…Хха подбросил мокасином спрятанный под тряпьем лук, мгновенно наложил стрелу. Сейчас, когда враги, наконец, разъехались, выбирать цель и стрелять было замечательно удобно. Не-шаман всадил стрелу между лопаток погнавшемуся за Трик глупцу — весьма тугодумный козопас, но лошадь сдерживать и направлять умеет, тем и опасен…

…Боевой вождь раздробил обухом тяжелого топора колено всаднику — тот неистово воя, свалился с седла, застрял ногой в стремени, обезумевшая лошадь пыталась освободиться, топча и лягая дергающееся тело…

Трик уже бежала за повернувшими назад всадниками, швыряя камни и смущая всех, и особенно лошадей, неистовым кровожадным визгом. Двинувшийся ей на помощь сказитель, по своей неразумной привычке слегка завозившийся, пока хватал копье, попытался встретить двух шарахнувшихся всадников, но не слишком преуспел…

Хха сбил дальнего фвальваркца — на редкость неумелый был всадник, такому умереть — истинное облегчение. Желательно было, чтобы никто из врагов не ушел и не наболтал языком, поэтому стрелять приходилось очень быстро. Еще отпуская третью стрелу, хайова с досадой почувствовал, что сейчас не попадет — долговязый предводитель козопасов действительно пригнулся. Не-шаман окликнул его лошадь…

…Топор вождя, дважды крутанувшись в воздухе, с глухим стуком вонзился между лопаток пытавшемуся убежать спешенному трусу. Для метания цивилизованные топоры не столь удобны как томагавки, зато перерубают самый толстый хребет…

…Младшие воины все же осилили свое ку: сказитель зацепил копьем бок врага, Трик метнула камень — хрустнул затылок, всадник, уже возомнивший, что счастливо проскочил, запрокинулся на круп лошади. Ловкая девчонка повисла на длинном поводе, кряхтящий сказитель ухватил всадника за куртку…

…Джо взялся за лук, и старшие хайова разом в две стрелы свалили предводителя врагов. Это было несложно: конь врага закрутился на месте, в несчастной лошадиной голове все смешалось: оцелоты, подземные люди, боль от бьющих в бока каблуков и рвущих губы удил. Нет, козопасы просто изверги — доводить разумное животное до такого жалкого и неуверенного состояния…

…— Ну не камнем же! — вопил Ноэ. — У тебя же нож есть!

— Я однорукая, мне так удобнее, — девчонка еще раз огрела камнем темя уже бесчувственного врага.

— Как-то быстро получилось, — разочарованно признал боевой вождь и пошел добивать воющего раненого.

— Только без скальпов! — вновь разволновался суетливый сказитель. — Я вам точно говорю — выдадим себя, неприятности будут.

— Я помню, хватит визжать, — заворчал вождь.

Хха, присев на корточки и прижавшись лбом к успокаивающему напряжению лука, пытался сосредоточиться. Злиться на шумных друзей не было смысла — они думают, что говорить с лошадьми даже проще чем с людьми — глотку-то не надо надрывать. На самом деле наоборот: сразу ко всем лошадям обращаться сложнее, чем к толпе людей. Это же не табун, а испуганные, больные конюшней животные. Но вернуть разбежавшихся лошадей все равно нужно….

«Мне тоже туда не хочется. Но это наше ку».

ФФ с сомнением качала головой. Кобыла и Хха смотрели в сторону города. К счастью, величайшая столица — город Калатер — властитель мира и центр всех-всех земель — сейчас тонул в темноте и не так пугал.

Племя расположилось на последнюю вольную ночевку перед вступлением в город. У не-шамана имелось предчувствие, что город он не полюбит. Нет, духи насчет этого не намекали, просто Хха уже не любил деревни, поселки, хутора, трактиры, мельницы, ярмарки, свинарники и еще уйму разных цивилизованных поселений. Вряд ли непостижимо громадный Калатер, в котором, поговаривают, сгрудилось все перечисленное, и еще много неведомого, но тоже очень людного, насквозь лживого и вонючего, станет приятным исключением.

К знаменитому городу хайова шли петляющей тропой войны и подвигов почти четыре месяца. Месяц — это здешняя труднообъяснимая череда «временных периодов», порядком отличающаяся от последовательности нормальных индейских месяцев, внятно отсчитываемых от первой полной Луны после Дождя. Нет, в здешних местах все непросто, ибо цивилизация — самая пере-передутая жаба на свете. Страшно представить, что случится, когда она лопнет. Хайова удивлялись и ужасались, но шли вперед. Поворачивать назад было бы недостойно и неинтересно, да и некуда.

