— Значит, наш народ признаёт верховенство сознания души над сознанием мозга? — волхв проявился и взглянул на Влада вопросительно.

— Значит — да. Потому и неистребима наша духовность. Мы доверяем высшему сознанию и уповаем на него, хотя, по правде сказать, в последнее время одолевают сомнения уже. В мегаполисах всё больше почитателей интеллекта, западного образа мышления и жизни. Потомки гипербореев всё чаще подхватывают болезнь атлантов, которая унесла их цивилизацию в небытие.

— Ну что же, совращённых ждёт штрафной круг.

— Любомир, ты и с биатлоном знаком? — Влад, улыбаясь, приподнял в изумлении брови.

— А ты думал, я из тринадцатого века прямиком сюда, к тебе в двадцать первый?

— Влад, я сегодня могу дочь свекрови отдать до завтра, — голос Инги, исходящий из мобильника, был бодрым и мягким.

— Ваууу… во сколько ко мне приедешь?

— Ну не знаю… часа через два.

— Отлично, отвози, а я пока в магазин схожу.

За окном было солнечно и безветренно, сентябрь, со своим бабьим летом, вступал в правление этой частью планеты. Влад критически осмотрел свою холостяцкую квартиру, пропылесосил ковры на полу и протёр пыль на мебели и картинах.

«Пару бутылок Кьянти, гранатовый сок, шоколад, сыр, сёмгу… батон надо купить», — с этими мыслями он отправился в ближайший супермаркет. Пока стоял в очереди к кассе, вспомнил, что со времени предыдущей встречи прошло уже три недели.

Соединение двух миров — это всегда захватывающее действо. Пока оба взволнованы, насторожены, неловки, чувствуется некая натянутость, которая проходит после первого бокала вина и первой близости. Дальше, если всё складывается хорошо, наступает расслабление, блеск в глазах, приступ радости и счастья. Три часа — это долго? Да во время таких встреч эти часы пролетают, будто в каждом лишь по пять минут. Потом — накинуто платье, застёгнуто, обтянув тонкую талию и небольшую грудь, и гостья уже вспорхнула, как птичка-невеличка, будто её и не было. Остались в памяти лишь отдельные эпизоды, фразы, да аромат духов, которые будут согревать до следующего свидания.

«Но теперь за окном уже третья осень, которую встречаем вместе», — Влад вернулся из воспоминаний недалёкого прошлого на свою кухню и продолжил приготовление бутербродов. Сентябрь уже начал расцвечивать листья деревьев в жёлто-красные тона, на улице было свежо и солнечно, а на душе как-то радостно и торжественно. Когда раздался звонок в дверь, в зале, на журнальном столе, уже стояла бутылка вина, графин с соком, два хрустальных бокала, блюдо с бутербродами, на блюдце лежали нарезанные ломтики сыра, кусочки шоколада, а в курильнице стояла, пуская тонкую струйку дыма с запахом ромашки, аромапалочка. Влад обнял гостью, прижав к себе, поцеловал в губы, потом ещё, более горячо и продолжительно, придерживая её голову ладонью, лежащей на затылке.

— Влад, ты прям обутую, в коридоре меня хочешь взять? — Инга решила подбросить дровишек в стремительно разгорающийся пожар страсти.

— Если бы не твои джинсы, то запросто, миленькая моя, — не остался в долгу Влад. По пути к постели, они расстались со всей имевшейся одеждой, которая теперь лежала на полу, обозначая траекторию движения парочки. Он обнял её сзади, отвёл в сторону прядь длинных волос и поцеловал в шею, ощущая губами сонную артерию, подрагивающую в такт участившемуся пульсу. Вместо того, чтобы увлечь возлюбленную на кровать, Влад положил ладонь ей между лопаток, наклоняя лицом в сторону кресла. Инга, наклоняясь, упёрлась руками в деревянные подлокотники, — Как у берёзы в лунную ночь, помнишь? — неожиданно, шёпотом спросил он.

Инга остановилась в полунаклоне, — Берёза, ночью, когда?

— Когда ты жила на опушке леса, — Влад нажал ей на спину чуть сильнее, и девушка наклонилась горизонтально, после чего почувствовала его в себе.

— Аааа, что-то еле уловимое… знакомое — пролепетала Инга, — именно когда овладел, пронеслась ассоциация, всё сошлось… да!

