Валентины Степановны в её импровизированном кабинете при входе не было. Михаил отодвинул брезентовую «дверь» и проник в палату. Только две из восьми коек были заняты пациентами: кроме Витьки здесь находился на излечении травмированный механик самолёта. Исаева повезли в прифронтовой госпиталь.

— Привет бойцам, увечным и немощным!

— И вам не хворать, товарищ младший лейтенант, — ответил механик.

— Вить, ну как самочувствие? Голова не кружится? — Михаил присел на соседнюю кровать.

— Да нет уже. Но крови в организме — недолив. Может хоть здесь откормят, — улыбнулся Витёк.

— А мы им поможем и отпоим чуток. Давай свою кружку, — Михаил отлил из пузырька половину содержимого, достал из кармана пару яблок, — это тебе на пополнение гемоглобина.

— Ну, с боевым крещением! С удачным возвращением и за скорейшее выздоровление!

Спирт после разбавления ещё не остыл, выпили тёплым, закусили яблоком.

— На вкус такая гадость, но, когда в животе жар начнётся и перейдёт теплом на всё тело, после чего оно расслабится, а настроение стремительно начнёт улучшаться, тогда хочется назвать его божественным элексиром!

— Верно. Иногда становится предметом первой необходимости… но только не перед боем, — ответил командир экипажа, — Храбрости добавляет, но реакцию и сообразительность ухудшает на порядок. Ладно, расслабиться тебе помог, отметили, теперь надо валить отсюда, пока Валя не появилась. Давай спи, восстанавливайся. И уже для обоих — Выздоравливайте парни!

Недалеко от медсанчасти он нарвал васильков и лютиков, поджидая любимую.

Юлька опять покоряла своей юной красотой, идя навстречу закатным лучам солнца к Михаилу.

— Ты прекраснаааа!

— В краску вгоняешь.

Мишка не удержался, обнял любимую, поднял, медленно закружил.

— Пусть видят, кто хочет! Я люблю тебя!

— А я тебя, дурачок! Пусть. Мне уже всё равно.

В этот вечер они любили друг друга с особой нежностью, и в то же время совсем уж неистово, будто в отместку железной действительности за переживания и страхи.

— Любомир, тебе часто доводилось сталкиваться с тёмной стороной Духа?

— Постоянно. Издавна.

Образ не фокусировался, плыл.

— Как-то не так проявляется волхв, — подумал Влад, — чувствуется опытная душа, но это не он.

— Кто ты?

— Тот, который наблюдает и направляет. Не пугайся.

— Ну, хоть на ангела ты не похож, пугаться я не намерен. Каким образом ты направляешь? — Я обеспечиваю выбор. Одно из основных прав мыслящих существ — это свобода воли, не так ли?

— Да, так. Это-основа наша. Без свободы воли человек уже не человек, а так, одомашненное млекопитающее…

— Так всегда было? Как думаешь?

— Судя по древним текстам, было время, когда в Эдеме был рай земной…

— Правильно. И не только на Земле был такой рай. Как минимум на половине всех обитаемых планет Млечного Пути. Те Творцы, которые создавали планеты в звёздных системах нашей галактики, желали добра своим подопечным — тем душам, которые вселялись в тела местных гуманоидов. Тепло, светло, не голодно — что ещё надо человеку для счастья?

— Любознательность свою чем-то утолить, — ответил Влад.

— Соображаешь, — ответил таинственный визави. — А для чего она, любознательность, нужна?

— Для того, чтобы знать, кто ты, откуда и куда идёшь. К кому…

— К Богу, значит? А если у тебя всё ровно, никаких проблем, работать не надо, корма бесплатного хватает, зачем куда-то брести?

— Хороший вопрос, — Влад улыбнулся, — действительно, в таких условиях ни на подвиги не тянет, ни на искусство, ни на похождения в поисках истины.

— В этой галактике, как и в других, время от времени происходит экзамен на мудрость и умение любить. Бог собирает созревшие души, как цветы, и пересаживает их в более подходящие условия. Думаю, ты уже догадался, с каких планет он собирает больший урожай?

— С тех, на которых есть свобода выбора… и совсем нетепличные условия.

— Да-да, именно с них. И с каких-то пор в эти условия начали помещать обитателей всех тех планет, которые раньше жили в раю трёхмерной реальности, слишком уж медленно они развивались.

