Услыхав, что еды нет, Бомбур заплакал. Он был очень слаб, ноги у него подкашивались от голода.
— И зачем только я проснулся? — простонал он. — Мне снился такой чудесный сон! Я ехал по лесу, похожему на этот, но там на каждом дереве висели факелы или фонарики и горели костры. А потом меня пригласили на угощение к лесному королю, и мы знатно попировали под веселые песенки!
— Не береди сердце, — проворчал Торин. — Лучше уж помалкивай, не то я за себя не ручаюсь. За тобой, между прочим, должок — знаешь сколько мы тебя тащили, пока ты преспокойно дрых? От самой реки! И ни разу толком не поели!
Деваться было некуда — затянули потуже пояса, вскинули на плечи полупустые мешки и двинулись дальше по тропе без малейшей надежды когда-либо добраться до восточной опушки. Шли весь день; нет, не шли — брели, а Бомбур все ныл, что ноги его не держат и что ему хочется спать.
— Только попробуй! — пригрозили ему. — Больше мы тебя не понесем.
Однако довольно скоро Бомбур заявил, что снего хватит, и повалился наземь.
— Идите, коли хотите, а я полежу посплю. Глядишь, снова еда приснится. И то хорошо, коль наяву ее все равно нет. И зачем только я проснулся!
В этот миг шедший первым Балин воскликнул:
— Смотрите! Свет!
И правда — в глубине леса, по левую руку, светился алый огонек. Рядом с ним вспыхнул другой, третий… Бомбур немедля вскочил, и путники всей гурьбой бросились вперед по тропе, даже не думая о том, что это могут оказаться костры троллей или гоблинов.
— Похоже, мои сны сбываются! — пропыхтел запыхавшийся Бомбур и рванулся было к огням, но его удержали. В отличие от толстяка остальные гномы не забыли предостережений Беорна и Гэндальфа.
— Какой прок от еды, коли мы потом не выберемся из леса? — резонно заметил Торин.
— Мы умрем с голоду, прежде чем выберемся, — откликнулся Бомбур, и Бильбо не мог с ним не согласиться. Долго спорили; наконец решили послать двоих на разведку — пускай подберутся к огням и выяснят, что там такое. Но никак не могли договориться, кто пойдет: никому не хотелось потеряться в Лихолесье. Все решил голод, тем более что Бомбур вновь принялся перечислять все те яства, которые отведывал во сне. Отогнав страхи, путники вместе сошли с тропы.
Из осторожности легли на землю и поползли. Огни оказались факелами, освещавшими большую поляну, посреди которой пылал костер. Вокруг костра на деревянных колодах сидели какие-то существа, по виду — эльфы, в зелено-коричневых нарядах. Эльфы ели, пили и весело смеялись.
Аромат жаркого был настолько силен, что гномы не сговариваясь встали и направились к костру с единственной мыслью — получить хотя бы кусочек мяса. Но едва они ступили на поляну, все огни погасли. Очутившись в непроглядном мраке, гномы принялись искать друг друга. Блуждали наугад, падали, натыкались на деревья, кричали так, что наверняка перебудили весь лес, но все-таки сошлись и убедились на ощупь, что все в сборе.
К тому времени, понятное дело, они совсем забыли, в какой стороне тропа, и поняли, что безнадежно заблудились — по крайней мере, до утра.
Уходить среди ночи с поляны было бы сущим безумием, поэтому решили спать прямо здесь. Но стоило Бильбо задремать, как Дори, которому выпало первым стоять в дозоре, громким шепотом возвестил:
— Опять огни! Еще больше!
Все вскочили. И правда, поблизости опять светились огни, слышались голоса и смех. Путники выстроились цепочкой, каждый ухватился рукой за плечо стоявшего впереди, и пошли на свет.
— На рожон не лезьте! — предупредил Торин. — Мы пошлем господина Торбинса. Уж его-то не испугаются. («Верно, — подумалось Бильбо, — кто испугается такого малыша?») Надеюсь, ему ничего не сделают.
Вероятно, Бильбо просто подтолкнули в спину, и он вывалился из кустов на залитую светом поляну, не успев надеть кольцо. Все огни разом погасли, и воцарилась кромешная тьма. Опять поднялся крик. Гномы никак не могли найти хоббита. Сколько ни пересчитывались, у них все время выходило тринадцать вместо четырнадцати.
— Бильбо Торбинс! — кричали они. — Эй, хоббит! Ты, добытчик треклятый! Чтоб тебе пусто было, где ты? — И так далее.
