…Стража и подконвойный свернули на центральную Коронную улицу. Впереди начинался подъем к Замковому мосту и не-шамана охватило нешуточное смятение. Похоже, действительно не в Налоговый дом ведут, а прямо в замок. Вроде и хорошо — пытать сходу за незаконное врачевание скота без патента и утаивание доходов не начнут, но зачем в замок-то?

О королевском замке слухи ходили разные, но сплошь недостоверные. Вот в былые времена, когда городом и страной правил мудрый и великий лорд-опекун Дагда, попасть в замок считалось величайшей честью и великим риском. В замке могли простого горожанина внезапно наградить и немалую должность дать, а мог человечек и сгинуть без следа, лишь много позже судебная стража к нему бы домой заявилась, дабы объявить, что был пропавший злодей нечист помыслами и злонамерен связями с дарками, живенько конфисковали бы добро и дом, а семья бы тоже незаметно исчезла. Велик и удивительно проницателен был лорд Дагда, ничего от его недреманного ока скрыться не могло, все знал и твердый порядок хранил. Но то было давно. Уж лет десять как не вернулся из боевого похода мудрый лорд-опекун, с тех пор жизнь городская становилась все хуже и хуже. Стража и лорды стали брать взятки, в суд без задатка в три «короны» даже и не сунься, а чванливые писчие Налогового дома приноровились почти открыто королевские деньги себе в кошели перекладывать. Иной раз прямо в дверях говорят задержанному: или ты мне двадцать монет приносишь, или прямиком в налоговую пыточную идешь.

Во все эти городские дела Хха особо не вникал: задерживаться в городе хайова не собирались, готовились к скорому отъезду, медлили лишь из любопытства — хотелось на празднество глянуть. Но в городе объявили, что свадьба переносится ибо «ждут важных гостей», и индейцы вновь подзадержались. И вот…. Теперь, похоже, глупый не-шаман окончательно в городе застрял.

— Милорд, если мы в замок, мне бы переодеться. Куда так-то неприлично, опозорюсь… — осторожно начал Хха.

Старший стражник хмыкнул:

— «В замок»… Кто в замок, а кто в замковую конюшню. Она, конечно, тоже королевская, но там и не таких оборванцев видала. Рубаху поправь и сойдет.

Виду Хха не показал, но слегка полегчало. Может, врут-успокаивают, чтобы не трепыхался, а может действительно по конскому делу ведут. Хотя неужели у них в королевской конюшне нет знающих коновалов?

Перешли высокий мост — далеко внизу, в темном ущелье, журчала-пенилась река. Впереди нависли серые каменные стены, недобро темнели тяжеленные, окованные железными полосами, ворота. На конвой глазела группка нищих и просителей — эти по вечной традиции сидели у замковых ворот. Когда Хха вслед за стражником переступал порог узкой «воротной» калитки, вновь шевельнулось недоброе предчувствие — но уж такое смутное, что не поймешь: истинное предупреждение или это лишь недостойный страх дернулся в душе хайова?

Замковая стража на подконвойного особого внимания не обратила. Воины перемолвились несколькими словами, и дальше Хха повел уже один стражник, в особо нарядной и начищенной кольчуге, но неразговорчивый.

Шли двором, похожим на западню. Не-шаман вновь почувствовал себя как в первый день в городе: кругом нагромождение стен, высоко сложенный камень давит на спину, теснит, как будто уже рухнул и навалился. Но здесь стены и правда чуть ли не до неба — изнутри замок выглядел даже выше, чем когда из города смотришь, да еще и оказался жутко сложно выстроенным. Переходы, арки, галереи, внутренние стены, башни непостижимые — снизу шпилей вообще не разглядеть, и сотни темных щелей окон-бойниц отовсюду на хайова щурятся. Хха подумал что умереть здесь и мига хватит, о ку вообще подумать не успеешь, но тут навстречу успокаивающе пахнуло конюшнями….

Жилось королевским лошадям недурно: стойла просторные, солома свежая, навоз тщательно убран. Потолок добротный, весь в резьбе. Вот только люди нервничают….

Главный конюший на приведенного чужака, похоже, вообще смотреть не желал. Повел взглядом поверх голов подчиненных, пару слов выдавил, смолк, а на благородном лице застыла непонятная гримаса: брезгливость пополам с желанием быстрее уйти. Одет королевский конюший богато, приказывать привык, оружие даже в своих владеньях носит, а ведь боится чего-то. Очень скрытно боится.

