— Я не знаю, — раздраженно сказала Айлет. — Куда мы отправимся?

Кефан пренебрежительно взглянул на нее.

— Ты, ди Фероса, пойдешь по этой зацепке, — он забрал дневник Нейна из рук Террина и передал ей. — Найди храм Элсиноэ и допроси эту настоятельницу Весту. Узнай, что можешь, о ребенке, рожденном с тенью. Узнай, попал ли туда Нейн, и расследуй дальше оттуда.

— А что будете делать вы двое?

— Будем охотиться на Искажающую ведьму, — Кефан посмотрел Террину в глаза.

Рот Айлет раскрылся. Таким будет ее будущее в Водехране? По уши в менее важных заданиях, пока любимец Террин занимается настоящей охотой?

— Я не боюсь ведьмы! — пылко сказала она. — Я выжила после столкновения с Зиллой Дутред. Я почти убила ее!

— Зилла — не Илейр, — мрачно ответил Кефан. — Все слуги Жуткой Одиль были опасными, но некоторые — намного хуже. И хуже. Искажающая ведьма хуже многих.

— И я сегодня ударила ее по носу!

Но Кефан решительно покачал головой.

— Если это была ведьма, а не один из ее слуг. Даже так, ты билась с ней не одна, и если ты рассказала правду, она порвала бы тебя, если бы не вмешательство ду Балафра, — лицо Айлет пылало, она открыла рот, но венатор Кефан поднял руку. — Ты не одолеешь ее сама. Поверь. Если окажешься рядом с Илейр ди Йокоса, не лезь в бой. Отступи и найди венатора ду Балафра или меня. Только вместе мы сможем одолеть ее.

— Вместе? — Айлет вскинула руки. — Тогда почему вы прогоняете меня? Возьмите меня с собой, — она ощущала на себе взгляд Террина, но не смотрела на него. Ей не нравилось, что он видел, как она почти умоляла, чтобы к ней относились как к равной, как к настоящей конкурентке за место на заставе. Его проклятая наглость и связи!

Она шагнула к венатору Кефану.

— Вам нужно искать след. Во мне — Дикарь. Я лучше подхожу для охоты, чем он, — она кивнула в сторону Террина.

— Во мне тоже Дикарь, если ты не заметила, — ответил Кефан, приподняв бровь. — Мы не идем по следу, ди Фероса. Ведьма, если это она, сменила носителя. Мы не знаем, где ее дух, так что следа нет.

— Тогда куда вы?

Старший венатор, уже строгий, помрачнел еще сильнее.

— Не твое дело. Ты — не моя сестра по охоте. Ты не назначена. И если продолжишь так себя вести, мне придется сообщить Золотому принцу, чтобы ты и не получила это место. Помни свое место и слушайся, — он постучал по обложке дневника пальцем. — Храм. Настоятельница Веста. Узнай, что сможешь, и сделай отчет тут. Понятно?

Ее голова болела от раздражения и гула песен подавления на ее тени. Айлет опустила плечи. А потом она выпрямилась и отсалютовала.

— Да, венатор, — процедила она. 

— Скажи, что ты готов, венатор ду Балафр.

Террин отвлекся от раздумий, в которые погрузился за мили долгого пути. Ни он, ни венатор Кефан не произнесли больше пары слов, пока собирали припасы и готовили их лошадей. Было пока нечего говорить. Они оба знали, куда ехали. Знали, что нужно было осторожничать. Но пока были только мили пейзажа Водехрана по сторонам.

Слишком много времени для размышлений.

Он взглянул краем глаза на Кефана. Тревога на лице старшего венатора злила. За кого Кефан его принимал? За жалкого новичка?

— Я готов, — сказал он, заставляя себя звучать ровно, не выдавая напряжение. Он больше ничего не сказал, и Кефан не давил, слава Богине. Только железный самоконтроль не давал Террину погнать лошадь галопом, чтобы быть дальше от взглядов другого венатора. Но это вызвало бы у Кефана сомнения, так что Террин держал себя в руках.

Он видел лицо перед глазами, о котором не думал много лет. Нежная леди Милла. Она всегда была добра с ним, заботилась о нем. Не любила, но… и он ее не любил. Он знал, что должен был держать ее за руку и называть «мамой», а еще тихо слушаться ее.

