– Нет нужды. Я… У меня период такой, Халид, не залечу. Не переживай, отцом тебя не сделаю и на алименты не подам.

– Вот и молодец.

Оставляю поцелуй на виске. Ада умнее многих других девок, понимает, что лишняя обуза мне не нужна. За неё отвечать нужно, больше охраны, больше нервов. И больше ошибок, которые в моём деле не прощаются.

Я давно свыкся с мыслю, что могу подохнуть в любой момент. До этого чудом и жестокостью избегал смерти, но это вопрос времени. Как долго смогу крутиться и уходить от пуль. Зато менты не возьмут, давно всё устроено на высших уровнях. Если я с губернатором завтракаю раз в месяц, то никто больше не угроза.

Тому дорога и своя жизнь, и жизнь семьи. Потому что Цербер не терпит предательства. Если начал со мной работать, так до гроба. Ещё одна причина, что семья мне не нужна. Смягчает, убирает холодный разум.

Ада тоже помеха, в какой-то мере. Охрана хер знает где ждёт, я срываюсь каждый момент. Но с колючкой я буду разбираться, на неё охраны хватит. Потому что девушку отпускать ни сейчас, ни когда-либо ещё я не собираюсь.

Реально же колючка. Вцепилась как репей, не отдерешь.

– Спасибо, кстати, - бросает вдруг, застёгивая молнию юбки.

– За хороший трах?

– За честность, Халид. Я это ценю, что не стал врать и чётко всё расставил. Лучше сказок. Подай полотенце, пожалуйста.

Выжимает волосы, а после двигается к стойке с фенами. Шумит, пытаясь привести причёску в порядок. А я любуюсь через отражение. Потому что без блузки, в одном лифчике.

И чувствует себя настолько уверенно, что меня злостью берёт. Какого хера она вообще не смущается? А если сейчас кто ворвётся? Как много мужиков её вообще видели голой?

Гнев колет пальцы, спирает дыхание. Поебать, что я был у неё первым. Можно и девственницей много чего натворить. Тем более, что Лука явно не за красивые глазки таскал за собой.

– Ты чего? – вздрагивает, когда вжимаюсь в неё. – Халид, дай мне собраться.

– Блузку надела, - бросаю тряпку на стол. – Сейчас же.

– Волосы мокрые, она…

– Сейчас, Ада! Я говорю, ты делаешь.

– Ты сказал, что за отравление Зафар получит. А если я слягу с воспалением лёгких? Кто тогда будет виноват?

– Не сляжешь, таблетками напичкаю.

Девушка фыркает, но послушно выполняет приказ. Возится с пуговицами, заправляет блузку за пояс юбки. Смотрит недовольно на меня через отражение зеркала, поджимает губы.

Но слушается.

Умница.

– Халид, игра же продолжается, да? Что сегодня только правда и никуда информация не уйдёт.

– Продолжается. Хочешь что-то спросить?

– Тебе не понравится. Когда мы встретились в том клубе, когда… Ты ответил на звонок.

Облокачивается пальцами на столик, от чего её задница сильнее впечатывается в мой пах. Смотрим друг на друга через зеркало, молчим. Интересно, что девчонка там услышала, что теперь вспомнила.

– Ну? Ради этого звонка лезла через Луку?

– Нет. Я вообще к тебе не лезла. Но если я буду с тобой, возле тебя – называй как хочешь – мне нужно знать.

– Спрашивай, Ада, не маринуй мозги.

– Ты ответил на звонок фразой «Цербер слушает». Поэтому мне нужно знать, что именно это значило.

– Ну ты и загнула. Хочешь узнать, имя Цербера?

Усмехаюсь, поправляя её кудряшки. Ну удачи с этим подходом. Жены не знают, на кого их мужья работают, а эта решила главную тайну выхватит. Некоторые слухи давно ходят, что я пост Цербера занимаю. Мой хозяин свалил, а его шавка власть перехватила.

Сильнее наваливаюсь на девушку, вжимаю в стол. Ловлю короткий выдох, сжимаю пальцы на талии. Ада играет в опасную игру, даже не понимая, на какой тонкий лёд заходит.

– Не спрашивай то…

– Это я хочу знать. Я должна понимать с кем сплю. Меня просто будут преследовать как девушку Халида или ту, что была с Цербером. Это… Просто ответь.

– Всё у тебя так просто, - накручиваю прядь на палец, дёргаю, заставляя запрокинуть голову. – Если я скажу, то ты никогда от меня не уйдёшь. И никаких жалоб на четыре стены. Под замком будешь сидеть всю жизнь.

