Первое крыло только что получило залп в упор от отряда мушкетёров. Ещё бы одного такого крыло не выдержало, так что капитан просто выхватил меч и всадники атаковали до того, как выстрелила вторая линия.

— Отходим!

Крыло отошло ещё дальше. Руки всё ещё тряслись, Макграт рассыпал и второй бумажный патрон. Нет, так нельзя, нужно вернуться домой не трусом или покойником, а победителем. Надо успокоиться. А для этого…

Алистер тяжело сглотнул и оглядел соратников. Рядом только всадники первого крыла, остальные рассредоточились по всему полю, не давая альбийцам преследовать бегущую армию и взять штурмом броды. Но во всём крыле… Макграт не поверил сам себе. Ещё утром в крыле было сорок шесть человек, а сейчас… он так взволновался, что насчитал двадцать семь, потом понял, что посчитал Каспера два раза. Это всего один залп?

— Порезали ублюдков, — сказал Каспер и всхлипнул. — Всех бы поубивал.

Мушкетёров, на накидке у которых был изображён жёлтый лев, было много. Они собирались в группы по девять десятков, три линии по тридцать человек. Макграт ещё не посчитал, сколько всего отрядов. Те, с кем только что дрались всадники первого крыла, отступили к ближайшему квадрату, сломав ровное построение.

— Там наши! — кто показал пальцем на то место, где они только что рубились.

Да, несколько человек, лишённых коней, спешно отступали. Кто-то раненый, едва хромал. Кто-то полз, а кто-то лежал, свернувшись клубком, но другой раненый пытался ему помочь. И прямо на них шли пикинёры.

— Мы же их не бросим? — спросил Макграт.

— Приказ был… — капитан помотал головой. — Нет, мы своих не бросаем. Атакуем. Сколько их, Макграт?

Алистер глубоко вздохнул. Считать поодиночке долго, он просто пересчитал ряды и сколько в каждом солдат, а потом отнял тех, кто мог бы стоять на пустом месте в центре, и добавил музыкантов.

— Сто восемьдесят! — крикнул он и почувствовал, что паника ослабла. Счёт всегда успокаивает.

— Против тридцати, — капитан вздохнул. Макграт хотел поправить и сказать, против девятнадцати, но передумал. — Ладно. Стреляем сколько сможем, может кто-нибудь успеет спастись. Атака улиткой! Сначала стрелков и офицеров, потом остальных.

Он поскакал первым, первым и умер до того, как успел выстрелить. Алистеру повезло больше и он разрядил два пистолета, те которые были заряжены заранее. Конь сам отвёл его в тыл строя, пока палили остальные. Макграт заряжал пистолеты, но не считал про себя, а задумался. Что его так смутило? Пришлось подумать, но результат того стоил. Королевские пикинёры смотрят, как в них стреляют. А пехота Леса вчера опускала голову, чтобы выстрел попал в шлем, а не в лицо. Надо бы сказать Сэджину, он сделает нужный вывод. Ну а пока.

В этот раз очередь для повторного выстрела наступила намного раньше.

* * *

— Ждём! — приказал ветеран Эмиль, взявшийся командовать первой линией.

Чтобы не творилось вдалеке, внимание Феликса было приковано к приближающейся пехоте. У них такие же длинные пики, такие же нагрудники, даже шлемы похожи. Больше нет ощущения, как в начале боя, что убиваешь чужих. Эти чужими не кажутся.

— Ждём! — кричал Эмиль.

Стоящие позади офицеры не вмешивались. Кажется, ветеран разбирается в том, что сейчас произойдёт намного лучше их самих. Немногие оставшиеся заряженные мушкеты выделили третьей линии, чтобы пальнуть совсем в упор.

— Ждём!

Феликс держал кинжал так крепко, что кожаная рукоять до боли впивалась в ладонь. Кажется, прошлые битвы мало подготовили к тому, что сейчас будет. Он сходился с врагов на дальность мушкета, пики и меча, но никогда на расстояние ножа. Длинный меч пришлось отстегнуть от пояса и оставить товарищам, из оружия только кинжал. Кажется, что он слишком короткий и тупой для того, что предстоит.

— Ждём!

Слышно барабанную дробь королевской пехоты Альбы. Мелодия настолько въедливая, что сосед слева начал тихо её напевать.

— Ту, ту-ту, ту-ту-ту, ту, — только и слышалось от него.

— Заткнись, пожалуйста, — прошептал Феликс и сосед замолчал.

