— Спасибо, что предупредили. Рекомендую вам и вашей жене на всё время полёта отключить связь с детьми, на их запросы не отвечать. О положении дел на 'Молнии' я буду вас регулярно информировать. И ещё, если их кредитные карты имеют функцию 'безлимит', то отключите её и положите фиксированную сумму. Это приучит их рассчитывать свои средства.
Почти два часа мы мило беседовали, обговаривая все вопросы и возможные проблемы, после чего я получил сто тысяч кредиток наличными на мелкие расходы по подготовке яхты к вылету. В течение десяти дней я был занят предполётной проверкой — с Пушем мы облазили все закоулки и загашники Молнии, проверили оба двигателя, погоняв их на холостых оборотах, обновили программное обеспечение. Но особое внимание я обратил на проверку искусственного интеллекта. Я обнаружил взлом его программного обеспечения и блокировку мыслительных процессоров. Кто-то весьма грамотно покопался в нём и при необходимости мог спокойно перехватить управление Молнией, переключив его на внешний источник. Как только я установил программу сканирования и запустил её, то сразу же обнаружил интересные вещи. На яхте, оказывается, были установлены семь торпедно-ракетных аппаратов, способных пускать протонные ракеты и торпеды малой и средней мощности; в специальных тайниках были расположены два генератора защитного силового поля и один искажающего; в рубке управления, прямо под пультом найден стеллаж с оружием. Сюрпризов было так много, что я потратил почти целые сутки, что бы их осмотреть, проверить, а в некоторых случаях и обезопасить. Мне ещё повезло, что обе миссис Трамп оказались необязательными и не пунктуальными, так что наш вылет был задержан на двое суток, которые я постарался использовать с максимальной пользой. И вот, наконец, я со спокойной совестью смог констатировать, что Молния готова к полёту, топливо и продукты загружены, кухонное оборудование откалибровано, радары, сонар и сканеры проверены и переведены в дежурный режим. В помещения, в которые визит любопытных созданий был нежелателен, двери были заблокированы, допуск посторонних в рубку разрешался только с моего личного разрешения. В общем, дочери мистера Трампа имели беспрепятственный вход в свои каюты, в свой отсек кухонного блока и в кают-компанию, ну ещё они могли немного прогуляться по коридору, что тянулся по периметру яхты.
Лиза и Мила Трамп прибыли к яхте с помпой и в сопровождении кучи поклонников и прихлебателей. Их кортеж остановился на границе защитного поля, которое я включил вокруг Молнии, и дальше им пришлось топать своими ножками. Причём они не сразу обнаружили, что вся толпа сопровождающих не смогла пройти через силовой барьер и осталась за его пределами. А когда девицы заметили это и попытались вернуться к своим друзьям, то тоже не смогли преодолеть силовое поле. Разгневанные и злые от столь беспардонного обращения, они буквально ворвались на Молнию. В тот же самый момент я заблокировал входной люк и объявил, что через три минуты состоится старт и предложил пассажирам занять антигравы в своих каютах. Естественно меня не послушались и, пылая праведным гневом, обе сестрички ринулись к рубке управления, где упёрлись в силовое поле.
Ния, как я назвал искусственный интеллект Молнии, дала обратный отсчёт, корабль медленно начал взлёт. Мне было очень интересно наблюдать, как перегрузки распластали обеих девиц на ковровой дорожке перед входом в рубку. А после того, как яхта набрала высоту и вышла в ближний космос, я не стал включать искусственную гравитацию, а дал немного нелепо полетать двум хамоватым созданиям…
— Внимание, говорит капитан Молнии, ознакомьтесь с правилами поведения на моём корабле, которые вы обязаны неукоснительно выполнять во время всего полёта или нахождения на борту яхты. Пункт первый — Все приказы и распоряжения капитана подлежат обязательному и немедленному выполнению. В случае неисполнения, капитан имеет право применить силу к нарушителю, вплоть до помещения его до конца полёта в карцер, с последующей передачей в руки правосудия за создание угрозы жизни экипажу и другим пассажирам.
