Фродо, Пин и Сэм, один за другим, вошли в свою темную комнату. Мерри не было, огонь в камине еле теплился. Только раздув уголья и подкинув несколько поленьев, они заметили, что Бродяжник от них не отстал: он, оказывается, уже сидел в кресле у дверей!

— Ого! — сказал Пин. — Кто это такой, чего ему надо?

— Меня зовут Бродяжником, — отозвался тот, — а друг ваш обещал мне разговор, и надеюсь, что он об этом не забыл.

— Да, вы желали «потолковать о делах довольно важных», — припомнил Фродо. — Что же это за дела?

— Именно довольно важные, — отвечал Бродяжник. — И о цене уговоримся наперед.

— О какой такой цене?

— Не вскидывайтесь! Давайте я скажу вам, что знаю, дам добрый совет — и буду ждать благодарности.

— А дорого она нам станет? — спросил Фродо.

Он решил, что попал в лапы вымогателю, и мысленно пересчитал захваченные с собою деньги. Маловато, да и отдавать жалко.

— По карману, — невесело усмехнулся Бродяжник, будто угадав расчеты Фродо. — Просто-напросто вы берете меня в спутники, и я иду с вами, пока мне это угодно.

— Еще чего! — отрезал Фродо, изумленный и встревоженный больше прежнего. — Нам не нужен спутник, а был бы нужен, я про него сначала все разузнал бы — кто он такой да чем занимается.

— Так и надо, — одобрил Бродяжник, скрестив ноги и усевшись поудобнее. — Вы, кажется, приходите в себя, и это явно к лучшему. Хватит уж безрассудства. Стало быть, я скажу вам, что знаю, а благодарность за вами-авось не замедлит.

— Тогда выкладывайте, что вы там знаете, — потерял терпение Фродо.

— Чересчур много такого, о чем вам-то лучше не знать, — с прежней усмешкой отозвался Бродяжник. — Что же до вас… — Он встал, подошел к двери, быстро раскрыл ее и медленно затворил. Потом снова уселся в кресло. — У меня чуткий слух, — сказал он, понизив голос. — Исчезать я, правда, не умею, но доводилось мне охотиться на самую пугливую дичь — и подстерегать ее. Вот и нынче вечером стерег я Тракт лиги за две от Западных Ворот. Смотрю — едут четыре хоббита дорогою из Волглого Лога. Не буду пересказывать, о чем они между собой толковали и как прощались со стариной Бомбадилом. Главное-один хоббит говорит другим: «Смотрите же — я теперь никакой не Торбинс. Спросят — так Накручинс!» Тут-то мне и стало интересно: я проводил хоббитов по Тракту до ворот и дальше — к «Гарцующему пони». Наверно, господин Торбинс недаром скрывает свою настоящую фамилию, но я посоветовал бы ему быть еще осторожнее.

— Не понимаю, почему фамилия моя здесь кого-то интересует, — сердито ответствовал Фродо, — и уж совсем не понимаю, отчего она вас-то интересует. Наверно, господин Бродяжник недаром подстерегает и подслушивает, но я посоветовал бы ему не говорить загадками.

— Слово за слово! — рассмеялся Бродяжник. — Однако загадок нет: я поджидаю хоббита по имени Фродо Торбинс, и время мое на исходе. Я знаю, что он покинул Хоббитанию, скрывая тайну, очень важную для меня и моих друзей… Только не хватайтесь за кинжалы! — предупредил он хоббитов, когда Фродо вскочил с места, а Сэм смерил его вызывающим взглядом. — Я сберегу вашу тайну не хуже вас. А беречь — надо! — Он подался вперед и с сомнением поглядел на них. — Будьте настороже, следите за каждой тенью! — тихо и твердо сказал он. — Черные конники уже побывали в Пригорье. Один, говорят, вчера прискакал по Неторному, а к вечеру явился и второй. Один — с юга, другой — с севера.

Сидели и молчали. Наконец Фродо сказал Пину и Сэму:

— Мне бы сразу догадаться — и привратник допытывался, и хозяин поглядывал искоса: видно, что-то прослышал. Не зря ведь он тащил нас в залу? Мы, конечно, тоже хороши — надо было сидеть в своей комнате, и все тут.

— Надо было, — подтвердил Бродяжник. — Я бы вам это объяснил, да Лавр помешал — не скандал же устраивать!

— А вы думаете, он… — начал было Фродо.

— Нет, этого я не думаю, — предугадал вопрос Бродяжник. — Просто Лавр не любит, когда разные бродяги тревожат почтенных гостей.