Слышно шаги врагов и как развеваются по ветру знамёна. Сзади кто-то посмеивался, будто каждый день видел, как к нему приближается противник. Не плохо обученные крестьяне в измазанных краской лицах, а такой же, как и ты.

Офицер у врага что-то прокричал и первые ряды наклонили пики. Феликс очень громко выдохнул. Опустились и союзные пики и теперь два ежа сближались маленькими шажками. Они были так близко, что Грайден-младший видел того, кто стоит напротив него. Альбиец тоже испуган. Может быть, это его первый бой. Но симпатия к нему улетучилась так же быстро, как и возникла. Солдат держал пику и её наконечник, чуть кривой, но остро заточенный, смотрел на Феликса. И этот кусочек металла всё приближался.

— Ждём! — сказал Эмиль, уже намного тише.

Барабанная дробь стихла. Пики с обеих сторон сблизились так, что теперь бились древками друг об друга.

— Пора! — заорал ветеран.

Эмиль упал на колени и быстро пополз прямо под вражескими пиками. Феликс и остальные в первой линии кинулись следом и большинство успело проскочить под острыми наконечниками. Некоторые враги, увидев это, побросали пики и тоже попытались прорваться снизу. Пикинёры с обеих сторон начали колоть, а у самой земли началась резня.

Глава 11

— Да отпусти меня! — выкрикнул Кас.

— Я больше не могу! — почти одновременно с ним закричал солдат и рухнул на колени.

Кас слез на землю, чудом сохранив равновесие. Голова болела так, будто кто-то забил туда пару гвоздей, но это мелочь. Нужна контратака, и немедленно, пока Лес и кавалерия Лидси сражаются. Солдат-крестьянин не добежал до реки, упав на полпути, но отсюда видно, что большинство отступивших остались возле укреплений на этом берегу, а не бежали дальше. Нужно их собрать и отправить в бой.

— Я не могу, — повторил крестьянин и застонал.

— Вставай уже, — бросил Кас и вытащил меч. — Нужно…

Солдат и не собирался вставать. Он зажимал бедро, откуда сочилась кровь, пропитывая грязные штаны. Он что, столько бежал с пулевой раной? Парень с типичным крестьянским лицом плакал от боли. Придётся идти самому, и желательно спокойным шагом, чтобы войска не подумали, что он убегает и опять не сбежали.

Но пройдя пару шагов, Кас остановился и вернулся к раненому.

— Держи покрепче, — он приложил к ране парня чистый платок, но подумал, что это мало, и вытащил шарф из-под кольчужного воротника. — Придёшь в себя, сразу в госпиталь.

— Спасибо, — простонал парень. Что это на его лице? Признательность? Да он выжил только потому, что испуганный конь сбросил Каса. Ещё бы немного, и Кастиель бы прикончил этого крестьянина, чтобы показать, кто здесь главный.

Ну нет, так бросать его нельзя. Мимо пробегали другие солдаты. Надо кого-нибудь остановить, чтобы помогли добраться раненому.

Вот только помимо своих здесь и чужие. Бегущую армию преследовали горцы, как конные, так и пешие. Один, крепкий мужик со здоровенным топором, побежал прямо на Каса с таким видом, будто перед ним лёгкая и очень богатая добыча. Кас сделал всего один шаг в сторону и занесённый для смертельного удара топор воткнулся в землю. Альбиец не успел его вытащить, как рухнул, как подрубленное дерево, получив всего одну рану. Кровь забрызгала истоптанные пшеничные колоски.

Придётся отступать, Кас не сможет изрубить всех, особенно когда его тошнит, а в мышцах чувствуется отвратительная слабость. Вдали гремели выстрелы. Нужно отойти к реке, собрать всех, кого можно, и атаковать опять, пока враг не падёт.

— М’лорд! — парень показал рукой.

Бегут ещё двое. Как бы ни хотелось с ними сразиться, надо уходить. Кас выругался. Тогда они наверняка прикончат раненого идиота. Не то, чтобы Кастиелю было для этого дело, тем более парень с тупым крестьянским лицом ничем не отличался от остальных простолюдинов. Но… всегда оставалось это но…

У убитого горца на поясе висел маленький топорик. Кас перекинул меч в левую руку и взял новое оружие. Метать топоры он учился с детства, в чём и убедился бегущий первым варвар-копейщик. Топорик воткнулся в лоб с глухим стуком и альбиец упал, а Кас уже встречал второго.