Пункт второй — На Молнии распорядок устанавливается в строгом соответствии с регламентом внутренних перевозок пассажиров и грузов. Данный распорядок подлежит обязательному исполнению всеми членами экипажа и пассажирами без исключения….
Где-то на шестом пункте правил, сёстры переглянулись, заткнули свои уши и громко завизжали. Я предвидел нечто подобное и по этому тут же перед ними возник экран на котором засветилось предупреждение, — Не знание правил поведения не освобождает от ответственности за их выполнение. Всё время нахождения пассажиров на борту корабля ведётся съёмка на мнемокристалл, за исключением тех случаев, когда пассажиры находятся в своих личных каютах.
Всего было пятнадцать основных положений, и я добросовестно их довёл до сестёр, дублируя их на экране. В заключении я напомнил, что всякие контакты между пассажирами и членами экипажа строго запрещены и обращаться к капитану они могут только по средствам внутрикорабельной связи.
— Слышь ты, капитанчик, яхта принадлежит нам и мы вольны делать на неё всё, что захотим, ты и твои правила нам не указ, а если тебе что не нравится, можешь уволиться и пойти на все четыре стороны.
— Прошу представить документы, подтверждающий ваше право полной или частичной собственности на данный корабль. Если таких документов нет, то вы обыкновенные пассажиры. Я пока не буду считать вас самозванцами желающими захватить корабль моего работодателя. А теперь прошу вас, следуя указаниям Нии, пройти в свои каюты и там расположиться со всеми удобствами. Через семь минут Молния приступит к разгону, первый прыжок состоится после вот такого сигнала. После того, как мы выйдем в подпространство, вам разрешено посетить камбуз для приёма пищи и кают-компанию…
Что ж, началу перевоспитанию дан старт и за те сорок пять суток, что девицам предстояло провести на борту Молнии, должно было хватить с лихвой, что бы привести их в чувство.
Первый пробный прыжок прошёл вполне нормально, все приборы, аппаратура и двигатели работали как часы. Лиза и Мила закрылись в одной каюте и двое суток из неё не выходили, вели себя подозрительно тихо и я начал даже волноваться.
Успокоила меня Ния, — Капитан Людмил, вам не стоит переживать, в настоящий момент обе девицы испытывают сильный похмельный синдром, так как они обнаружили в баре крепкие спиртные напитки и опустошили недельный запас менее чем за сутки полёта.
— Спасибо Ния, надеюсь, им скоро наскучит сидеть взаперти. У меня к тебе просьба, — следи за тем, что бы они не испортили или не сломали чего-нибудь. Это связано с тем, что я не имею возможности контролировать их поведение в рамках личного пространства.
Наш маршрут к планете развлечений в этом секторе галактики был проложен так, что бы как можно меньше находиться в открытом космосе, а больше в подпространстве, где нас было невозможно отследить. Я по-прежнему держал в уме возможность атаки на Молнию со стороны уцелевших членов пиратской банды, особенно, если среди них циркулировали слухи о несметных богатствах, спрятанных их главарём на своей яхте. Кстати, доля истинны в этих слухах вполне могла быть, иначе зачем этому пирату мощный генератор искажающего поля на таком маленьком судне.
Первые признаки того, что за нами следят, или пытаются преследовать, обнаружила Ния на седьмые сутки полёта. Она сообщила, что была попытка взять под внешний контроль управление яхтой с небольшого судна, что идёт параллейным курсом. Идентифицировать судно она не смогла — на нём не было ни опознавательных знаков, ни каких-либо других меток говорящих о порте приписки. Вот только этого мне и не хватало, у меня проблем с настырными девицами было выше крыши, а умнеть, или менять манеру своего поведения, они пока не собирались.
Начнём с того, что свои каюты они превратили в настоящий свинарник и пытались перебраться в кают-кампанию, да я вовремя перекрыл им доступ туда. Вскоре и камбуз превратился в свалку отходов, горы грязной посуды, которую они принципиально не отправляли в утилизатор, а оставляли на столе. В ответ я распорядился запретить вынос любых видов пищи с камбуза, что бы и коридор Молнии не превратился в гадюшник, а такая попытка была.
