На этот раз стрела нашла шею дикаря. Кажущийся неуязвимым охотник зашатался и повалился на бок.

— Это — ку! — провозгласил боевой вождь.

— Не сглазь! Вот же дерьмовый обезьян, — застонал Хха, видя, что дикарь поднимается на колени.

К врагу решительным шагом приблизился Но-По-Э, взмахнул своим знаменитым мечом. В последний момент мальчишка вновь зажмурился, но силу удара не сдержал. Отрубленная голова дикаря бухнулась на траву.

— Вот это — ку! — в один голос воскликнул Хха и взбирающаяся по склону Три Камушка.

— Я же говорил — это хорошее оружие, прямо для истинных ку, — дрожащим голосом начал пояснять сказитель. Похоже, его всерьез тошнило.

— Нет, истинное ку нам еще предстоит, — предрек боевой вождь, и, как ни странно, его голос тоже дрогнул.

Джо смотрел назад, в сторону рощи и озерца. Там, из-за деревьев вываливала толпа людей. Мелкие и крупные, с ношей и без, но сплошь кривоногие. И все эти лохматые чужаки смотрели на холм, на котором отчетливо виднелись лежащие тела поверженных охотников и стоящие над ними победители.

— Там все их племя! — пролепетала Три Камушка, зачем-то объясняя совершенно очевидное печальное обстоятельство.

Существует масса занятий, недостойных воина. Например, бег. Хха и раньше приходилось бегать. Но трое суток — это чересчур. Вспоминались байки сказителя про ад: такое специально отведенное духами место страданий для трусливых и ленивых воинов.

Впрочем, сегодня размышлять, вспоминать и думать сил не имелось. Беглецы сосредоточились на единственном: дышать и переставлять ноги. Слышался лишь шелест высокой травы и хрипы рвущихся легких.

Четвертый день беглецы-хайова пытались оторваться от преследователей. Похоже, проще было взлететь и упорхнуть на Темную Сестру. Несколько раз индейцам казалось, что удалось запутать врага и кривоногие космачи потеряли след. Но стоило упасть, полежать, прислушиваясь к топоту копыт сердца и шорохам прерии вокруг, как воины обнаруживали приближающихся орко-питеков. К счастью, сейчас враг шел шумно, надеясь многоголосыми криками и завываниями вселить страх в загоняемую добычу. В общем-то, у космачей получалось.

Самый опасный момент этого бесконечного убегания от вонючего и многочисленного страха случился, когда враг применил столь несвойственную космачам хитрость. Индейцы переводили дух, рухнув на склоне речного берега. Перед этим сделали петлю, надеясь уверить дикарей, что добыча продолжила бегство вдоль реки. Джо собирался увести своих воинов по воде, потом подняться на противоположный берег и скрыться среди уходящих к западу густо заросших расщелин. Орко-питеки вроде бы поверили, вопли и улюлюканье благополучно удалялись вдоль реки. Младшие хайова повеселели, Три Камушка принялась наскоро латать расползшийся мокасин… Появление дикарей в сотне шагов от беглецов оказалось совершенно неожиданным. Пришлось отбиваться, тратя драгоценные стрелы. Повезло — на индейцев наткнулась группа в шесть косматых охотников, видимо, преследователи наугад разослали небольшие дозоры в разные стороны. Стрела Джо подранила одного из дикарей, хайова успели переправиться через узкую реку. Хха известил местных небольших аванков, что «идет добыча» — некрупные в здешних местах речные хищники, конечно, не рискнули нападать на могучих космачей, но выплыли полюбопытствовать. Это задержало преследователей: дикари с ящерами разговаривать не умели, да и вообще аванков не особо любили. Индейцы успели удалиться от берега, прежде чем племя охотников собралось и сообща начало переправляться…

…Потом была беготня в колючих зарослях. Нужно признать, что хотя космачи были слабоваты по части охотничьих хитростей и уловок, они брали упорством и неутомимостью. Теряя след, вновь разделялись на группы, нащупывали добычу. Потом уж основная часть племени двигалась по короткому пути, неся запасы мяса, шкур, младенцев и прочего имущества. Оборванные и измученные хайова вновь оказались выдавлены в плоскую прерию, где неутомимость кривых ног оказывалась важнейшим преимуществом.

