Рэб резко свернул влево, в проход между двумя трехэтажными домами, во дворы, одновременно с началом мощной канонады. Автоматические пушки принялись рвать машины и людей в них в клочья. «Бардак» перескочил через бордюры, в последнюю секунду успев избежать попадания снарядов в борт. Угол дома за ним разлетелся после попадания тридцатимиллиметровых снарядов.

Рэб знал все улочки в этом районе, поэтому вел смело, расшвыривая мешающие машины тяжелым корпусом БРДМ. Он боялся встретиться с могучим и безжалостным врагом, неизвестно что не поделившим с безобидными жителями рядового стаба. Выбирая второстепенные узкие улочки, Рэб рассчитывал на то, что в них меньше шанс напороться на засаду. У них был только один способ спастись от гибели, бежать сломя голову.

– Ложись на пол, – приказал Рэб Бубке, замершему перед окошком.

Мальчишка не ответил, перевел взгляд на Рэба и выполнил приказание без вопросов. Квазирог бросил пулемет и полулежал на запасах Рэба, бледный, как призрак. Команда у него была еще та. Большой ошибкой были те пять канистр с соляркой, находящиеся прямо в салоне. По правде говоря, Рэб собирался воевать только с мутантами, и в этом случае запас топлива внутри «бардака» выглядел разумным решением.

Стрельба затихала. Итог стычки был известен. У людей Шторма не было ничего против автоматических пушек БМП. Недолго Шторм держал звание долгожителя стаба. Зато появился реальный способ остаться при «бардаке» и сбежать, никого не обидев.

            «Бардак» выскочил в районе рынка, где сходились две важных городских улицы, проспект Победы и Терешковой и оказался на открытом пространстве. Правее, по улице Рыбаковской, был виден край стаба, голая степь, волнующаяся седым ковылем. Рэб кинулся туда, но на дорогу выехал пикап с пулеметом и стрелком в кузове. Для них встреча с БРДМ тоже оказалась неожиданной, и он поспешили спрятаться за дома.

            Рэб нырнул на Корецкую, пролетел по ней до Пролетарской, дальше дворами до Цвиллинга, на которой выбрал направление в сторону набережной. Единственное спасение он видел в том, чтобы раствориться в густом лесу. Проскочил мимо монументального дома Советов и памятника Ленину. Несколько секунд, за которые он пересекал площадь перед зданием администрации, стоили больших нервов.

            Из парка, напротив Дома Советов, выбежали два лотерейщика, но скрылись из виду, не поспевая за скоростью «бардака». Рэб выскочил на набережную по улице 9-го января, прямо в небольшой парк, за которым начинался крутой обрыв, ведущий к Уралу. Подбирать более удобный спуск времени не было. Рэб пустил машину на самой малой скорости вниз. Мотор урчал, сопротивляясь разгоняющейся трансмиссии. Деревца, попадающиеся по пути, с треском ломались под мощным корпусом машины.

            «БРДМ» успешно одолела спуск, пробила ограждение и выкатилась на широкий прогулочный бульвар. Рэб взял правее, чтобы не спрыгивать с прямого откоса к реке, иначе можно было засадить «бардак» в песок и беспомощно зависнуть. На бульвар выскочили потревоженные мутанты, отъевшиеся на скудных оренбургских харчах. Их мягкие тела глухо застучали по броне машины, измазав черной кровью потрескавшееся стекло, через которое и без того было плохо видно. Рэб включил дворники, но они сделали только хуже, равномерно размазав кровь по стеклу.

            – Бубка садись на место, дорогу показывать, мне ни черта не видно, – попросил Рэб.

            Мальчишка тут же оказался на сиденье рядом.

            – Твари, измазали весь обзор. Говори, когда будет спуск к реке.

            – Угу, – Бубка привстал, чтобы лучше видеть. – Приготовься, еще чуть-чуть, давай.

            «Бардак» мягко съехал с бульвара. Рэб выставил волноотражательный щиток и заехал в реку. Волна воды окатила машину, смыв со стекла черную кровь.

            – Удрали? – с надеждой спросил Бубка и покосился на безразличного Квазирога, прижимающего пропитанную кровью тряпку к ране.

