В составе русской порт-артурской эскадры имелось 14 броненосцев и крейсеров, из них в первые дни войны были выведены из строя 5 (2 погибли), что составляет 35,7 %, т. е. свыше одной трети боевого ядра эскадры. Теперь посмотрим, что представляли собой выведенные из строя корабли. Эскадренные броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан» являлись сильнейшими кораблями этого класса в составе Тихоокеанской эскадры, а крейсер «Варяг» — одним из лучших крейсеров. Таким образом, эскадра лишилась не каких-то второстепенных кораблей, а первоклассных, что нанесло ей серьезный ущерб. А если учесть, что Тихоокеанская эскадра по своему составу и до этого уступала японскому флоту, то станет ясно, насколько серьезно был ослаблен флот России на Дальнем Востоке и как в связи с этим еще больше изменилось соотношение морских сил на театре в пользу Японии. Именно этот фактор и оказал решающее влияние на начальный период войны. Т. к. ремонт поврежденных кораблей затянулся в связи с отсутствием в Порт-Артуре соответствующих доков до лета 1904 г., то японцы получили достаточное время и необходимые условия для перевозки своих войск на материк²¹.

Новой страницей в боевой деятельности Тихоокеанской эскадры явилось то непродолжительное время, когда в командование флотом на Тихом океане вступил вице-адмирал С.О. Макаров. Один из лучших адмиралов русского флота, деятельный и инициативный человек, он удачно сочетал в себе крупного ученого-теоретика и блестящего практика. Мужество и находчивость его были неоднократно проверены во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Но Макарова за прямоту, бескомпромиссность, «беспокойный характер» не очень жаловали Николай II и его приближенные.

Дав впервые наиболее полное научное определение тактики флота, адмирал Макаров вместе с тем правильно определил ее содержание и взаимосвязь с другими отраслями военной науки. Все это свидетельствует о том, что С.О. Макаров прекрасно понимал весь комплекс вопросов, относящихся к развитию военно-морского флота и способов его использования в боевых действиях на море, и глубоко по-научному подошел к разработке новой тактики броненосного флота.

Большой вклад адмирал Макаров внес также и в разработку тактики использования минно-торпедного оружия, которое он ставил на второе место после артиллерии. Во многих флотах минно-торпедное оружие, так же как артиллерия, недооценивалось. На торпеду долгое время смотрели как на своего рода придаток тарана. Макаров же еще в Русско-турецкую войну 1877–1878 гг. убедительно доказал, что торпеда и мина являются вполне самостоятельным оружием флота, способным эффективно решать самые разнообразные задачи в морском бою. Правильно оценивая возможности торпедного оружия, Макаров первым высказал мысль о целесообразности торпедной стрельбы с больших дистанций (до 13 кабельтовых). «Мы склоняемся к тому, — писал Макаров, — чтобы начинать стрельбу (имеется в виду торпедную. — Авт.) с дальнего расстояния»¹⁹. Им же впервые был поставлен вопрос о залповой стрельбе торпедами, что повышало вероятность попадания хотя бы одной из них в цель и производстве групповых атак миноносцев²⁰.

Особо важную роль С.О. Макаров сыграл в разработке теории непотопляемости, под которой он понимал «способность корабля оставаться на воде и продолжать бой, имея подводные пробоины»²¹. Из трех основных средств, обеспечивающих непотопляемость корабля — заделка пробоин, помпы и непроницаемые переборки, — С.О. Макаров главнейшим средством считал переборки²² и на основании разработанной им теории внес ряд ценных предложений о принципах деления корабля на отсеки, сформулировал требования, предъявляемые к переборкам и содержанию люков и горловин на корабле, являющихся основой непотопляемости современного корабля.

Адмирал Макаров.

Важнейшим условием достижения победы в бою С.О. Макаров считал сосредоточение превосходящих сил против части эскадры противника. По мнению адмирала, это могло быть достигнуто путем применения широкого маневра силами в бою. К наиболее выгодным маневрам он относил охват головы или хвоста кильватерной колонны противника, а также другие маневры, как, например, охват флангов при строе фронта или отрезание и окружение части сил противника. Обращает на себя внимание многообразие тактических приемов ведения эскадренного боя, разработанных Макаровым.

Большим вкладом в тактику ведения эскадренного сражения броненосного флота явилась разработка Макаровым основ взаимодействия артиллерийских и минных кораблей в бою. Разработав основы ведения эскадренного боя броненосного флота, адмирал Макаров вместе с тем предупреждал, что изложенные им тактические приемы ни в коем случае не могут рассматриваться в качестве рецепта на все случаи боевой обстановки.

Для достижения полной и решительной победы адмирал Макаров в качестве обязательного требования выдвигал принцип сосредоточения превосходящих сил флота против части неприятельской эскадры и настойчивое преследование врага до полного его уничтожения. Данное требование полностью соответствовало лучшим традициям русского военно-морского флота.

Адмирал Макаров, так же как и Ф.Ф. Ушаков, был сторонником активных наступательных форм борьбы на море. «Мое правило, — писал он, — если вы встретите слабейшее судно, — нападайте, если равное себе, — нападайте и, если сильнее себя, — тоже нападайте… продолжайте ваше нападение, пока не уничтожите неприятеля»²³. Однако Макаров вместе с тем уделял должное внимание и разработке оборонительных мероприятий по обеспечению перехода кораблей морем и стоянки их в базе.

Макаров рассматривал вопросы тактики флота в неразрывной связи с моральным фактором, которому он всегда придавал важное значение. Он считал, что «дело духовной жизни корабля есть дело самой первостепенной важности, и каждый из служащих, начиная от адмирала и кончая матросом, имеет в нем долю участия». «…Мы готовим офицеров и матросов для войны, — писал Макаров, — и надо, чтобы они знали главнейшим образом то, что для войны нужно», т. е. учить офицеров и матросов тому, что нужно на войне. Вышеизложенные принципы боевой подготовки флота адмирал Макаров образно выразил в своих двух знаменитых девизах: «Помни войну» и «В море — значит дома». Система боевой подготовки флота, выработанная Макаровым, отличалась продуманностью и последовательностью.

Однако официальные круги царского флота относились к труду Макарова «Рассуждения по вопросам морской тактики» более чем сдержанно и почти ничего не сделали для ее пропаганды и широкого распространения в качестве руководства для тактической подготовки офицерского состава отечественного военно-морского флота. И тем не менее складывающаяся обстановка и неутешительное начало войны вынудили руководство страны искать человека, который способен исправить явные просчеты как политиков, так и высшего военного руководства.

В Петербурге на должность командующего флотом выдвигались две кандидатуры: вице-адмирала З.П. Рожественского и вице-адмирала С.О. Макарова. Первый пользовался доверием царя и его приближенных, был «своим» в придворных кругах. Пожертвовать им было жалко. Да и для исправления положения энергичный Макаров подходил больше. Поэтому его кандидатура оказалась предпочтительней.

1(14) февраля Николай II через управляющего Морским министерством уведомил Макарова о назначении его командующим флотом на Тихом океане. В тот же день Макаров добился, чтобы Морское министерство собрало экстренное совещание для решения наиболее неотложных вопросов. На нем обсуждались вопросы о снабжении эскадры всем необходимым, об улучшении разведки, об открытии чрезвычайного кредита, о снабжении Порт-Артура местным углем, об организации почты и т. п. Для организации взаимодействия с армией к штабу Макарова был прикомандирован офицер генерального штаба.