— Господа, ну что ж вы в самом деле? — протянул он, стряхивая с обшлага пылинку, — Будто дети малые, ей-богу! Весь мир смотрит на нас, а вы тут рожи друг другу бьете, ровно уличная шпана!

И князь неодобрительно покачал головой. Горовой и Соколов, сбитые с толку его неожиданным появлением, растерянно заморгали. Замерли, так и не вцепившись друг другу в глотки.

— Дима! — встрепенулся Горовой, силясь изобразить радушие, — Неужто Государь прислал?

Кривотолков отмахнулся тростью:

— А то ж! Уж больно вы расшумелись, голубчики. Скандалите на всю Империю, непорядок!

Соколов недобро прищурился:

— Кто бы говорил, Дима! Нет ли тут твоей руки? Я ни за что не поверю, что щенок Безумов сам смог бы взломать систему защиты Арены…

Кривотолков рассмеялся, запрокинув голову:

— Ну Жора, ну ты даёшь! Ох и фантазер! Зачем мне в такие сомнительные авантюры впутываться, когда мои соколики и сами всех порвут? Пожалуй, даже у твоей дочурки, небесной богини, шансов не будет…

И князь подмигнул собеседнику, ехидно осклабившись. Соколов дернулся, будто от пощечины.

— Так, ладно! — гаркнул Горовой, призывая к порядку, — Будет языками чесать, делами займемся! Георгий, руки давай. Повернись спиной, не дергайся. По правилам положено так-то.

Соколов, не сводя глаз с ухмыляющегося Кривотолкова, медленно завел руки за спину. Горовой ловко защелкнул на его запястьях антимагические оковы. Те тут же вспыхнули, зашипели, блокируя способности князя.

— И на том спасибо, — процедил Соколов сквозь зубы, — Делайте, что должно. Но имейте в виду — я без борьбы не сдамся! Я костьми лягу, но правды добьюсь!

Кривотолков все так же ухмылялся, небрежно отбивая тростью по полу какой-то замысловатый ритм.

— Вот это хороший настрой, — хмыкнул он, — Сила в правде, как известно. Хоть она и не всем по душе.

В этот момент дверь центра управления снова распахнулась. В помещение, бряцая оружием, ворвались дюжие дружинники — личная гвардия генерала. Встали по стойке смирно, гаркнули хором:

— По вашему приказанию прибыли, господин генерал-губернатор! Где супостат? Кого вязать прикажете?

Горовой усмехнулся, махнул рукой в сторону закованного Соколова:

— Да вот он, родимый. В камеру временного содержания его, для сильнейших Одаренных! Пусть маринуется, пока Государь не рассудит, что по чем.

Дружинники вытянулись во фрунт, гаркнули:

— Есть!

И ринулись исполнять. Подхватив Соколова под белы рученьки, повели к выходу. Князь не сопротивлялся. Лишь холодно смотрел перед собой. Горовой и Кривотолков двинулись следом.

Генерал лишь головой качал. Укоризненно так, с легким снисхождением.

— Эх, Жора-Жора, — вздыхал он, — И что ж ты, балда, удумал? Знал же, что за такое самоуправство по головке не погладят? Теперь прохлаждайся в кутузке, жди Высочайшего решения!

Кривотолков опять многозначительно хмыкнул, поигрывая тростью:

— Оно, конечно, дурака свалял Жора, никто не спорит. Но по правде сказать…

Он сделал эффектную паузу. И веско уронил:

— Что-то мне подсказывает — мы еще и не такое увидим на этом турнире.

Горовой поморщился.

— Сплюнь!

Все шагали к выходу в сторону трибун. Вперед вырвался довольный Кривотолков, помахивая тростью и что-то напевая себе под нос. За ним, мрачнее грозовой тучи, грохотал подкованными каблуками Горовой. А замыкал процессию князь Соколов — понурый, злой как собака, в окружении конвоя. Руки скованы, шаг тяжелый, обреченный.

Они как раз выбрались на площадь перед Ареной, когда воздух прорезал зычный глас судьи-распорядителя:

— Дамы и господа, минуточку внимания! Коллегия арбитров единогласным решением объявляет победительницей схватки, а стало быть, и финалисткой Верхней сетки — княжну Светлану Соколову! Просим любить и жаловать!

