В ней же дается ключевое слово! Вот как следовало ее перевести: «Западные Ворота Морийского Государя Дарина открывает заветное заклинание, друг». Когда я сказал по-эльфийски «друг» — мэллон, — Ворота сразу же открылись. В наше смутное и тревожное время такая простота кажется безумной. Дни всеобщего дружелюбия миновали… Однако Ворота открыты. Идемте.

Гэндальф вошел в открытые Ворота и уже было начал подыматься по лестнице — поставил ногу на первую ступеньку, — но тут, с неистовством лавины в горах, на путников обрушилось множество событий. Фродо кто-то ухватил за ногу, и он, болезненно вскрикнув, упал. С коротким, хриплым от ужаса ржанием Билл поскакал вдоль Морийской Стены и мгновенно растворился в ночной темноте. Сэм рванулся за ним вдогонку, но, услышав болезненный вскрик хозяина, с проклятиями бросился к нему на выручку. Остальные путники оглянулись назад и увидели, что вода у берега бурлит, словно в ней бьется, пытаясь распутаться, тугой клубок разозленных змей.

Одна змея… впрочем, нет, не змея, а змеистое, слизистое, зеленое щупальце с пальцами на конце уже выбралось на берег, подкралось к Фродо и, схватив его за ногу, потащило в зловонную пузыристую воду. Сэм не раздумывая выхватил меч, рубанул слабо светящееся щупальце, и оно, потускнев, бессильно замерло, а Фродо торопливо поднялся на ноги и, пошатываясь, вошел в распахнутые Ворота.

Сэм тоже попятился к пещере. Из бурлящей, покрытой пузырями воды выползло штук двадцать пальчатых страшилищ, а воздух отравило удушливое зловоние.

— В пещеру! Вверх по лестнице! Быстро! — отпрянув назад, прокричал Гэндальф.

Хранители, оцепеневшие на миг от ужаса (выручать Фродо бросился лишь Сэм), опомнились — и вовремя: когда Сэм с Фродо, шедшие последними, начали подыматься, а Гэндальф, отступая, подошел к лестнице, извивающиеся щупальца дозмеились до Ворот, и одно просунулось внутрь пещеры. Гэндальф не стал подыматься вверх. Но если он мысленно подыскивал слово, которое заставило бы Ворота закрыться, то тут же и выяснилось, что этого не нужно: множество жаждущих добычи чудищ жадно ухватились за створки Ворот и, со страшной силой рванув их, захлопнули. Пещеру затопила черная тишина — лишь слабо светилось, темнея и замирая, перерубленное створками Ворот щупальце да снаружи слышались глухие удары.

Сэм, стоящий рядом с Фродо, всхлипнул и бессильно сел на холодную ступеньку.

— Бедный Билл, — пробормотал он. — Черные вороны, буран, волколаки, пальчатые щупальца — кто ж это выдержит? И я не смог ему ничем помочь, ведь мне и правда пришлось выбирать: то ли гнаться за горемыкой Биллом, то ли уходить с хозяином в пещеру. Ну и, конечно же, я пошел с хозяином.

Тем временем Гэндальф приблизился к Воротам и ударил по ним Магическим Жезлом. На мгновение Жезл ослепительно вспыхнул, пещера наполнилась рокочущим грохотом, дрогнули под путниками каменные ступени, однако Ворота остались закрытыми.

— Так и есть, — сказал Гэндальф. — Ворота не открываются. Теперь у нас одна дорога — на восток. Я думаю, что эти беснующиеся щупальца выдрали последние эльфийские дубы и, пытаясь выломать ими Ворота, вызвали обвал, замуровавший нас в Мории. Жаль, дубы были очень красивые.

— Мне стало страшно, — проговорил Фродо, — когда нам пришлось переходить залив. Я понял, что мы попадем в беду. Кто это был? — спросил он Гэндальфа. — Который напал на меня у Ворот? Или их было, по-твоему, много?

— Я ни разу не сталкивался с такими существами, — немного помолчав, ответил Гэндальф. — Но все эти руки, насколько я понимаю, направляла одна лиходейская воля. Кто-то выполз — или был выгнан — из самых глубинных подземных вод. Там, в неизведанных черных безднах, обитает немало древних чудовищ пострашнее, чем орки или волколаки. — Маг не добавил, что чудовище из бездны охотилось, по-видимому, именно за Фродо.