Минут через двадцать они сидели на диване и, обнажённые, пили вино.

— Откуда у тебя это воспоминание? — спросила Инга.

— Это из нашего позапрошлого воплощения, реальная картина, — ответил Влад, довольный произведённым эффектом.

— Я и сама теперь кое-что вспоминаю… у тебя был гнедой… тёмно-гнедой конь. И ещё я помню, как мы были на каком-то озере, вдвоём. Это было как в сказке: вода, деревья на берегу, солнце, и мы, такие искрящиеся счастьем!

— Это было рядом с Великим Новгородом, на одной из стариц Волхова.

— Это завиток русла реки?

— Да, тот, который от неё отделился, превратившись в озерко.

— А ну-ка колись, откуда тебе стало известно о нашем прошлом?

— Ну, не одной же тебе ведьмачить, — Влад, улыбаясь, показал ей язык.

— Ах так? Сегодня вообще больше ничего не получишь, если не признаешься!

— Началось… в колхозе утро… шантажировать будешь?

— А почему бы и нет? — Инга явно чувствовала свою власть над возлюбленным в интимной сфере. — Не хочешь, не говори, так посидим, телевизор посмотрим, — продолжала язвить она.

— Прибил бы! — шутя, огрызнулся Влад. — Я и сам толком пока не могу объяснить технику ухода в прошлое воплощение. Расслабился, мысленно сосредоточился на архиве своём, на подсознании… и по нисходящей спирали падаешь в то время, с которым связаны твои прошлые жизненные уроки, где живёт нестираемая информация «жёсткого диска» души. Например, я знаю, как войти в состояние полного контроля над своим телом во время рукопашного боя, когда каждое движение не должно быть медленным и неточным. Скорее всего, я бы мог его повторить, очутись сейчас в критической ситуации, но … пока не могу его описать. Это где-то на грани разума и интуиции. Когда начинаешь действовать — делаешь всё «на автомате», так и с уходом в прошлые жизни.

— Знаешь, чем закончилась та наша любовь?

— Пока нет, не знаю. Но, думаю, скоро откроется всё.

— Ты покинул меня в той жизни!

— Там была служба, а насколько покинул, пока не знаю. Надо было добывать денег на свой дом, не ютиться же в родительском.

Инга набросила на себя рубашку Влада, закурила и вышла на лоджию. Он, надев джинсы, настиг её и обнял сзади. Напротив дома росли липы и клёны вдоль тротуара, будто освещая его своими золотистыми шапками. Впитывая в себя эту картину, ощущая тепло тела возлюбленной и вдохнув сигаретный дым, Влада потянуло на, хотя бы одну затяжку.

— Инга, пристрели меня! Курить захотелось.

— Нееет, только не это! Знаю, как ты бросаешь, две недели без сна, нервы как струны… держись, я быстро докурю и идём в постель.

Влад, после многочисленных попыток, всё же бросил курить два года назад, но иногда готов был начать заново. Особенно в такие моменты, сразу после близости и вина. Инга, сделав две глубокие затяжки, легкомысленным щелчком отправила окурок, с губной помадой на тонком фильтре, вниз.

— Пойдём, я замёрзла.

Влад открыл балконную дверь и слегка шлёпнул Ингу по попе, когда она перешагивала через порог.

— Действительно, холодная, как лягушка, — явно подначивая возлюбленную, произнёс он.

— Ах, так! Ну, грей тогда, чтобы жар изнутри и снаружи окутывал всю! — она обхватила руками его шею и нашла губами его губы…

Только влюблённым дано такое — оставшись наедине, болтать на разные темы часами, не уставая. Причём эти темы для разговора находятся как бы сами собой. Потом спроси их, «О чём говорили?» Не смогут сказать ничего вразумительного, хоть убей.

Ближе к вечеру Инга, довольная, как кошка объевшаяся сметаны, полулежала на постели с бокалом вина. Влад сидел рядом, гладил её бедро и, отпивая из своего бокала, рассказывал, какой она была в прошлых воплощениях.

— И что, я прям на первой встрече отдалась?

— Но ведь и встреча была судьбоносная, совсем неординарная.

— Да-да, говори теперь, запудрил девчонке мозги, — Инга нарочито пыталась дистанцироваться от Илоны, подкалывая Влада.