В долине у родников хайова провели девять дней. Лохмачи не давали о себе знать, из хищников здесь водились только шакалы и канюки — разумно решившие не выяснять отношения с вооруженными людьми. Ночи проходили спокойно, без видений, явлений духов и прочих сложностей. Днем Хха искал лечебную траву и делал кашицы для лечения ног, остальные воины готовили пищу и шили из кроличьих шкурок запасные мокасины. Но-По-Э, наконец-то, научился правильно обдирать мелкую дичь.

— Ты недурно выделываешь шкурки и хорошо лжешь, — как-то сказал мальчишке Джо. — Пожалуй, тебе пора дать взрослое имя.

— Вообще я уже к этому привык. Но если надо, то давайте взрослое. От судьбы не уйдешь. Но должен уточнить: я не лгун, а умелый рассказчик, переговорщик и договорщик. С последними составляющими, конечно, не то чтобы уже очень получается. Но это пока! — намекнул трудолюбивый врунишка.

— Та тетка сразу разгадала, что ты от нее хочешь, — напомнила Три Камушка.

— Особо выдумывать мне было некогда. Это ж пошла чистая импровизация. Но скорее, успешная, чем наоборот. А обмануть ту достойную госпожу любому хитрецу будет трудновато. В тетке чувствуется большой дипломатический опыт, — не без зависти вздохнул сказитель.

— И она не человек, — проворчал Хха. — Дарки встречаются куда чаще, чем нам раньше казалось.

Поговорили о дарках. Получалось, что дарки бывают очень разные. Вот орко-питеки тоже немного дарки, но больше все же человеки. Как ловко сказал сказитель — «переходное звено».

— Да, насчет твоего имени, — вспомнил Джо. — Но-По-Э — прекрасное имя и его тебе дал настоящий вождь, мы не забудем его славную гибель. Но в бою это имя все же звучит длинновато, к тому же ты сам уверяешь, что у цивилизованных людей принято давать иные имена. Если мы встретим чужаков, нам не стоит сразу выдавать себя. Оставим истинные длинные имена для торжественных случаев. Ты станешь Ноэ, а Три Камушка будет зваться — Трик.

— Это что за имя⁈ — запротестовала девчонка. — Куцее, как кроличий хвост.

— Но звучит-то цивилизованно, возвышенно и романтично! Прямо легенда, а не имя! — уверил подружку сказитель.

Спорить девочка не рискнула. В конце концов, что такое «романтично» знал только сам сказитель, и раз считает, что при чужаках так именоваться будет уместнее, значит, так это и есть. Бывший Но-По-Э был своим человеком, пусть не урожденным, но несомненным хайова, и обманывать, даже в шутку, по серьезным вещам не станет.

— Получение новых имен мы отпразднуем самыми жирными кроликами, но что нам потом надлежит делать? Куда идти? — спросил Джо.

Это было верно. Пора было решить, на пути к какой цели бесстрашным хайова стоит достойно умирать.

….— Я не вписываюсь. Все равно чужаком останусь — сумрачно продолжил Ноэ. — Мне хоть в какой таинственный университет поступай, а менталитет-то иной, фриком так и буду.

Индейцы сочувственно молчали. На сказителя иной раз находило и он начинал признаваться духам в своем несовершенстве. Ну, дурно спеклась рыба в глине, такое случается. Может глина здесь неправильная, или дурная рыба не пожелала идти впрок желудкам путников.

— Ментал-литет, это конечно. Но, духи свидетели, ты был одинок, племя твое страдало хворями слабоумия. Так мало ли кого сглазят? Но ты жив и сражаешься достойно! — напомнил Джо.

Сказитель закряхтел:

— Я стараюсь. Мое племя было слишком велико, чтобы следить за каждым ребенком с расстройством soci-aut-spektra. Они-то старались, но получалась хня. Но я сейчас о другом. Я вам рассказываю много лишнего. Вдруг я вас запутал? Я же не знаю цивилизацию этого мира. Вы меня слушаете, а получается, что я откровенную фигню на уши навешиваю.

— Ты вот сейчас навешиваешь. А книжные истории любопытны и смешны, да и познание букв нам не будет бесполезным. Но есть в твоей болтовне и еще что-то, — предположил Хха. — Пусть забавное и пустое, но кто знает, что пригодится в жизни. Кроме того, ты знаешь, как стричь воинов!

