Силы были примерно равны — Соколов считался одним из слабейших князей, а Горовой в полной мере не оправился от ран, полученных в битве с монстром. Так что их битва не отличалась особым размахом и пафосом.

Операторы с воплями шарахались прочь, прятались под столами. А чокнутая парочка продолжала кататься по полу, круша все на своем пути! Столы, стулья, мониторы — все летело в разные стороны, как детский конструктор!

Никто и не приметил, как один из сгустков магии, особо злокозненный, угодил прямиком в главный компьютер! Тот вспыхнул, затрещал, брызнул снопом искр! Раздался жуткий скрежет — и машина, протрещав разок напоследок, отрубилась начисто!

А вместе с нею…

— Не-е-ет!.. — взвыл главный инженер. С остекленевшими глазами уставился на погасшие мониторы.

Потому что вместе с компьютерным мозгом накрылось и защитное поле! Рассеялось, будто дым, оставляя Арену совершенно беззащитной!

— Твою ж… — только и смог просипеть Горовой.

А князь вдруг обмяк, разжал хватку. Расплылся в до неприличия счастливой улыбке:

— Ну наконец-то! Давай, доченька…

Горовой с размаху заехал ему прямо в ухо, опрокинув на пол…

Белесые щупальца стискивали Светлану, опутывали ее со всех сторон. Она рвалась, металась, норовя вырваться из пут, но с каждым мигом кольца сжимались все туже, перекрывая доступ к силе.

Портал бурлил, ворочался прямо у ног пленницы. Затягивал в себя воздух, грозя вот-вот поглотить и княжну. Девчата — Настя, Эмми, Сахаринка, даже доппельгангер — наседали на нее с яростными воплями, молотили что было мочи. Призрачные мирмеции тянули Светлану за собой, приглашая на чаепитие в божественном мирке.

Но вдруг… То ли припозднившиеся остатки здравого смысла шепнули, то ли изначальная мощь взыграла — княжна с ревом рванулась из пут. Ее глаза полыхнули безумным огнем, лицо исказилось. И щупальца с треском разлетелись в клочья, не выдержав чудовищного напора!

Твою ж… Я бросил взгляд на трибуны. Так и есть, защитное поле погасло… Там осталось только какое-то золотое сияние, но это, похоже, какая-то дублирующая система, не связанная с основной.

Отшвырнув призрачные путы, Светлана взревела раненой волчицей. Ребром ладони хрястнула по краю портала — тот жалобно взвизгнул и схлопнулся, всосав в себя призрачных мирмеций. Те лишь испуганно пискнули напоследок — и исчезли без следа, утянутые в неведомую глубь.

Я лишь стиснул зубы, наблюдая за разворачивающейся вакханалией. Вот ведь чертовка крепкая, а! Но поделать ничего не мог — израсходованная Бездна утекала быстрее песка сквозь пальцы. Я обессилел, обмяк, способный разве что сидеть столбом и смотреть.

А Светлана, кажется, жаждала реванша. Смахнув с лица слипшиеся пряди, она ухватила Настю за шкирку и без лишних церемоний вышвырнула с арены. Моя бедовая ученица с визгом пролетела несколько десятков метров и плюхнулась в гущу ошалевших зрителей. Только пятки сверкнули!

Следующей княжна сцапала Сахаринку. Несчастная дочурка моя заверещала дурниной, размахивая молотом. А Светлана, не меняясь в лице, встряхнула ее, словно нашкодившего котенка! И с размаху зашвырнула в толпу.

Та же участь постигла Эмми и доппеля. Мелькнула рыжая шевелюра, сдавленно пискнул двойник — и оба, тесно спеленутые духовными нитями, умчались с ристалища со свистом!

Напоследок досталось и бедной Айсштиль. Светлана небрежно подцепила ее ледяную голову, будто мячик для боулинга, размахнулась — и пульнула прочь. Только по хитрому прищуру княжны было ясно — метила точнехонько в руки Настю! Та охнуть не успела, как голова богини врезалась ей точно в живот, сбивая с ног.

— Десятиочковый! — выдав это загадочное слово, Настя подняла вверх большой палец. Свободной рукой она крепко прижимала к себе голову Айсштиль.

— Как же я вас всех ненавижу, смертные, — процедила недовольная голова богини.

— Катитесь к дьяволу! — рявкнула княжна вслед. Тяжело дыша, отряхнула изодранные остатки своего синего мундира. И резко развернулась прямехонько ко мне.