– Я согласна. Просто…

Быстро дышит, моргает. И сама понимает, что таким вопросом загнала себя в угол. Никуда не денется, правда окажется для неё лучшим поводком. И никаких споров, угроз, уговоров.

Не то, о чём с девкой нужно базарить. Имя Цербера – тайна, которая хранится дохрена лет. В нашем деле убивают за меньшее, но если на то пошло…

Что ж, Ада в моей постели вечность стоит того.

– Моя, без вариантов.

– Смирная и покорная, - добавляет, жмурясь. – Но Цербер это ты?

– Да, Ада, Цербер это я.

Я держу за ладонь Цербера.

Я прижимаюсь к мужчине, который разрушил мою семью.

Я позволяю ему уложить себя в постель и прижаться, укладывая ладонь на бедро.

Цербер. Я. Рядом.

Не могу уснуть всю ночь, одна мысль бьётся в голове. Тот, кого столько искала, с первого момента себя раскрыл. А я накрутила, придумала варианты, оправдания, миллион способов, чтобы оградить Халида. Оправдать.

Халид это Цербер.

Цербер это Халид.

В комнате открыто окно, запуская мартовский воздух в комнату. Сегодня начало весны, нового этапа. И новая боль в груди, словно раздирает на куски.

Я слышу спокойное дыхание мужчины, но стоит отодвинуться, как меня вжимают обратно. Халид предупреждал, что не отпустит. Если я услышу ответ, то навсегда останусь при нём. Имя Цербера дорого стоит, и я готова была заплатить за это.

Нашла идеальный, как мне казалось, способ. Убедиться, что Халид ни при чём, он не настолько ужасен. А заодно узнаю личину Цербера, найду способы добраться до него.

А ничего и не надо. Вон, моя ладонь сжимает его, когда Халид опускает руку на мой живот. Дышит в шею, щекоча своей бородой. И мне душно, не смотря на мороз. Нечем дышать, весь кислород выдавили из тела.

– Ада, прекращай мысли гонять, - тихий голос заставляет замереть. – Спи.

– Сплю. Я просто… Сплю.

– Ага. Я предупреждал, что тебе не понравится.

– Мне нужно время, чтобы всё принять. Я засыпаю, Халид, никуда не денусь.

Как я смогу уйти, если убийца моих опекунов под боком? Тот, за кем гонялась столько лет, кого клялась убить. Дышит ровно, живёт. А мои родные на кладбище. Я прошла через ад из-за того, что Цербер заглянул к нам в гости.

А теперь снова, из-за того же человека.

И этой ночью все мои мысли крутятся вокруг мужчины. Смешиваются криками в голове, моими, моей приемной мамы перед тем, как лезвие режет её горло. Тот самый кинжал, что оставил след и на моей шее.

Я должна его убить.

Это же Цербер.

Это же Халид.

– Ты так и не спала, - мужчина смотрит в упор, когда возвращается из душа. Я одета, в самое закрытое, что нашла в сумках. Чтобы не коснулся, не хотел. – Ада.

– Я в норме, правда, - улыбаюсь натянуто, а затем сама прижимаюсь к мужчине. У него капельки воды на торсе, след от моих ногтей на плече. – Просто перевариваю. Зато я знаю, чего ждать. Ты куда-то собираешься?

– У меня встреча с Шамилем. По поводу жучков. Поедешь со мной.

Киваю, хотя мужчина и не спрашивает. Спешу на кухню, заварить себе чай, продавить чем-то ком в горле. Почему мне так приятно касаться мужчины, которого ненавидела столько времени?

Я понимаю, что сроки не сходятся. Цербер появился раньше, чем Халид был достаточно взрослым для этого. Так называли другого человека? Газеты приписали старые грехи Церберу, хотя в девяностых орудовал другой человек? Или просто это титул, возможность вечно держать власть?

Не так важно. Халиду было двадцать пять, когда моя жизнь в очередной раз разделилась на «до» и «после». Достаточно взрослый и сильный, чтобы вести за собой людей. Почему-то не сомневаюсь, что в этом мужчине твёрдый стержень был с рождения, когда мой вживили опытным путём. Укрепляли всю жизнь, чтобы теперь я сама его согнула.

Из-за чувств не к тому мужчине. У него руки в крови, я ведь знала изначально. Но это не так жгло сознание, когда он касался меня. Но теперь в тех красных разводах присутствует кровь моей семьи.