Почти успел, но все же опоздал. Когда я вошел в приватную криптокомнату, меня ждали двое: Ренато Лойола, то есть Кетцаль, и лидер его клана Полковник, чьим настоящим именем было Сесар Кальдерон. Представители «Экскоммьюникадо» сидели в полумраке, пустую виртуальную комнату освещала единственная лампа, свисающая на проводе с потолка над круглым столом, вокруг которого стояли три кресла.

«Эксы», как и я, вошли в «приват» под своей настоящей внешностью. Оба были седовласы, и если Ренато только входил в возраст мудрости, сохранив крепость, осанку и ширину плеч, то Сесар неприятно поразил. Похоже, даже с помощью всех современных методов омолаживания его тело исчерпало лимит прочности и безнадежно постарело. Задержав на нем взгляд чуть дольше, чем положено по этикету, я поразился сходству дона Кальдерона с египетской мумией. Боюсь представить, как выглядит его старший брат Исмаэль, лидер Объединенного картеля.

Сесар остался на месте, неприязненно буравя меня взглядом, а Ренато поднялся поприветствовать. Мы сблизились, обнялись, и Кетцаль прошептал:

— Минус сто очков репутации, парень. Прояви уважение к старику, растопи сердце извинениями.

Кивнув соратнику по Играм, я, цепенея, направился к Полковнику. Настоящая, неигровая, репутация и подавляющая аура старика были такими, что я почувствовал себя третьеклассником перед мистером Ковачем, а Убеждения, чтобы подсказать нужную линию поведения, здесь не имелось. Поэтому я выдал то, что подсказывал здравый смысл: выказал уважение без подобострастия, как младший к старшему, но в то же время равный равному.

— Добрый день, дон Кальдерон. Мой дядя Николас, который служит в космофлоте, не раз говорил, что честность — лучшая политика. Поэтому я не только извинюсь перед вами за свое небольшое опоздание, но и признаюсь, почему так долго не мог встретиться с вами лично.

— Твой дядя — мудрый человек, — очень тихо сказал Сесар. — Тот, кто умеет ждать, кто рассчитывает не на сиюминутный успех, а на долгосрочный, согласится с ним. Чем именно занимается Николас?

— Готовит экспедицию в дальний космос через Пояс астероидов. Это небыстрый процесс, потому что сначала они хотят создать базу на Церере.

— Печально осознавать, что у меня есть все шансы не дожить до возвращения твоего дяди, — вздохнул Сесар. — Видишь ли, Алехандро, бедняк ценит каждый сантифеникс и точно знает, сколько у него на счете. Такой старик, как я, дорожит каждой минутой жизни. Стоимость времени в моих глазах дороже всех наград за всех «угроз» Дисгардиума. И даже сейчас, говоря с тобой не о деле, я ощущаю, как мое сердце наполняет досада за бездарное растраченные минуты… — Мы с Ренато продолжали стоять, и старик кивнул на кресла. — Садитесь. Что у тебя там за причина, Алехандро? Почему не мог найти время на меня?

— Мой персонаж Скиф находится в другом плане, — сказав это, я сел в кресло и подавил желание жестом закрытости скрестить руки на груди, дальше добавив немного блефа: — Я могу выйти оттуда в любой момент, но вернуться не сумею. Этот план еще не открыт, а способ, которым я туда попал, одноразовый. Управляющий ИскИн Диса, скорее всего, уже залатал уязвимость системы.

— Что за план? Астрал? Преисподняя? — спросил Сесар равнодушно, но глаза его на мгновение вспыхнули интересом.

— Зная, в каких отношениях парень с богами, скорее божественный план, — предположил Ренато.

— Врать не хочу, а правду сказать не могу. — Заметив, как старик недовольно поморщился, я добавил: — Пока. Вернусь, поделюсь с союзниками тем, что узнал. Собственно, раз я о них заговорил, настала ваша очередь, дон Кальдерон, рассказать, почему вы хотели встретиться.

Я знал почему. И он знал, что я знаю. Но, как рассказывал Хайро, у таких людей, как Сесар, не принято проявлять интерес в открытую. Напротив, он хочет, чтобы я попросил его войти в наш альянс, а он бы, поторговавшись, согласился. Но делать этого я не собирался, да и время поджимало.