Когда им стало казаться, что хоббит сгинул без следа, Дори просто-напросто споткнулся об него. Сперва гном решил, что налетел на бревно, и лишь чуть погодя сообразил, что это — свернувшийся калачиком и крепко спящий господин Торбинс. Совместными усилиями Бильбо разбудили, что ему совсем не понравилось.
— Мне снился чудесный сон! — пробурчал он. — Столько еды!
— Великое небо! Хватит с нас одного Бомбура! Что толку в твоей еде — ведь ее не попробуешь.
— Все равно приятно, — откликнулся Бильбо, укладываясь рядом с гномами.
— Хоть во сне поесть.
Толком поспать не удалось, ибо огни в лесу вспыхнули в третий раз. Среди ночи Кили растолкал товарищей со словами:
— Я видел свет! Вон там! Слышите, поют? Послушав некоторое время, путники не смогли удержаться и решили вновь попытать счастья. Но удача, как видно, совсем от них отвернулась.
На поляне пировали эльфы, и этот пир был роскошнее двух предыдущих. Во главе пирующих сидел лесной король. Его золотистые волосы украшал венец из листьев, и он был очень похож на короля из сновидений Бомбу ра. Эльфы передавали из рук в руки чаши с вином. Одни играли на арфах, другие пели. На воротниках и на перевязях сверкали самоцветы, в волосы были вплетены цветы, на лицах играли улыбки. И вот, под звуки эльфийской мелодии, на поляну вступил Торин Дубовый Щит.
Музыка оборвалась. Факелы потухли. Костер полыхнул черным дымом и тоже погас. В глаза гномам полетели уголья и зола, и лес вновь огласился воплями.
Немного погодя Бильбо понял, что бегает по поляне (как ему показалось, кругами) и зовет:
— Дори, Нори, Ори, Оин, Глоин, Фили, Кили, Бифур, Бофур, Бомбур, Балин, Двалин, Торин Дубовый Щит!
Гномы, которых он не видел в темноте, изредка кричали:
— Бильбо!
Но их крики постепенно отдалялись. Бильбо еще почудилось, что кто-то зовет на помощь, а потом все стихло, и он остался в темноте один.
Положение — хуже не придумаешь. Впрочем, Бильбо быстро убедил себя, что, покамест не рассветет, о поисках гномов нечего и думать, а значит, бегать в темноте по лесу — занятие совсем бессмысленное. Хоббит сел, прислонившись спиной к дереву, и предался воспоминаниям о своей уютной норке с ее изобильными кладовыми. Грудинка, яичница, хлебцы с маслом… И тут он ощутил чье-то прикосновение. Что-то опутало его левую руку, да и ноги оказались связанными. Это Бильбо выяснил, когда попытался вскочить — и упал.
На него бросился огромный паук, исподтишка подкравшийся в темноте. Самого паука Бильбо, конечно, не различал — видел лишь бледно-зеленые глаза да чувствовал омерзительные прикосновения волосатых лап. По счастью, хоббит вовремя очнулся от грез, иначе вскоре он вообще не смог бы пошевелиться. Завязалась битва не на жизнь, а на смерть. Бильбо отбивался кулаками, а паук норовил укусить хоббита.
Так продолжалось довольно долго — покуда Бильбо не вспомнил про меч. Стоило хоббиту обнажить клинок, мерзкий паучище попятился. Бильбо разрезал паутину на своих ногах, вскочил и ринулся в атаку. По всей видимости, паук никогда не имел дела с существами, которые носят жало на боку. Хоббит поразил злобную тварь прямо в глаз. Паук задергался всем телом, запрыгал, вскидывая лапы, точно обезумевший; Бильбо нанес еще один удар — и рухнул в беспамятстве навзничь.
В себя он пришел уже утром. Рядом с ним возвышалась громадная паучья туша, клинок был весь в чем-то черном. Победа над гигантским пауком, одержанная в одиночку, без чьей-либо помощи, придала господину Торбинсу уверенности. Ему ни капельки не было страшно; вытирая об траву меч, он понял, что готов сразиться с целой ордой пауков.
— Я дам тебе имя, — сказал хоббит мечу, вкладывая его в ножны. — Я назову тебя Жало.
И он отправился на разведку. Лес был мрачен и тих; поблизости гномов не оказалось. Должно быть, они попали в плен к эльфам. Хорошо, если к эльфам; а если к кому похуже? Аукать, пожалуй, не стоит… Бильбо остановился, прикидывая, в какой стороне тропа.
