Первым отреагировал великий князь, начав неспешно аплодировать одному из своих приближенных.
— Браво, Юра, браво! Блестящая аналитика! Вот чувствуется потомственный, кадровый военный, чувствуется! Андрей Валерьевич, если вам нужен толковый офицер в штаб, советую присмотреться к этому молодому человеку!
К аплодисментам присоединилась большая часть присутствующих. Вот только если во взглядах свитских, бросаемых на военных, теперь ощущалась нотка превосходства — мол, как же, ходили все такие важные, а вас так легко заткнул за пояс один из нас — то генералы… Обладатели золотых эполётов глядели на молодого человека кто насмешливо, кто покровительственно, а кто и с откровенным презрением.
— Несомненно присмотрюсь, ваше высочество, — склонил голову Онуфриев. — Однако позволено ли будет мне вставить несколько замечаний?
— Разумеется, Андрей Валерьевич! — охотно кивнул великий князь. — С удовольствием послушаю, к каким мыслям вас натолкнули слова Юры.
— Благодарю, ваше высочество. Итак, молодой человек, отвечая на ваши слова о планах шведов касательно Выборга и окрестностей могу сказать следующее лишь одно — чушь несусветная.
Великий князь удивленно вскинул брови, тогда как сам Черненко нахмурился и уже открыл было рот, чтобы возразить… И промолчал, поймав хмурый, полный раздражения взгляд стоящей за спиной генерал-полковника чародейки в мундире с аурой сильного Архимага.
— Чушью же всё вышесказанное является по целому ряду причин, кои можно перечислять не один час, — продолжил Андрей Онуфриевич. — Я приведу лишь основные, базовые, дабы не быть голословным. Итак, начнем с намерением «внезапно» захватить Выборг.
Острый взгляд генерал-полковника буквально пронзил молодого Черненько.
— Мы уже не один месяц в состоянии войны со Швецией, их аристократия совершила несколько сотен набегов на наши территории, отгремело десятка два достаточно крупных стычек — вплоть до битв, где сходилось разом несколько десятков тысяч воинов с обеих сторон. Наш Север, даже если и был расслаблен поначалу, сейчас давно отмобилизовался и готов дать отпор интервентам, и ни о какой внезапности в подобных обстоятельствах речи быть просто не может. Это раз.
— Второе — насколько мне известно, любая масштабная войсковая операция должна преследовать некую логическую цель. Зачем обычно захватывают крепости? Для того, чтобы открыть себе путь вглубь вражеских территорий, дабы не оставлять в тылу вражеский гарнизон, что будет грозить ударить в тыл и нарушать логистику. Или, если нет намерения идти вглубь вражеских земель, то для того, чтобы сломить сопротивление на оккупированных территориях, посадить там уже свой гарнизон и с опорой на него удерживать данные земли… И всё это — не наш случай. Ибо Выборг слишком близок к Петрограду, под которым сейчас сосредоточена многомиллионная армия Империи. Даже если врагу каким-то чудом и удалось бы захватить город до прихода подкреплений, наш ответный удар просто похоронил бы шведов. Да и зачем? Их цель очевидна — Прибалтика. Всё, что им нужно на нашем направлении — это отразить возможную и вполне логичную с нашей стороны попытку ударить через Финляндию, дабы заставить их дробить силы и отвлекаться на защиту своих территорий. И зачем им в таком случае сейчас пересекать нашу границу здесь столь крупными силами? Они веками возводили на единственной нашей с ними сухопутной границе оборонительную линию, опасаясь, что мы можем отнять у них герцогство. И, скажу вам без прикрас, Стена Фолькунгов, как её называют, абсолютно справедливо признана одним из мощнейших оборонительных рубежей в мире. Им надо было держать там, вдобавок к постоянным гарнизонам, ту армию, что сейчас осаждает Выборг, но никак не бросать её в сомнительное наступление на наши земли… Они не могут не понимать того, что я сказал, но тем не менее мы имеем, что имеем — армия северян под Выборгом, а мы идём спешным маршем деблокировать крепость. Следовательно — они либо идиоты, либо что-то задумали.
Обведя взглядом собравшуюся публику, генерал-полковник со вздохом продолжил:
— Есть ещё множество иных причин, по которым четырехсот тысячному войску шведов просто нечего делать под Выборгом, но думаю, что нам хватит и этих. И как бы мне не хотелось, чтобы генералы врага были глупцами, по скудоумию своему лезущими на убой, но полагаться именно на этот вариант было глупостью уже с нашей стороны, ваше высочество.
