся таким образом, что осаждать его было максимально неудобно любому войску.

Прямо в середине пролива, на крупном острове, стоял крупный замок-форт, блокируя любую возможность подступить к городу напрямую, пешком. Полностью взять в кольцо крепость тоже не представлялось возможным — основная часть Выборга раскинулась на той стороне пролива, что была ближе к Петрограду. И для того, чтобы осадить его, войску Швеции пришлось сделать изрядный круг, обойдя немалые объемы воды, дабы разбить осадный лагерь напротив высоких, крепких зачарованных стен.

Но, вместе с тем, десятую часть армии пришлось оставить на другой стороне пролива, вместе с крупной морской эскадрой блокируя форт и бухту с иной стороны. Сложная диспозиция, из-за которой основные силы сейчас были зажаты между крепостью и основным войском русских…

Единственным заметным преимуществом северян было наличие морской эскадры — на воде у русских в данный момент не имелось ни единого боевого судна. И потому шведская морская эскадра могла почти свободно расстреливать город, изрядно портя тем самым кровь осажденным — постоянное поддержание щитов в активном режиме требовало немалых сил, и постоянная совместная канонада и обстрел боевой магией уже изрядно истощили резерв крепости.

И уже, судя по всему, не полезут. Морская эскадра шведов, выстроившись в боевой ордер, перестала пытаться беречь боезапас, обрушив на крепость всё, что могла, пока их товарищи на суше готовились к схватке.

Русских, с учетом всех подкреплений, было около восьми сотен тысяч. Также среди них ощущалось двое чародеев восьмого ранга и десятки Архимагов.

Артиллерия Швеции уже давно была развернута в сторону более опасного и многочисленного врага, расположившись на искусственных, посредством магии созданных возвышенностях, с которых было весьма удобно поливать огнём наступающие порядки вражеской пехоты.

Между цепочкой искусственных холмиков, на которых, подобно коронам на челах венценосных особ, покоились батареи зачарованных орудий интервентов, протянулась полоса превращенной в жидкую грязь земли с наклоном в сторону русских войск — чтобы атакующим имперцам пришлось не только идти по самые икры в ледяной, мерзко хлюпающей грязи, но и делать это в гору. Туда, где стояли на твёрдой земле полки и дивизии вооруженных винтовками с зачарованными патронами шведских стрелков, позади которых спокойно дожидались своей очереди отряды тяжелой пехоты, ручные чудовища и тяжелая кавалерия.

Не успел уместить всё, что хотел. Завтра в полночь будет вторая половина события, описываемого в этой главе.

— Сомкнуть ряды!

— Заряжай ружья!

— Ровней, мать вашу разэдак! Ровнее ряд, стервины прихвостни! Перестраивайся, итить вас через коромысло!

Бесчисленные, злые возгласы сержантов подгоняли и торопили многочисленную русскую пехоту, что шла в атаку на подготовившихся к сражению шведов. Хлопья мокрого, тяжелого снега медленно парили в воздухе, неспешно и без разбору приземляясь на головы людям — что северянам, что русским.

Первые колонны облаченных в казенные, тёплые шинели бойцов, сократив дистанцию до двух километров, прямо на ходу начали неуклюже, вразнобой перестраиваться в длинные стрелковые шеренги.

Разумеется, с такого расстояния стрелять не имело смысла никакого — пусть пули простых «сосновок» и имели теоретическую дальность стрельбы до двух с половиной километров, но ни о какой возможности попасть по противнику с подобно дистанции и думать не имело смысла. Потому русские, изрядно сбавив скорость движения, лишь готовились выстроиться в правильные порядки, чтобы, пройдя ещё хотябы метров шестьсот-семьсот, сразу дать первый залп и продолжить сближение, на ходу перезаряжая оружие.

Шведские орудия, итак молчавшие подозрительно долго, дали первый залп. Более трёхсот орудий почти одновременно извергли языки огня и снопы дыма, выплюнув зачарованные ядра.

Полевую артиллерию отнюдь недаром называют «богами войны». Соединяющие в себе сложные математические расчеты, вершину технической мысли и огромное мастерство, вложенное в каждый ствол старательными зачарователями-артефакторами, даже слабейшие среди них, при наличии зачарованных ядер хотя бы третьего ранга, были способны заменить собой как минимум сильного Мастера. А самые крупные и дорогие из орудий вполне могли выдавать огневую мощь, достойную Архимагов — и у шведов сегодня не имелось недостатка ни в орудиях, ни в снарядах.