Не-шаману, наконец, сделали прическу. Слова летающей тетки запомнили все, и нехорошо было оставлять явный след: «длинноволосый — это колдун». Но Хха еще и очень хотелось почувствовать себя взрослым и красивым воином. Ожидания не разочаровали: голова стала легче и даже крутилась на шее энергичнее. Соплеменники единогласно признали, что не-шаману идет новая прическа, этому можно было верить — Трик определенно не стала бы кривить душой, поход сделал из девчонки на редкость прямолинейную и резкую особу. А может, тот оцелот ее такой сделал — вдруг у скво главная женственность и мягкость живут именно в правом плече и их легко выкусить?

Хайова без особой спешки продвигались к юго-западу. Выбор маршрута был прост: за спиной оставалась река Рыбная и орко-питеки, а через скалы, нареченные Шакальими Костями, пройти оказалось невозможно. Покрутившись и обдумав волю духов, племя повернуло на юг, вскоре оказавшийся юго-западом. Небольшие реки здесь встречались часто, прерия была относительно дружелюбна, дважды попадались следы лошадиных табунов. Пока путь Хха нравился, хотя нервный сказитель и выражал подозрения, что скитальцы могут выйти к обитаемым местам, изображенным на карте «людей Тарса». Впрочем, Ноэ сам же и сомневался в точности того грубого чертежа — покойные отравители не выглядели особо цивилизованными и сведущими в географии людьми.

География — это наука о путях и землях, названная в честь старинной богини. И знать о чужих богах с красивыми именами вовсе не «навешенная фигня», что бы там ни говорил сказитель. Хха был доволен, что узнал так много всякого чужеземного, это и отвлекало от неприятных не-шаманских мыслей, и позволяло беседовать о сказочных случаях. Вот, к примеру, сам Ноэ…

Обсуждать судьбу и беды друзей не особо приличная привычка, но не думать об этом опять же не получается. У сказителя оказалась на редкость замысловатая прошлая жизнь. Поверить в такую трудно, но вот же он — многознающий, но не умеющий запекать пищу, герой-грамотей…

Самым непостижимым было то, что у Ноэ были родители. В смысле, не просто были «когда-то», а оставались живы-здоровы и поныне. Но они отправили сына в тот самый знаменитый интер-нат, который, как оказалось, не племя, и даже не город, а что-то вроде удаленного проклятого лагеря для нездоровых изгоев-детей.

…— Я был признан отстающим в развитии и критически некоммуникабельным. Сведущие люди сочли нужным отдать меня на лечение специальным лекарям и наставникам. Считалось необходимым вернуть ребенка в полноценное сетевое сообщество, — объяснял сказитель.

Как могло выйти, что живые родители отдали сына далеким и чужим людям, которые вообще не принадлежали их семье, старшие хайова не спрашивали. Такие вопросы не задаются. Или задаются языками девчонок, которым можно игнорировать приличия. Трик и задала. И раскаялась. Сказитель был слишком взрослым, чтобы плакать, но недостаточно взрослым, чтобы изобразить полноценное равнодушие к тяжелому прошлому.

Воля мелкого болтуна оказалась крепче железного оружия. Хха не мог понять порядков, принятых в огромном союз племен, к которому изначально принадлежал Ноэ, но все равно получалось, что сопляк так и не подчинился силе старших лекарей и вождей-воспитателей. Конечно, он там был не один такой — вспоминались мальчишке другие его друзья, изгнанные в интер-нат с придуманными недугами, особенно одна острозубая, во всех смыслах, девчонка. Но все равно — Ноэ в своем мире считался великим упрямцем, стойкостью подобный ста быкам. Удивительно, поскольку вышедший к хайова сопляк казался мягким, как клочок хорошо выделанной кожи. Даже глупая Гордая Ко превосходила его твердолобостью и неиссякаемой жаждой спорить. Собственно, она и была-то из тех лекарей-наставников, что должны были воспитывать мальчишку, как требовала вера их Великой Сети. Вот только, жабу им всем дуть, Ноэ оказался из гнущихся, но не ломающихся.