– Где твоё бельё, Ада? – спрашивает обманчиво спокойным голосом. От которого у меня только сильнее горит между ног. – С кем его потеряла?

– Под такие платья, - всхлипываю, когда пальцы касаются клитор. – Не надевают. Я… Хал.

– Руку убери.

Мотаю головой, сильнее сжимая его пальцы. Кажется, если он сейчас двинется хоть немного дальше, то я распадусь на атомы. На мелкие молекулы, бессвязные, хаотичные.

Кожа горит, когда Халид ловит кубами мочку уха, а после легонько дует. Наслаждается дрожью, когда меня колотит. Ощущение, что слегла с горячкой и сейчас в бреду.

– Я не хочу, Хал, не надо. Не здесь…

Мы спали, столько раз спали вместе. И каждый раз меня выкручивает наизнанку. Ломает принципы, а я этим наслаждаюсь. Потому что то, что творит со мной Халид – не поддаётся объяснениям.

Он касается меня, целует, сжимает. А я растворяюсь в этих движениях. Не сопротивляюсь, потому что не могу. Ничего не могу, только кусать губы. Сильнее опираться на него, сильнее дрожать.

– Халид.

Тихо, на грани слышимости. Когда тело начинает сжиматься от накатывающих судорог. Ещё немного, совсем капля и…

– Не здесь, значит не здесь.

Мужчина убирает пальцы с моего клитора, улыбается. Знает, что со мной сделал. Знает, как близка я была к разрядке, как сейчас всё тянет между ног и хочется продолжения.

– Тише, колючка, - он держит меня, не давая пошатнуться и упасть. Хотя с ним я всегда падаю. – Я закончу, и ты получишь своё.

В этот момент мне плевать, что мы в уборной. За дверью, наверняка, очередь. И это делает меня одной из тех девок, которых водил за собой Халид.

Пле-вать.

Подаюсь бёдрами назад, пытаясь вжаться в пах мужчины. Почувствовать его возбуждение, сорвать ему контроль. Но получаю лишь поцелуй в шею.

– Я умею себя контролировать, Ада. Но попытка засчитана.

Умеет себя контролировать. Чертов Халид, чертова ситуация. И его слова тоже чертовы, как из ада доносятся.

И звучат словно вызов.

– Так как твои дела? – рядом останавливается Эрик. – С Шамилем решили?

В Мафиоцци – до чего же рубящая фамилия – мне нравится честность. За базаром не следит, но всегда отвечает за свои слова. И сейчас один из гостей ФСБшника.

Тут вообще, если присмотреться, каждый второй в тёмных делах замешан. А все Соболева поздравляют и думают, как бы его сдвинуть. Своего, правильного, человека на пост посадить.

– Решили. Свою долю получишь на следующей неделе.

– Без вопросов. Ты меня знаешь, Халид, долги я ждать умею. Ну или можешь подсказать номерок твоей спутницы, в качестве платы за ожидание. Мне оба варианта подходят.

Автоматом бросаю взгляд на Аду, проверяя. Треплется с какой-то барышней силиконовой, кивает на каждое слово. И мне нравится, как колючка ноги сводит. Незаметно, но если смотреть и знать, какой у неё водопад там был…

Мне только с Эриком решить, которому, по факту, принадлежал клуб, где Цербер все встречи проводил. А дальше можно ехать. В ближайший отель, как вариант. Или опять ребят из машины выгнать, пускай гуляют.

Но здесь концентрация такая криминала, что пасовать нельзя. И мешкаться тоже. Есть самоубийцы, кто решил меня подвинуть. Мол, до Цербера не добраться, выше всех Богов запрятан, но меня можно.

– Так что? – Эрик, чуть младше меня, а пацан зелёный, улыбается. – Дашь номерок? Слышал, она из эскорта. Девочка Арабины?

– Моя девочка.

Эрик ржёт тихо, но вида не показывает. Понятливый, бросает что-то за даты, когда будет закрыт клуб под Цербера, и отходит дальше. А мне достаётся прекрасный вид на Аду.

Для той, кто не любит скопления народа, удивительно легко себя чувствует. Порхает по залу, шампанское глушит. Едва заметная дрожь пальцев – всё что её выдаёт.

Людей всегда мелочи губят. То, что они так упорно скрывают, прорывается через всякую фигню. Случайный взгляд на сообщника, слово, телефонный звонок.