— Только чудовищ нам и не хватало, — хрипло пробурчал себе под нос Боромир. — И ведь я был против этой Черной Бездны. Кто теперь выведет нас отсюда? — Боромир не хотел, чтоб его услышали, но гулкое эхо усилило звук…

— Я, — отозвался Гэндальф. — И Гимли. Кстати, нам пора отправляться в путь. — Он поднял вверх свой Магический Жезл, и тот засветился голубоватым светом.

Держа в руке светящийся Жезл, Гэндальф начал подыматься по лестнице. Лестница была крутой, но широкой.

Путники насчитали двести ступеней, а потом увидели сводчатый коридор, уводящий в таинственную темную даль.

— Давайте поедим, — предложил Фродо. — Вряд ли в Мории найдутся стулья, а здесь, на ступеньках, можно есть сидя. — Его отпустил леденящий страх, и он вдруг понял, что очень проголодался.

Путники поели, сидя на ступенях, после еды Гэндальф вынул баклагу, и все в третий раз отхлебнули здравура.

— Здравура осталось совсем немного, но нам всем было необходимо подкрепиться, — пряча баклагу, заметил маг. — Воду тоже придется экономить. В Мории много родников и речек, но пить пещерную воду нельзя. Нам не удастся пополнить баклаги, пока мы не выйдем из пещер Мории.

— А долго нам придется идти? — спросил Фродо.

— Три или четыре дня, — сказал маг. — Если не стрясется какой-нибудь беды. По прямой от Западных до Восточных Ворот лиг сорок. Но прямой дороги здесь нет.

Хранители собрали вещевые мешки и пошли за Гэндальфом по темному коридору. Всем им хотелось оказаться в Черноречье, под открытым небом, как можно скорей, и они решили, что не будут отдыхать, хотя их буквально шатало от усталости. Гэндальф бессменно возглавлял колонну. В левой руке он держал свой Жезл, рассеивающий черную тьму коридора шага на три вперед, а в правой — Яррист. Рядом шел неутомимый Гимли, и за ним — Фродо с обнаженным Терном. Клинки Терна и Ярриста не светились, а значит, орков поблизости не было, ибо мечи, изготовленные эльфами в Предначальную Эпоху, тревожно мерцали, когда неподалеку появлялись орки. Позади Фродо шли верный Сэм, Мерри с Пином, Леголас и Боромир; замыкал шествие молчаливый Арагорн.

После двух или трех плавных поворотов путники заметили, что движутся под уклон. Вскоре их стала донимать жара, однако духоты они не ощущали, а иногда их лица овевало прохладой: сквозь отдушины, как-то выходящие на поверхность, в пещеры проникал свежий воздух с гор. Временами при свете Магического Жезла Фродо видел поперечные галереи, лестницы, ведущие то вверх, то вниз, разветвления коридора, по которому они шли, и с тревожным любопытством пытался понять, какими ориентирами пользуется маг.

Гимли если и помогал Гэндальфу, то главным образом верой в победу — его не угнетала безмолвная тьма, — но маг выбирал направление сам, изредка предварительно советуясь с гномом. Схему пещер Морийского царства не мог удержать в голове даже Гимли, несмотря на то что он, сын Глоина, принадлежал к племени подгорных гномов. Да и маг руководствовался только чутьем, ибо, разыскивая некогда Траина, пересек Морию с востока на запад, а сейчас они шли с запада на восток; однако направление он выбирал безошибочно: чутье ни разу его не подвело.

— Не надо тревожиться, — сказал Арагорн.

Гэндальф, стоя у развилки коридора, дольше обычного совещался с Гимли, и Хранителей охватило смутное беспокойство.

— Не надо тревожиться, — повторил Арагорн. — Мы не раз попадали с ним в скверные переделки, и он всегда находил из них выход; а от эльфов я слышал об его путешествиях, куда опаснее и серьезней этого. Мы пошли за ним в Морию, и он нас выведет — выведет, что бы с ним самим ни случилось. Он умеет отыскивать дорогу во тьме искусней, чем кошки королевы Берутиэли.

Такой проводник был спасением для Отряда. Хранители не успели заготовить факелов — во время свалки у Ворот Мории никто об этом, разумеется, не подумал, — а без света они не ушли бы далеко. Во-первых, коридор постоянно разветвлялся, во-вторых, на пути им попадались речки, глубокие колодцы и широкие расселины, через одну из них, шириной шага в три, гулкую (по ней струился ручей) и при взгляде сверху бездонно-черную, Пина едва уговорили перепрыгнуть.