            – Еще нет. До леса бы дотянуть, там можно и Квазирогом заняться.

            Не тут-то было. По броне, в корму и башню, звонко ударили пули. Вода вздыбилась фонтанчиками рядом с машиной. Стреляли явно не из крупного калибра, иначе БРДМу не поздоровилось бы.

            – Чёрт! – Рэб рефлекторно втягивал шею, когда пуля ударяла о броню.

            Бубка соскочил с кресла и кинулся к пулемету.

            – Ты куда, балбес, вернись! – Рэб попытался ухватить мальчишку за одежду и вернуть на место.

            Тому удалось увернуться.

            – Я знаю, как стрелять, там еще двадцать патронов осталось, я считал!

            Бубка встал коленками на сиденье стрелка, схватился за рукоятку вращения башней и припал к прицелу. Остановился, когда увидел на набережной два джипа и человек пять с автоматами. Видимо, грозного вращения башни хватило, чтобы стрелки спрятались за автомобили. Бубка опустил ствол, пока перекрестье не остановилось посередине силуэта автомобиля. Нажал кнопку электроспуска и одной длинной очередью выпустил все оставшиеся патроны. Он еще несколько раз нажимал на спуск, думая, что патроны не могли вылететь так быстро.

            – Кончились, – просипел Квазирог. – Попал?

            Бубка внимательно разглядел последствия своей стрельбы. Одна машина дымила.

            – Да, в одну попал.

            Квазирог одобрительно кивнул головой и закрыл глаза.

            «Бардак» зацепился колесами за дно и бодро выскочил на берег. Противник так и не решился открывать огонь, не ведая, что отстреливаться экипажу машины уже нечем. Несколько пуль, попавших в машины, прошили их насквозь, несмотря на установленные перед радиатором металлические щитки. Демонстрация возможностей крупнокалиберного пулемета остудила геройский пыл.

            Только под непроницаемой сенью деревьев Рэб смог облегченно выдохнуть. Углубившись метров на триста от опушки, он остановил «бардак», но глушить не стал. За три дня колея в лесу немного подсохла, позволив смело съехать с нее в гущу леса.

            Первым делом Рэб дал глоток живца ослабшему Квазирогу. Стрелок отхлебнул и блаженно откинулся на стенку броневика.

            – До свадьбы заживет, – он рассмотрел тряпицу, которой прикрывал рану. – Приеду в стаб, напьюсь. А ты, малой, шустрый, только зря все патроны выпустил. Ничего, я научу тебя стрелять по одному.

            Бубка зардел от похвалы и украдкой бросил взгляд на Рэба.

            – Молодец. Я рад, что ты вовремя сообразил, – Рэб потрепал Бубку по волосам.

            Рэб осмотрел рану Квазирога. Осколок пули или брони, пробил живот, но не вышел с обратной стороны. Рэб опасался повреждения брюшной аорты, но ее не задело. Кровь почти остановилась, а внутренние кровотечения Улей умел залечивать самостоятельно. Осколку, если он застрял в кишках, была уготована участь выйти из организма естественным путем.

Теперь можно было выбраться из душной машины и размяться. Первый осмотр показал, что БРДМ серьезно не пострадал. Отметины от пуль были, но урон для «бардака» был чисто косметическим.

            – И это только первые три дня в Улье, – Рэб коротко усмехнулся.

            – Такого дня рождения у меня еще не было, – Бубка растянул рот в довольной улыбке. – Как в тир сходил в Зауральную рощу.

            – Слушай, я готов подумать, что Улей тебе уже сделал щедрый подарок. Ты будто в свою среду попал. Я, признаться, первые дни был не в себе. Даже с трудом могу вспомнить, что я делал. Так, в каком-то беспамятном страхе несколько дней провел.

            – Не, я такой подарок не хочу. Хочу бегать быстро, – Бубка добежал до сосны. – Быстро?

            – Не хочу тебя расстраивать, у тебя же день рожденья.

            – Эх, – мальчишка вздохнул. – А мне не страшно, потому, что я не остался один. Что, если бы я был дома до сих пор? – Бубка задумался. – Батя меня уже сожрал бы.