У Ады мобилка почти чистая, ничего подозрительного. Лука пробил, взломал, просмотрел. Пару звонков в салон красоты, переписка с каким-то левым чуваком. Вроде чисто, но слишком.

У всех вечно всякая херня есть. В галерее, фото ненужные, приложения. Заказ такси, с адресами. У Ады этого нет. Всегда только один адрес – квартиры, где тоже пусто.

Что ещё раз доказывает, что Ада не так проста. Даже ведь имя не её. Что Ада, что Адель. Всё пустое и лживое, как сама девушка. И при этом предельно честной кажется.

В своей ненависти, злости. И в том, как меня хочет. Этого подделать нельзя, опять же – мелочи. Случайное выражение лица, когда забываешься. Но в Ады этого нет. Неосознанно на мне сжимается, пальцами тянется, вырисовывает узоры на шрамах.

Отвечает по полной, забывая о ненависти и злости. И о том, для чего на самом деле в мой дом пришла. Её деньги не интересует, либо хорошо скрывает. Тёплое местечко? Тоже мимо.

С Адой думать нужно, постоянно. И это заебывать должно, что мозги круглосуточно работают. Что в постели, что на работе. Но не заебывает. Потому что на работе одно и тоже, по накатанной схеме. С колючкой по накатанной не проходит.

То стрелу попытается впихнуть, то пальцами член обхватывает. У уборной тёрлась о меня, как кошка похотливая, а сейчас равнодушные взгляды бросает. И мило базарит с каким-то пареньком из гостей.

А тот едва не облизывается, рассматривая её. Ни выреза на груди, ни короткий длины. Всё строго, не считая открытой спины. Лопатки острые, как два обрезанных крыла. Точно из ада поднялась, чтобы меня доводит.

И от знания, что на ней совсем белья нет, ведёт жутко. Хочется затащить в первую подворотню и платье задрать. А девушку выдрать, чтобы не смела больше так ходить. Она для меня, а не для кого-то ещё.

И если девушке нужно время, чтобы это принять, так я дам. Время это то, чего с Цербером никогда не бывает. Завтра можешь на кладбище отправиться, без предупреждения. Но ей я готов его давать, не гнать. Хотя кажется, что давно скорость за двести перевалила, и тормоза отказали.

– При всём уважении, Халид, - рядом Соболев вырисовывается. С двумя бокалами виски, который я принимаю. Но не пью. От этой суки можно многого ожидать. – Скоро будет моё начальство. Посыл я понял, но им знать не обязательно.

– Не забывайся, Вадим. Я сам решаю, когда мне уходить.

Отрезаю, наблюдая, как Ада крепче сжимает пустой клатч, а после медленно лавирует между людьми, направляясь к чёрному ходу. Решила сбежать? Глупо, очень глупо. Вокруг здания мои люди расставлены, у каждого своя точка. И далеко девушка не уйдёт.

Но если ей так хочется побегать, то я не против. Просто после вдвойне спрошу за этот проеб. Решил, что она правильно урок поняла, что никуда от меня не уйдёт, пока я сам не захочу.

И вроде спокойно идёт, не нервничает. Будто просто от шума уходит. Но пальцы, её блядские тонкие пальцы, всё выдают. Дрожат, докладывая мне, что их хозяйка задумала.

Беги, колючка.

А я поймаю.

У меня трясутся ноги. И это ни капли не связано с тем, как Халид поступил со мной. Ни до этого, ни в уборной. По венам стекает лава, мешающая дышать, но дело не в этом.

Я пробираюсь к выходу, мне нужен холодный воздух. Пальцы дрожат, зубы выстукивают чечетку. Не знаю, через сколько меня хватятся, но это сейчас волнует меньше всего.

Прислоняюсь к стене, жалея, то не захватила с собой сигареты. Не курю, но мне сейчас очень нужно. Даже плевать на то, что на улице февраль, холод и я совершаю странную глупость.

Но у меня в пустом клатче единственная вещь. Прослушка. Красивая, маленькая и круглая прослушка. Жучок.

Который мне вручил Валера, из моего же отдела. Он заведовал техникой, был супер специалистом. Серьёзно, я не встречала ещё таких потрясающих людей, которые знали бы о технике всё. А ещё он был очень хорошим парнем, никогда не подводил меня.

Соболев сказал в отделе, что я под прикрытием. За пару минут уладил мой страх, что кто-то проколется. Вадим умеет думать и принимать решения в секунду. Делает то, что я делать не умею.