— На Земле это произошло достаточно давно. Как только у первых людей развился интеллект, появился соблазн — познать, что есть добро и зло, разделить мир на «я»-«не-я», хорошее-плохое, моё-чужое, святое-бесовское…

— Однако, это шаг назад. От ощущения Единства со всем окружающим миром, дойти до его разделения на фрагменты.

— Пока не совершишь и не признаешь свои ошибки, не поднимешься над ними. Так, получается, ты из тех, кто сбивает людей с пути истинного? Ты из тех, кто служит Люциферу?

— Не забывай, Люцифер — Несущий Свет, высокая ангельская Сущность, «правая рука Бога». То, что в ваших легендах именуется его низвержением с Небес, всего лишь смена места работы, а работает он только на Единого.

— Значит и ты тоже — почти совершенство? — чуть прищурившись, спросил Влад.

— Когда-то я находился на более высоких небесах, но пришло время послужить на низких. Думаешь лёгкая ноша? Хотел бы попробовать? Хотя ничего такого злодейского мы не делаем, просто даём человеку шанс испробовать разные варианты деятельности. Обеспечиваем свободу волеизъявления. Как можно понять, что есть добро-зло, если не испытать их на деле?

— Я бы не хотел, конечно, играть на вашей стороне. Хотя понимаю, что разделение реальности на добро-зло является правдой лишь для низших миров, типа нашего. Позволь вопрос: раз вы здесь в некотором смысле совращаете людей, даёте им оступиться, значит и сами свою карму ухудшаете?

— Да, закон воздаяния и на нас распространяется. Нам тоже когда-нибудь придётся отрабатывать свои кармические долги. Но они лишь частично будут касаться нашей работы здесь. А какое основное отличие между душами находящимися на трёхмерных планетах от тех, которые живут на пятимерных?

— На трёхмерных, вроде нашей, практически у всех людей задвинута «заслонка» памяти о прошлых жизнях. Чтобы прошлый опыт не мешал прохождению необходимых в текущей жизни уроков.

— Да. А ещё чем?

— В трёхмерном мире люди не чувствуют, что Вселенная едина, что они являются клеточками тела Единого Бога.

— А из этого следует, что каждый человек здесь, любит себя намного больше всего остального. Пока не научится любить других, сопереживать, сострадать, в более высоких мирах он не поселится.

— Ты ведь не ангельская сущность, душевная?

— Я был когда-то ангелом но, в конце концов, рискнул пройти опыт воплощения, как и все наши. Люцифер привёл нас сюда с пятого неба. Я принадлежу к его Энергии, к его Духу-Сознанию. Конечно, было бы приятнее остаться в тонких мирах, наслаждаться постоянно звучащей музыкой верхних сфер, природой, жилищами, сотканными из Света, близостью к его Источнику… Мы, как и вы, решили стать первооткрывателями низших миров. Единому необходимо было проникнуть в грубую материю, исследовать её изнутри, познать все нюансы существования Духа в биологическом теле. Мы Его глаза и уши здесь, как и вы. А насчёт ангельского сознания не прельщайся. Оно конечно масштабное, но очень простое. Только побывав в человеческой шкуре, душа обретает многогранный опыт, интеллект и изощрённое сознание.

— И это изощрённое сознание должно без подсказок со стороны, при полностью стёртой памяти о себе, найти обратный путь к Творцу. Оно опять потеряет интеллект, хитрость, но станет воистину великим.

— Вот мы и ускоряем этот процесс восхождения вверх, домой, но уже с полученным опытом, с мудростью… а наше место со временем займут те белые-пушистые, для которых пока всё просто и ясно, как божий день.

— Так ты здесь как обычный человек присутствуешь? — спросил Влад.

— Ну, не совсем. Мы — люди обеспеченные, хотя в журналах про наши доходы, капиталы никогда никто не пишет. Мы управляем человеческой цивилизацией изнутри, тихо, ненавязчиво. Политика, религии, финансы, всё приведено в нужную нам форму и содержание. Да, мы любим себя больше всего остального, но ведь в каждом из людей присутствует Бог. Вот мы Ему в себе и служим, а когда придёт время собирать камни — будем собирать.