На этот раз отвечать пожилому чародею никто не спешил. Сергей Романов, при всей своей кажущейся беззаботности и безрассудстве дураком отнюдь не был. Приведенные генерал-полковником доводы он принял к сведению и нашел достаточно убедительными, чтобы всерьез задуматься о происходящем.
Решение присоединиться к армии, отправляющейся очищать северную границу от шведов, молодой Романов принял сразу, как услышал о нем. Молодому Романову весьма хотелось подвигов и славы, хотелось показать себя, заставить говорить о себе и выйти из тени старшего брата, цесаревича Алексея, вот только как это сделать, он долгое время не представлял.
А затем по Империи начали греметь имена и фамилии героев войны. Даже если убрать реинкарнатора Николаева-Шуйского, были и иные примеры среди молодого поколения. Например, Илья Олегович Монин, двадцатисемилетний выходец из самого обыкновенного, средней руки Рода. Илья Олегович, будучи на южном фронте, в войне против осман, сумел себя проявить и прославить себя на всю Россию. В свои невеликие годы уже кавалер ордена Андрея Первозванного — высшего ордена Империи, он за три года войны из скромного, ничем не примечательного Адепта дорос до Старшего Магистра, и это лишь аспект магии!
Подвигов же, настоящих таких, с большой буквы П, у парня насчитывалось аж четыре штуки. В первый раз тот сумел заманить в ловушку элитный отряд осман во главе с Архимагом, где тех успешно и перебили. В чем тут подвиг? В том, что залившись алхимически стимуляторами молодой Адепт сумел провернуть всё, включая и истребление вражеского отряда, в одиночку.
Приманил врагов найденным после отступления основных сил артефактом седьмого ранга — российским артефактом. Разумеется, использовать сей предмет самостоятельно парень не мог, но даже если бы мог — одного предмета не хватило, чтобы нанести сколь-либо заметный ущерб троим Старшим Магистрам, двум десяткам Младших и возглавляющему их Архимагу. Однако Монин каким-то образом сумел повредить артефакт таким образом, что враги, во — первых, этого повреждения не заметили, а во — вторых — оставив себе возможность его дистанционно подорвать. Просто направив особое, почти неощутимое колебание маны через общий магический фон…
И данный предмет оказался лишь вершиной того айсберга неприятностей, что коварный молодой чародей приготовил врагам. Детонация первого предмета запустила цепную реакцию, заставившую прийти в действие ритуальные чары, взорваться огромное количество заложенного там пороха, лежащего под парой ящиков гвоздей, облитых святой водой, и ещё много, много чего… В общем, две дюжины сильных османских чародеев подобного просто не пережили. И провернул всё это жалкий Адепт… И вот таких деяний за Ильёй числилось ещё три штуки!
Были и другие молодые имена и фамилии.
Чем он, второй сын Императора России, великий князь Сергей, хуже? И вот он здесь… А этот пожилой генерал, который с трудом скрывал свое недовольство количеством свиты великого князя, был самым компетентным офицером в их войске — кто чего стоит среди генералов воинства, с которым он решил отправиться на войну, Сергей Романов узнал сразу, как решил покинуть Петроград.
— Что же вы предлагаете, Андрей Валерьевич? — уже серьёзно поинтересовался он.
— Я предлагаю воздержаться от бравых, но неразумных поступков вроде «атаковать с марша», — бросил он взгляд на лейб-гвардейца, предлагавшего подобное меньше четверти часа назад. — Действовать необходимо взвешенно, осторожно и без лишней спешки — время в данном случае работает на нас. Мы третий день в пути, до крепости ещё два дневных перехода. Дабы не подвергать армию излишнему риску, предлагаю разбить укрепленный лагерь на расстоянии дневного перехода от крепости. Уже сегодня к нам должны присоединиться Солдатов Федор Никитич и Анжела Леонидовна Кошкина, Маги Заклятий. В крепости — Алексей Дубинин, итого у нас трое чародеев восьмого ранга против двоих вражеских. А ещё у нас шесть с половиной сотен тысяч плюс около сотни тысяч в крепости против их четырех сотен тысяч. Будем действовать неспешно, аккуратно и так, чтобы наверняка — и тогда, милостивейший государь Сергей Николаевич, ещё долгие годы потомки будут поминать вас добрым словом и поднимать бокалы за славную Выборгскую викторию!