И каждый день она водила его в покои принцессы, оставляла там на четверть часа, пока стояла на страже за дверью. За это Террин был ей невероятно благодарен.

Он вспомнил разбитый скелет, проломленный череп. Он поежился, сглотнул. Леди Милла давно погибла. Ее бедная душа не смогла выстоять против силы Илейр ди Йокоса и ее тени Анафемы. Те силы захватили ее тело и прогнали ее дух за мгновения.

Террин сжал луку седла. Искажающая ведьма была виновата. В том, что сделала с Миллой и… многом. Ведьмин лес был еще мягким концом для нее. Она заслуживала худшего. Быть изгнанной в Прибежище.

Жар в его разуме отвечал на его гнев. Террин побелел. Его чары подавления оставались сильными, но нужно было оставаться осторожным. Как бы он ни сковывал ее, его тень оставалась связана с его эмоциями. Его сердце желало мести, но он не осмеливался выпускать те чувства. Он должен был осторожничать, иначе покончит как Милла — его дух выгонят из тела, и он будет беспомощно смотреть, как другое существо носит его тело.

— Вижу, — тихо сказал Кефан. — Богиня! Каждый раз забываю, как… это плохо.

Террин посмотрел поверх головы своей лошади на долину внизу. Сердце сжалось с болью, хотя он пытался весь путь подготовить себя к тому, что его ожидало.

Развалины когда-то широкой дороги вели в долину. Вымощенная облидитом, Королевская дорога тянулась по Перриньону на сотни миль, вела в город Дулимуриан, откуда правила Жуткая Одиль. Теперь от дороги остался только шрам на пейзаже. Без силы Одиль облидит или погрузился в землю, или рассыпался пылью. Он не подходил для этого мира.

Но не дорога привлекла внимание Террина. Он смотрел на крепость, которая, во время правления Ведьмы-королевы, стояла как защита на Королевской дороге.

Кро Улар — Башня крови и глаз.

Кефан посмотрел на него. Террин скрывал эмоции на лице.

— Ты был тут, да? — тихо сказал Кефан. — В бою.

Короткий вдох.

— Был.

— Говорят, Гиллотин ду Висгарус убил всех людей-рабов. А потом отправил их трупы в бой, пока Илейр из их крови создала барьер вокруг башни.

— Да.

Кефан замешкался. Он не служил в Перриньоне на войне, ведь тогда еще был учеником в Кампионарре, далеко на севере. Все, что он знал о сражениях и событиях, он выучил уже после случившегося.

— Как… — он притих. Террин ощутил, что любопытство венатора выросло, и повернулся, ожидая вопроса. Кефан сдвинул брови. — Как ты избежал той судьбы?

Террин скривил губы.

— Илейр использовала меня иначе, — он повернулся в седле и ускорил лошадь.

Они приближались к руинам башни, и Террин уже не мог игнорировать вонь в воздухе. Он не мог уловить ее смертным обонянием. Он не мог описать словами своего языка запах, который исходил от почвы. От него хотелось развернуться и бежать.

Башня пала. Как все здания, созданные Жуткой Одиль во время ее правления, усиленные облидитом. Когда Ведьма-королева умерла, ее сила угасла, и даже гордая Кро Улар пала. Ее стены разбили раньше, во время сражения с королем Гвардином.

Алые дьяволы устроили крепкую защиту башни. Но даже кровавый барьер, поднятый смертями рабов, разбился в конце концов. Никто не мог противостоять Избранному королю.

Обломки чар кровавого барьера еще ползали по камням стены. Террин видел красные корчащиеся массы магии Анафемы, словно живую паутину. Само проклятие было разбито, но сила, что установила его — количество свежей крови, пролитой при его создании — сделала так, что магию было сложно убрать полностью. По крайней мере, пока была жива создательница, Илейр.

И проклятие, сломанное и гнилое, ползло по стенам и воняло. Даже смертный без тени смогу бы заметить его, таким сильным было творение Искажающей ведьмы.

Лошади задрожали, вскинули головы, реагируя на проклятие, которого не видели. Террин попытался подвести лошадь ближе, она встала на дыбы с воплем.

— Эй, Флита! — он отвернул ее от башни и погладил шею, чтобы успокоить. Ее кожа дрожала под его рукой. — Тише, девочка.

Лошадь Кефана топала, мотала головой.

— Лучше оставить их, — старший венатор спешился. — И нужно призвать теней. На всякий случай.