— Мы служим датскому королю!

— А мы Господину Великому Новгороду! Так что, идите вы … к папе, своему римскому!

С переднего кастля шнекера полетели первые стрелы. Ливонский корабль шёл почти параллельным курсом, на полкорпуса позади, постепенно сближаясь с ладьёй. Змей с Лосем подожгли над очагом паклю своих стрел и выстрелили с кормы по неприятелю. Обе стрелы, фыркнув пламенем, ушли в цель и теперь разгорались в верхней части паруса. Скрывшись за бортами ладьи, они поджигали следующую пару стрел, а их начальник снял одного высунувшегося вражеского лучника. Он упал навзничь, с торчащей из шеи стрелой, заставив двоих своих приятелей спрятаться за зубцы кастля. Милонег, не мешкая, натянул лук ещё раз. Стрела с шорохом ушла в сторону второй площадки лучников. Вскрик услышали все. Стрела вошла ливонцу в глаз на треть длины. От удара он слетел с площадки, ударился головой о палубу и выпал за борт. Между тем, Лось со Змеем успели выпустить ещё по две зажигательных стрелы. Парус уже основательно зашёлся дымом и сполохами огня в верхней части. Пока Милонег доставал из колчана очередную стрелу, присев ниже борта, в него с глухим стуком воткнулись три ливонских стрелы.

«Поняли, откуда смерть им ждать надо», — подумал десятник и улыбнулся. Посмотрел на двух своих подопечных на другом конце ладьи. Они, воспользовавшись переключением внимания стрелков на десятника, одновременно вышли из-за щитов, выстрелили, и опять скрылись. С передней площадки свалился ещё один лучник.

— Молодец, Змейка! — крикнул Милонег.

Зажигательная стрела Лося воткнулась в стенку заднего кастля, разгораясь и грозя пожаром всему кораблю.

— Тоже не плохо, парень! — десятник потряс кулаком, в знак похвалы.

Теперь и сам встал в полный рост с натянутым наполовину луком, но увидел арбалетчика на передней площадке, который целился в него и уже спускал тетиву. Мгновенно оценив ситуацию, отпрыгнул вбок, ливонская стрела просвистела рядом и воткнулась в противоположный борт ладьи. Десятник навскидку выстрелил в ответ, стрела выбила два верхних зуба и проткнула нёбо, войдя в мозг неудачливому датскому подданному. Он упал на деревянный настил, рядом со своим товарищем. Таким образом, передний кастль теперь был безопасен, а на заднем, два оставшихся лучника старались особо не высовываться.

Пока Милонег держал их под прицелом, Лось со Змеем утыкали тремя парами зажигательных стрел и нижнюю часть прямоугольного паруса преследователей. В ответ, видимо по команде, десяток датских воинов одновременно метнули сулицы в ряды новгородцев. Один из русских парней рухнул, получив удар в неприкрытую щитом часть груди. Наши тут же метнули короткие копья в ответ — раздался крик среди вражеских гребцов. Кого-то из них поразила сулица, пролетевшая между щитов. Но ливонцы не унимались — один из них, раскрутив над головой, кинул абордажную кошку, и зацепился ею за корму ладьи. Тут же несколько человек из ливонской команды вцепились в верёвку, привязанную к этому штурмовому якорю с целью — притянуть своё судно поближе к ладье. Вот ещё один пират начал раскручивать кошку перед броском, отбросив щит.

«Не зря ли стараешься?» — Милонег перенацелился на него, натянул тетиву почти на всю длину стрелы и выстрелил. Бронебойный узкий наконечник стрелы прорвал кольчугу на груди метателя и вошёл в район солнечного сплетения. Пока убитый падал, Милонег присел, скрываясь от ответных выстрелов, и тут же услышал два удара вражьих стрел по борту — тук-тук.

«Никого нет дома», — ответил он про себя.

Десятник достал из колчана очередную стрелу и, натягивая тетиву, увидел, как Змей топором ударил по верёвке кошки, лежавшей на борту. Компания, тянувшая за неё, повалилась на палубу, не удержавшись на ногах после разрыва.

«Ну, вот зачем ты выдёргиваешь топор из борта? Быстро пригнись!» — пожелал Милонег Змею. Сам же поднялся из-за борта и выстрелил в лучника, целившегося в дружинников. Тот спустил тетиву чуть раньше и проткнул Змею стрелой предплечье, не прикрытое кольчугой. Сам же, получив стрелу в ягодицу, упал набок, спрятавшись за зубьями кастля.

— Ааа! Шнека горит! Отстаёт! — закричал парень, закрывавший щитом Игната.