Толпа недовольно загудела. Кажется, что-то в решении судей им не понравилось.

— Судей на мыло! — послышались крики, — Безумовы чемпионы!

— Княжич рулит!

— Костян ваще пацан!

Кривотолков расплылся в широченной ухмылке. Даже тросточкой начал пристукивать в такт, изображая бурный восторг.

— Ай да Светочка! — прокомментировал он, прищурясь лукаво, — Ай да умница! Порадовала родителей так порадовала! Только вот зрителям ее победа почему-то не по нраву. А, князь?

Соколов с облегчением выдохнул. По его губам скользнула легкая улыбка.

— Молодец, доченька, — прошептал он.

Даже в столь щекотливом положении гонору не растерял!

Один Горовой оставался мрачен, как туча. Стоял, задрав голову к небу, хмурил кустистые брови. В усы недовольно сопел, вполголоса чертыхался.

— Фигово дело, — не утерпел таки генерал, — Светка, того гляди, весь турнир подомнет! Под себя, под корень! Других претендентов и на пушечный выстрел не подпустит! Эх, если бы не Жоркина дурь…

И Горовой с досады сплюнул под ноги. Прямо на до блеска начищенные штиблеты князя Кривотолкова, стоявшего рядом.

— Ты что себе позволяешь? — тут же взвился тот, покраснев от гнева, — Да это дуэль!!!

— Ох… — Горовой выглядел расстроенным и готовым принести извинения. Но как-то не особо сильно, — Не со зла, прости великодушно…

— Да ты это специально сделал!

А князь Соколов оглушительно расхохотался, глядя на них.

Громкий гонг возвестил об окончании турнирного дня. Публика недовольно загудела — все ждали продолжения зрелищ, новых ярких схваток. Но увы! Арена пострадала от чудовищного выброса магических сил. Сражения пришлось отложить на пару недель — требовалось время, чтобы восстановить защиту и провести ремонт.

Зрители потянулись к выходу, разочарованно перешептываясь. Многие негодовали — дескать, их обманули, лишили честно оплаченного развлечения! То тут, то там раздавались возмущенные выкрики:

— Безобразие! Требуем возврата денег за билеты! Куда смотрит администрация?

— А я вам говорил — ходить на этот турнир себе дороже! Ни минуты покоя, сплошной стресс! То монстры нападают, то землетрясения, то еще что-нибудь! Того гляди, в лепешку размажет под обломками!

Недовольный ропот то и дело прорезали вопли торговцев, спешащих избавиться от скоропортящихся продуктов:

— Горячая кукуруза! Покупаем, налетаем! — и шепотом добавляли, — А то на следующий тур сгодится только свиньям скармливать…

— Эй, господа, не проходите мимо! Уцененные хот-доги и шаурма! Специальная скидка, только сегодня и только сейчас! Не упустите!

Впрочем, большинство зрителей проигнорировало заманчивые предложения. Люди торопились покинуть арену, подальше от греха. Береженого, как известно, и бог бережет.

Несмотря на высказанное недовольство, у большинства зрителей в глазах горели огоньки. Ведь зрелище всем более чем понравилось. По сути единственная претензия была в том, что хотелось еще больше…

Последними объект покидали VIP-персоны и высокие гости. Из их уст тоже порой доносились отголоски напряженных споров:

— Нет, ну вы видели? Каков наглец, этот Безумов! — возмущался какой-то толстяк, — Саму княжну лапать вздумал!

— Бросьте, барон, не кипятитесь! Молодо-зелено, горячая кровь играет! — смеялся в ответ кто-то, — Да и сама княжна, кажется, не торопилась отстраняться…

— Вообще-то я надеялся, что мой сын сам проявит инициативу в отношении уважаемой истребительницы… — бурчал барон. Но вполголоса, чтобы никто не услышал, — Она на прошлом приеме бросила на него весьма благосклонный взгляд… Он мне сам так сказал!

Так за шумными дебатами почетная публика покинула VIP-ложи. Вскоре арена опустела. Лишь ветер гонял меж трибун забытый кем-то яркий шарфик — сине-алый, цветов команды Безумова…

Прошло несколько дней. Над Синегорьем вовсю хозяйничала осень — желтила листья в парках, остужала по утрам мостовые, украшала ажурной изморозью стекла витрин. В природе царило умиротворение и покой.