Я сидел на остывающем после магических баталий полу, измученный, избитый. Из последних сил пытался не растянуться тряпичной куклой. Давалось это ой как непросто — мышцы дрожали, в глазах двоилось, а голова трещала так, словно вот-вот расколется.

Ну все, кажись, приплыли… Финита ля комедия, как говорится.

Я ухмыльнулся, глядя на приближающуюся Светлану. И развел руки в стороны. Дескать, делай, что должна.

— Ну что, Безумов, доволен? — процедила Светлана, приближаясь. Ее глаза недобро щурились, на губах змеилась торжествующая ухмылка, — Победил?

Я криво усмехнулся. Ну а что тут скажешь? По всем статьям продули, факт.

— Чего смотришь-то? — ровно проговорил я. Пожал плечами, едва заметно морщась от боли, — Будто сама не видишь. Выдохся я. Закончились мои трюки, на нуле все. Ты победила, Свет. Честь тебе и хвала.

Я готовился к худшему. К перекошенной роже, к очередной издевке, истерике, к жестокому удару, на худой конец. Собрался встретить достойно, с гордо поднятой головой. Не дождется она от меня слова «сдаюсь».

Но княжна вдруг как-то странно дернулась. Застыла в паре шагов от меня, неловко переминаясь. А потом… неожиданно плюхнулась рядом прямо на пол!

Я вытаращился на нее, хлопая глазами. Чегось? Эта красотка, чьими стараниями я сейчас кровью харкаю, вдруг решила составить мне компанию?

Светлана какое-то время помолчала, бездумно ковыряя сапожком плиты. Ее плечи напряглись, на скулах проступили желваки. А затем вдруг расхохоталась — нервно, прерывисто, чуть истерично!

И пока я удивленно таращился, княжна отсмеялась. Тряхнула растрепанной гривой синих волос, посмотрела на меня как-то странно. Будто смущаясь, что ли… Прикусила губу и выпалила:

— Прости.

Чего-о-о⁇.. У меня аж челюсть отвисла. Кажись, не расслышал! Светлана Соколова, несгибаемая, неукротимая королева боев… просит прощения???

Не знаю, какое у меня было лицо, но Светлана понимающе хмыкнула. Отвела глаза, запустила пальцы в спутанные лохмы.

— Да, Безумов, прости, — повторила она нехотя и немного неловко, — Прости меня за весь этот фарс. За мое высокомерие, за пренебрежение, за весь кошмар, что я тут устроила. Вела себя как последняя стерва, самой противно… Правильно мама говорила, надо мне и правда меньше на алкоголь налегать…

Она тяжело вздохнула:

— Вспоминаю, что творила, что говорила — и стыдно, ты не поверишь как…

Я, не сдержавшись, хмыкнул. Ущипнул себя украдкой — уж не примерещилось ли спьяну? Какой к черту стыд у Светланы? У этой неприступной ледышки?

Но нет, похоже, не глюк. Наша барышня и впрямь винится, бьет себя пяткой в грудь. И спохватилась-то не сразу — дождалась, когда последнего моего бойца с позором вышвырнула!

Ладно. Интересно, с чего вдруг перемена настроений приключилась?

— Окей, извинения принимаются, — произнес я, — А чего ты вдруг передумала? Только что лютовала аки бес, рвала и метала. А тут вдруг прям агнец божий, кротость да смирение? Неувязочка, тебе не кажется?

Светлана дернулась, как от пощечины. Щеки вспыхнули, на скулах заиграли желваки.

— Не твоего ума дело, Безумов! — огрызнулась было по привычке. Но тут же осеклась, закусила губу.

— Ладно-ладно… молчу уж, — пробормотала примирительно, — Придержу коней. Не псих же я, в самом деле, на правду-то обижаться.

Она в очередной раз вздохнула, потерла переносицу. Помялась, будто не решаясь. А потом глянула на меня искоса:

— Призраки меня доконали, если хочешь знать. Девки жуткие, эти… как их… мирмеции! Как увидела этих тварей призрачных, думала, с катушек слечу!

Княжна аж передернулась, вспоминая. В глазах промелькнул суеверный страх.

— Да они добрые, — сказал я, — Чаю с тобой попить хотели…

— Бр-р-р… прекрати! Я не дура, знаю, что призраков не бывает! — хмыкнула Света, — Ты мне глюк хитрый подкинул или какое-то мозголомное заклинание? На гендзюцу подловил, зараза…