Старик не ответил, Ренато тоже молчал. Тогда я пожал плечами:

— Мое положение в другом плане очень шатко. Локальные неписи намного сильнее меня, а я там под видом местного. Там, где я нахожусь, нужно постоянно быть на виду, иначе меня раскроют, и задача резко усложнится. Я с большим трудом нашел время, чтобы встретиться с вами, дон Кальдерон. Если наш разговор затянется, боюсь, мне придется вас покинуть до того, как мы вообще приступим к обсуждению интересующей вас темы.

Каждое слово давалось все сложнее, ведь я знал, что передо мной один из самых опасных людей в мире, а я своевольничаю, не проявляю должного почтения. Но интуиция подсказывала, что с ним нельзя по-другому, стоит дать слабину — сожрет.

Сесар откашлялся, бросил хмуро Кетцалю:

— Дерзкий чавал.

Соратник по Играм привлек мой взгляд и одними губами беззвучно сказал что-то, чего я не понял. Но жалостливый взгляд, изображенный Ренато, подсказал, чего ждал Сесар.

— Я, кажется, кое-что забыл, дон Кальдерон, — проговорил я. — Когда Альянс превентивов устроил на меня охоту, а позже возглавил Священную войну в Лахарийской пустыне, я и мои союзники… — Подумав, я все-таки не стал упоминать «Йорубу». — В боевых действиях мы нанесли Альянсу, и в том числе «Экскоммьюникадо», материальный ущерб. Я сожалею, что ваши люди, как и мой друг Ренато, потеряли ценную экипировку. Но, как говорил мой дядя Ник, что с бою взято, то свято. Потому за это приносить извинения не буду.

Ренато издал едва заметный вздох облегчения. Сесар тоже расслабился и улыбнулся, обнажая ослепительно-белые имплантированные зубы, повторив Кетцалю:

— Дерзкий чавал. Но он мне нравится. Сколько, говоришь, ему лет? Шестнадцать? — Дальше он обращался только ко мне: — «Экскоммьюникадо» хочет войти в ваш альянс, Алехандро. Мы знаем, что получим взамен. Вернее, догадываемся, в моем клане дураков нет.

— Зачем это нам, дон Кальдерон?

Сесар начал загибать пальцы:

— Мы с моим братом Исмаэлем взвесили все три варианта. Первый — найти и уничтожить тебя. Второй — войти с тобой в союз. Третий — остаться в стороне и заниматься своими делами. Как я уже говорил, дураков среди нас нет. Война с тобой, Алехандро, затратна. Скауты, инсайдеры, разведчики, дорогие разовые артефакты, наемники, потерянная моими солдатами экипировка… В определенный момент инвестиции в противостояние превысят разумные пределы, и тогда награды за твою ликвидацию могут не окупить расходы. Этот момент, может, настанет и нескоро, учитывая, сколько дадут за твою голову…

— Но вам придется делить награду с другими членами Альянса.

— Верно, — нехотя признал старик. — Время идет, ты не становишься слабее, напротив, с каждым днем твои позиции только усиливаются. Не отрицаю, что при встрече мы просто не сможем тебя одолеть.

— Не буду с этим спорить, — сказал я.

Пожевав губами, он продолжил:

— Я мог бы сказать, что проект по ликвидации топовой «угрозы» провалился, и зафиксировать убытки, но это был бы плохой бизнес. Любой бы сделал вывод, что старый Сесар потерял чутье и должен уйти на покой. Так что остается третий, но на самом деле единственный приемлемый для нас путь: договориться с тобой и поучаствовать в грядущих масштабных событиях, а не наблюдать за ними с задних рядов. Сердце подсказывает мне, что Дис ждут неслыханные перемены, причем вопреки мнению моих аналитиков, списавших тебя со счета возмутителей спокойствия и отдающих предпочтение Айлин, Магваю и их «Элите».

— И все же я повторю вопрос, дон Кальдерон. Зачем «Пробужденным» дружить с «Экскоммьюникадо»?

— Затем, что, каким бы неуязвимым ни был в Дисе, Алехандро, в реале ты не бессмертен. Объединенный картель возьмет тебя под защиту, а если тебе это неинтересно, от лица брата могу добавить, что Картель на все время нашего союза перестанет тобой интересоваться.

— А сейчас интересуется?

Сесар, как видно, любил загибать пальцы и снова этим занялся:

— Гайанский отстойник, Камерунская клоака, Сибирская зона, Руины Пекина, Калийское дно… Люди Картеля есть в каждом негражданском дистрикте, в каждой Зоне. А ты скрываешься где-то там, я знаю точно. И Картель ищет.