Остальные конюхи оказались куда разговорчивее. Как понял Хха, конюшня была очень большой: служило здесь общим числом с десяток конюхов. Но здесь сейчас собралось лишь трое самых опытных. И никаких королевских коновалов на конюшне нет, поскольку старшие конюхи знали-умели побольше любого лекаря. Очень сведущие по коням люди, этого не отнять, не-шаман таких бы с уважением послушал, но не сейчас. Эти трое тоже чего-то опасались. Странно, дело-то простое и не срочное.

Хха вновь взглянул на жеребца и вновь зачаровался. Таких великолепных лошадей хайова видеть еще не приходилось.

Жеребец был мастью черен, как илистое дно в безлунную полночь. Высокий, с точеными ногами, великолепной формы бабками, неповторимым изгибом шеи. Весь лоснился, не только вычищенный, но и смазанный чем-то не по-конски ароматным. Не жеребец, а украшение какое-то, живое и огромное. На взгляд Хха, слегка портили коня странновато подстриженная грива и хвост. Впрочем, если такая мода — в цивилизованном городе с этой модой последний ум утеряли — то королевским конюшням и надлежит быть наиболее моднее и замысловатее.

…— Но не кроет, — мрачно повторил конюх с разными глазами. — Жрет как матерый аванк, а крыть не хочет, хоть на месте ты умирай. Даже не смотрит на кобыл. Вчера вот… эх, да что там говорить!

— Должен крыть, — кратко и отстраненно молвил главный конюший.

Хха не понимал. Нет, конечно, жеребенок от такого черного красавца уйдет за добрую сотню «корон» уйдет, а то и дороже. Но к чему такая мрачность и спешность? Можно подумать, если сегодня случку не устроят, конюхов на кол посадят. У Большого рынка на колах сейчас трое сидят. Не конюхи, естественно, а невнятные злодеи, но зрелище все равно неприятное. Насчет казней законы в Калатере многоумные, все расписано, все по тем правилам, что еще лорд Дагда завещал, а мудрый лорд знал толк в наказаниях и пытках. Это все правильно, без казней не бывает, но отчего тела через денек не снять? Вонища невозможная, а рядом пироги продают.

Через воспоминания о пирогах отгадать причину беспокойства конюхов не удалось, и Хха вернулся к изначальным мыслям. Жеребец раздражен, но здоров. Это вроде бы очевидно, конюхи не могут не видеть.

— Яйцами он здоров. Кажется, просто не хочет сегодня, — осторожно предположил не-шаман. — Не в настроении. Может такое быть?

Конюхи помолчали, потом толстый конюх сокрушенно вздохнул:

— Может. Отчего же нет, ежели он живой. С каждым может случиться. Не хочет. А надо чтоб хотел.

— Надо! — эхом подтвердил конюший. — Должен покрыть прямо сегодня.

Начальники конюшни уставились на Хха, потом разноглазый прямо спросил:

— У тебя возбуждающая трава есть? Или питье какое?

— Для жеребцов? Нету. Они у нас сами по себе хотят. Считай, на воле пасутся, не скучают, — пробормотал не-шаман. — Нужды в снадобьях не испытываем.

Конюхи переглянулись, толстый прошептал:

— Да помогут нам боги, а делать-то что? Слушай, парень, свари снадобье. Мы уж все свои использовали, да что толку. Надо, чтоб Мрак хотел. Вот хоть как, хоть яйца ему ошпаривай, но хотел! Сделай. С каждого из нас по «короне» получишь.

— По пять «корон». С каждого, — глядя в угол конюшни, пробормотал главный конюший.

— Добрые господа, я же со всем уважением. Но снадобья нет, и травы нет. Это же редко востребованное лечение, у меня его вообще ни разу его не спрашивали, — объяснил Хха, стараясь совладать со страхом.

В замковой конюшне все сплошь явно посходили с ума. Самый нормальный здесь был как раз жеребец Мрак, который просто не хочет. Остальные хотят, чтобы конь непременно хотел, и это настолько раздутая и непонятная жаба, что…. Нет, Хха не собирался спрашивать-выпытывать, кому и зачем эта случка столь срочно понадобилась. Этак услышишь нечто, за что и кола не удостоят, а немедля на что-то похуже усадят. Видимо, обряд какой-то черный, недаром же жеребец вороной… или причуда кому-то в голову бахнула… недаром говорят, что король давно не в своем уме. То-то конюхи трясутся….