Да, как много всего случилось за эти месяцы. Племя крало и меняло лошадей, научилось сводить и подправлять тавро на живой добыче, перекрашивать гривы и хвосты, продавать лошадей по три-четыре раза — в такой торговле ничего сложного нет, особенно если лошадям не нравятся новые хозяева. Хха порой лечил скот и людей, сказитель оказался выгоден в роли писаря, а вождь порой ощутимо экономил провизию — у него случались уединенные ужины и завтраки у вдов и иных добрых женщин. Нельзя сказать, что путь племени был гладок и безоблачен: хайова дважды сражались с конкурентами-конокрадами, потом случилась битва с какими-то безумными бандитами, несколько раз селяне собирались бить сказителя за излишнюю грамотность и «колдовские слова», и болтливого умника приходилось защищать оружием. Не обошлось и без снятых скальпов, но то выдался отдельный случай, и даже цивилизованный от пяток до выгоревшей макушки Ноэ признал, что иначе никак нельзя. Собственно, он и скальпировал врагов у того болота. Трик могла быть довольна: приходя в ярость, сказитель не отличался от истинного чистокровного хайова. Жаль, конечно, что не в каждом бою мальчишка пробуждал в себе столь безжалостного бойца, но эта привычка придет с опытом.

Скальпы пришлось оставить сушиться на ветвях красивого дерева, росшего на приболотном холме. Увы, но таков уж здешний закон: тела врагов надлежит по-быстрому прикапывать или топить — никаких скальпов на память. С другой стороны, все довольны: неудачливые похитители наказаны, сказитель убедился, что процесс скальпирования не так уж сложен, взрослые хайова удостоверились в решительности младшего воина — вечно толкуя о своей нездоровой цивилизованности и неудачном воспитании, Ноэ сильно преувеличивал. Такова уж манера всех сказителей.

Вообще-то, Трик пытались украсть уже дважды, а честно купить раз шесть. К удивлению хайова, оказалось, что именно таких девчонок особо ценят в здешних местах. Казалось бы: бедра узковаты, глаза наоборот — слишком большие и не особо раскосые, пышности тела вообще нет — одна гибкость и никакой богатой сытости, волосы не слишком прямые, чуть вьются и уж точно не до пят. Вообще ничего особенного, разве что в чуть вздутых губах намек на капризную насмешку и скулы высокие. Про недозрелый возраст даже и упоминать нечего. И характер, гм… Но ведь шесть «корон» предлагали. За самую лучшую лошадь, виданную Хха на сельской ярмарке, ровно столько же давали. Удивительной стати кобыла. А Трик… ну, просто Трик. Но тоже шесть «корон»? Прав сказитель — порочные, глупые, вздорные нравы у этой цивилизации.

Сам-то Ноэ, конечно, заметно поумнел. О людях многое понял, и, что важнее, наконец-то научился держаться на лошади. Вот это было великое ку! Нет, не сказителю ку, а людям, научившим этого мелкого двуногого таамма сидеть в седле. Немыслимый подвиг племени! Хха отлично помнил, как его самого впервые посадили на коня. Конечно, никакого седла, уздечки и стремян. Сел, лошадь немного провели вокруг лагеря, давая ей и трехлетнему седоку привыкнуть друг к другу. Дальше сами. Серым был конь, кончик левого уха чуть разорван. Как вчера это было…

Это было давно. Серый умер, Крапчатый умер, почти все тогдашние люди и лошади уже умерли. Нет смысла бояться смерти. Воины-хайова рождаются, чтобы славно умереть. Но попробуй не бояться расставания с лошадьми… и с людьми. Но об этом лучше не думать.

За последнее время Хха очень часто говорил с разными лошадьми. Все они были слегка глуповаты. Не стоило их винить: жизнь в конюшне и власть людей никого еще не сделала лучше и разумнее. Да, домашние кони глупеют. Не то чтобы совсем глупенькие, просто неправильные. Кроме ФФ. Что странно, но хорошо. Каурая кобыла единственная, которая сама дала себе имя. Нет, была у нее и кличка, данная людьми, кобылка ее знала, но думая о себе, упорно называла себя — ФФ. Очень удивилась, когда не-шаман понял, как ее зовут. Хорошая, правильная лошадь.