От всего лишнего индейцы давно избавились, оставив только оружие и баклаги с водой. Остатки пеммикана дожевали два дня назад, но желудки все равно не просили пищи. Думать, переваривать еду, чувствовать боль и усталость было некогда — убегать, убегать, убегать. Хуже всего было с ногами — запасы готовых мокасинов подходили к концу еще до встречи с космачами, сейчас приходилось менять рваную обувь на чуть менее рваную…

… — Там горы, — прохрипел Но-По-Э. — Может, в ущельях уйдем?

Старшие воины промолчали. Индейцы бежали по кромке каменистого склона. Восточнее действительно виднелись горы: гряды одинаковых каменистых пиков, невысоких, зато острых и кажущихся бесконечными. Похоже на челюсти давно усопших шакалов, плотно разложенные каким-то великим духом, мучавшимся скукой. Возможно, космачи непривычны к таким местами и действительно потеряют след. Но к зубастым скалам не привыкли и хайова. Впрочем, к чему об этом думать? До шакальих гор еще полдня пути, а впереди речная долина, голая, взрезанная единственной глубокой раной обрывистого русла-каньона. Вода блестит внизу, зажатая красно-серым камнем, наверняка течение очень бурно, а ведь для переправы еще нужно отыскать спуск и доступный подъем на другой берег. Космачи не дадут это сделать: ближе к реке даже кустов и травы нет, там путь беглецов легко предугадать. У реки и настигнут.

— Скажи, не-шаман? — прохрипел Джо.

— Только по этому склону. У реки окружат, — невнятно откликнулся Хха.

Беглецы продолжили путь по краю приречного плато, но тут духи, пресытившиеся всей этой беготней, окончательно отвернулись от хайова. Гребень начал заворачивать к западу; впереди открылся спуск, выводящий на не слишком ровную, но пустынную каменистую равнину. Джо оглянулся: до головных преследователей было не так уж далеко, можно было разглядеть косматые точки голов, скрывающиеся и появляющиеся среди камней. Теперь следовать повороту склона было бессмысленно — заметив маневр добычи, охотники живо сократят расстояние.

— Вот сейчас плохо, — оповестил боевой вождь.

— Спускаемся? Может, у реки повезет? — Но-По-Э пытался сплюнуть, но во рту было столь сухо, что нити слюны паутиной липли к подбородку. Девчонка выглядела не лучше.

— Ты сохраняешь ясность мысли, о, сказитель! Вы неутомимы! — ободрил младших воинов Джо. — Едва ли нам удастся подучить следующие буквы, но мы останемся преисполнены гордости за своего знающего наставника. Слушаем тебя и идем к реке.

— Я польщен, о, вожди! — попытался закивать мальчишка. — Эх, а куда, млять, тут еще удирать-то?

Спуск оказался рискованным. Склон изъели узкие, но глубокие трещины, сломать лодыжку тут было проще простого, измученные ослабевшие ноги и так едва держали хозяев. Поворот беглецов вниз не остался незамеченным — преследователи радостно завыли. Все верно: путь хайова вел к их последнему славному ку.

…Теперь беглецы бежали по красноватым камням, густо изрезанным впадинами-капканами. Через широкие трещины приходилось переносить шатающуюся Три Камушка — ноги девчонку окончательно переставали держать. Как ни странно, сказитель все еще рысил самостоятельно.

— К тому высокому месту, — прохрипел Джо, сам чуть не оступаясь в трещину.

— Да, вождь, — Хха за руку тянул-направлял девчонку.

Судя по бессмысленному взгляду и неуверенности движений, Три Камушка готова была упасть. А жаль. Больная рука ей совсем не мешает, залечилась. Вот так лечишь людей, лечишь, а смысл? Воистину «жопская жизнь», как любят повторять куриные люди.

— Еще немного, и ты отдохнешь. А лубок-колчан мы зря бросили, — попенял не-шаман. — Такой больше не сделать. Редкая лечебная вещь.

Взгляд девчонки на миг прояснился — хотела ругаться, но рот слишком пересох. Ничего, сейчас любая щепоть бодрости к месту.