Так им засранцам и надо! — закричали гребцы с нервным смехом.

И действительно, ливонцы остались без паруса, потеряли скорость, и теперь усиленно заливали водой очаги пламени.

Отойдя от места сражения с версту, сменили гребцов, — ладья опять набрала скорость.

— У нас двоих зацепило слегка сулицами, а вот Даниле серьёзно грудь повредили. Свистит при вдохе — лёгкое пробито, и крови потерял не мало, — подвёл итог стычки Алексий.

— Змею руку проткнули. Стрелу сломал, вытащил по частям. Надо бы раны прижечь, всем, — предложил Милонег.

— Давай, прижги, знаком с этим делом?

— Знаком, кочергу уже очистил, накаляется на огне, — кивнул в сторону очага десятник.

Два крика, один за другим, видимо сильно испугали пролетающих чаек. Ещё два стона были потише. Места ожогов Милонег присыпал остывшим пеплом из очага.

— Даниилу грудь тканью в несколько слоёв надо замотать, и поплотнее.

— Сейчас сделаем, — ответил Алексий.

Ладья и ночью продолжила своё плавание. Под утро смутно виднеющийся вдали берег показал устье Нарвы.

— Ну, вот и всё, родные берега начались! — крикнул с кормы Игнат.

Влад снял повязку с руки Змея — рана припухла, воспалилась. У Данилы тоже началось нагноение.

— Алексий, давай к берегу, да к такому, где глиняные пласты выходят наружу.

— Игнат сейчас найдёт такое место. Здесь есть в обрывистых берегах глиняные слои.

Сознание Влада ликовало внутри черепной коробки Милонега, — Молодец, соображает парень! Чуть позднее десятник, вместе с пятью членами команды, спрыгнул в прибрежную воду и, взобравшись на песчано-каменистый откос, набрал глины в суму, прошёлся вдоль опушки леса. Дичи подстрелить не удалось — ненадолго к берегу пристали. Вернувшись на борт, десятник, добавив к глине воды, в плошку, добился консистенции самой густой сметаны. Положив вымытые листья подорожника на раны, сверху поместил глиняную лепёшку и аккуратно примотал льняными бинтами, одному к груди, другому к руке.

— Всё в себя всасывают эти два средства, выводят яды из организма. После полудня сменим, — пообещал Милонег своим пациентам. И действительно, после трёх часов лечения, припухлости заметно поубавились. — Теперь до вечера ещё одну порцию наложим. Хорошо бы, конечно, голубую глину использовать, да где же её тут найти?

Переночевав напротив погоста Копорье, путешественники следующую ночь провели на речном причале Ладоги. Раненые пошли на поправку, и по прибытии в Новгород выглядели достаточно бодрыми. Пришвартовавшись к причалу, Игнат громким голосом провозгласил команде, — Всё ребята, закончилось это наше очередное хождение!

В ответ послышался радостный крик — Дааа!

Алексий продолжил, глядя на дружинников — Целый месяц вы плечом к плечу с нами исполняли свой долг! Без вашего участия — неизвестно как наша судьба сложилась бы. Хоть вы и на княжеском довольствии, а получите и от меня оплату, в знак благодарности. Доставайте платки или кошели!

Алексий достал из открытой бочки двумя ладонями соль и высыпал на положенный Лосем на соседнюю бочку платок.

— Завязывай, и для Змея платок клади. Вот, и ему столько же.

Милонегу насыпал в кожаный кошель, и добавил ещё горсть. Посол с десятником обнялись, потом и остальные члены команды начали прощаться, пожимать друг другу руки, похлопывать по плечам. Дружинники сбежали по трапу на пристань, переглянулись, и с довольными лицами пошагали по улицам родного города.

— Не поскупился Алексий, всё равно, что деньгами отблагодарил, — не скрывал радости Лось.

— Да, на полгода, наверное, хватит, — поддержал его Змей.

— Ты давай лечись, мать сыра земля тебе поможет, вот, держи её, — десятник протянул Змею мешочек с глиной. — Лось, отдыхай сегодня, ну, а я в Городище пошёл, на доклад. Дружинники попрощались. Милонег, не заходя домой, направился на княжий двор, — это в двух верстах от причалов. После долгого сидения на судне ему хотелось пройтись, разогнать кровь по жилам. Раннее бабье лето просто рвало душу в клочья — тёплые, красочные дни, сытые, с лёгкой грустью от прошедшего лета и перед надвигающимся ненастьем. Тут и там дымки от сжигаемой ботвы, уходящие почти вертикально вверх; горожане, копающиеся на огородах; козы, пасущиеся на ещё зелёной травке; летающие паутинки.