Фродо смущенно поглядел на него.

— И то сказать, чем я с виду лучше колоброда? — сказал Бродяжник, вскинув глаза на Фродо и все так же хмуро улыбаясь. — Надеюсь, однако же, что мы еще познакомимся как следует, тогда ты мне и объяснишь, зачем было исчезать, не кончив песни. Эта проделка…

— Да не проделка, а просто нечаянно! — прервал его Фродо.

— Положим, нечаянно, — согласился Бродяжник. — То есть не по твоей воле. Но из-за этой нечаянной проделки все вы под угрозой. Кстати, прости мне «ты» — это знак доверия, у нас иначе не говорят.

— Говори, как привык, — сказал Фродо. — А что под угрозой — это не новость. Конники давно уж гонятся за мною; наоборот, хорошо, что мы разминулись в Пригорье.

— Зря ты так думаешь! — строго возразил Бродяжник. — Они вернутся, или другие нагрянут — есть ведь и другие. Число их мне известно, ибо я знаю, кто они такие. — Он помолчал, и глаза его сурово блеснули. — Здесь в Пригорье-как и везде, впрочем, — немало дрянных людишек. Бит Осинник, например, — видели его сегодня? О нем идет скверная молва, кто у него только не гостит! Наверняка заметили — чернявый такой, с кривой ухмылкой. Липнул к одному южанину, с ним и вышел — после твоей нечаянной проделки. Южане мне очень подозрительны, а Бит Осинник кого угодно за грош продаст, даже и не за грош, а просто потехи ради.

— Кого это он будет продавать и при чем тут моя, как ты говоришь, проделка? — спросил Фродо, по-прежнему словно не замечая намеков Бродяжника.

— Вас он будет продавать, и за хорошую цену, — отвечал Бродяжник. — Рассказ о нынешнем вечере очень дорого стоит. Поддельным именем никого теперь не обманешь: все ясней ясного. Вас опознают еще до утра. Довольно объяснений? Берите или не берите меня в провожатые, ваше дело. Земли между Хоббитанией и Мглистым хребтом я исходил вдоль и поперек. Я старше, чем вам кажется; опыт мой пригодится в пути. На Тракт вам нельзя: конники будут следить за ним днем и ночью. В глушь тоже нельзя. Из Пригорья вы, может, и выберетесь, проедете по солнышку часок-другой, а потом-то что? Настигнут вас в стороне от дороги, где и на помощь звать некого. Вы знаете, что с вами будет, если вас нагонят? Берегитесь!

Голос Бродяжника изменился. Хоббиты с изумлением увидели, что спокойное лицо его потемнело, а руками он крепко сжал поручни кресла. В комнате было тихо и сумрачно, камин едва теплился. Бродяжник глядел незрячими глазами, вспоминая что-то давнее, словно вслушиваясь в ночь.

— Да, так вот, — сказал он, проведя рукой по лбу. — Я про ваших преследователей знаю больше, чем вы. Вы их боитесь — и правильно, только самого страшного не понимаете. Надо, чтоб завтра и след ваш простыл. Бродяжник поведет вас неведомыми тропами — если он годится вам в провожатые.

Снова надвинулось молчание. Фродо, в испуге и сомненье, медлил с ответом. Сэм нахмурился, глянул на хозяина, вскочил и выпалил:

— С вашего позволения, сударь, я скажу: нет, не годится! Бродяжник, он на что напирает: берегитесь, мол! — и тут я с ним согласен. Только не его ли поберечься для начала-то? Он ведь из Глухоманья, а там, слышно, добрые люди не живут. Что-то он про нас хитрым делом вызнал, это ясно. Так поэтому надо брать его в провожатые? Чего доброго, заведет он нас, как сам сказал, туда, где и на помощь-то позвать некого. Нет, сударь, как знаете, конечно, а у меня к нему душа не лежит.

Пин поерзал было на стуле, но смолчал. Бродяжник, не ответив Сэму, вопросительно посмотрел на Фродо. Тот отвел глаза.

— Нет, Сэм, ты, пожалуй, не прав, — медленно выговорил он. — А ты, — он обратился к Бродяжнику, — ты же совсем не такой, как с виду, а зачем притворяешься? Начал говорить — вроде пригорянин, а теперь и голос другой. Сэм прав: как же ты советуешь нам следить за каждой тенью, а сам ждешь, что мы тебе сразу и безоглядно доверимся? Кто ты на самом деле? Что ты про меня — про мои дела — знаешь? Как узнал?