— Я рыбу на завтрак не могу, мне надо чего — нибудь сладкого. Сейчас вот пару яиц взболтаю с ягодой, будет бисквит.

Яйца лебяжьи с фермы в пяти километрах к востоку. Ягоду нам поставляет семья сторожа, они её в промышленных количествах собирают, нам — то некогда, да и местный лесной гнус ни одного репеллента не боится.

Азамат слегка прибирается на кухне — ставит мыть детскую посуду, протирает стол и плиту, по ходу обнаруживает, что два моих кота угнездились в неубранной вовремя кастрюле. Котов приходится гнать, кастрюлю мыть.

— Ой, наши котята! — узнаёт матушка. — Вот озорники, это ж надо было в кастрюлю влезть! Ну как они тебе, не мешают?

— Отличные котята! — говорю. — Кстати, надо бы их побаловать. Азамат, какое у нас молоко свежее? Ну — ка, кися — кися…

Обычно на мой призывный клич они все трое являются, где бы ни были, но в этот раз третий, который Мюон, видимо, совсем загулял. Матушка глядит, как кошаки лакают из блюдца и только головой качает.

— Как наши красавцы? Не появлялись? — спрашивает Азамат, разваливаясь на диване.

— Пока нет, — хихикает матушка. — Я утром на лестницу к третьему этажу выглянула, там такой храп стоит! А Змеелов ваш тихий. Странный он вообще.

— Да, есть немного, — охотно соглашается Азамат. — Ну так знаешь, ма, мы тут все со странностями, а одинаковым — то скучно.

— Обо мне говорите? — вопрошает лёгкий на помине Ирлик. Он тоже в хорошем настроении, видимо, от этого вина вообще похмелья не бывает. На плече у него сидит Мюон. Ясно, почему он за молоком не прибежал.

— А как же! — отвечаю, поскольку остальные несколько растерялись. — Беспокоимся, дорогого гостя долго не видно.

Ирлик хохочет и плюхается на диван рядом с Азаматом. Мюон вальяжно перемещается с его плеча на подоконник и принимается умываться.

— Эх, мягкие у тебя кровати, Байч — Харах! Где такую шерсть пуховую берёшь только?

— У меня брат овец разводит как раз на шерсть для дифжир.

— Ишь ты как хорошо устроился! Наведаться, что ли, к твоему брату? Он как, не очень нервный?

— Есть немного, — признаёт Азамат. — Уж не пугайте его, будьте так добры.

Ирлик оглашает кухню ещё одним зарядом заразительного смеха. Матушка качает головой и ставит перед ним огромную пиалу с рыбой и чомой.

— На вот, поешь, пока весь дом не перебудил!

— Всенепременно, как повелит старейшая дама! — Ирлик комично кланяется и набрасывается на еду, как будто месяц голодал.

— Хорошо у тебя, Байч — Харах, — хвалит он с набитым ртом. — Жаль, я тебя к себе пригласить не могу, — и подмигивает.

— Сохраните своё гостеприимство до поры, — ухмыляется Азамат. — В конце концов понадобится.

— О чём речь, конечно! — Ирлик смеётся и давится. Я извлекаю из духовки бисквит и громко ставлю его на стол, доводя до всеобщего сведения, что мне не нравится тема застольной беседы. После этого усаживаюсь напротив Азамата и тоже приступаю к завтраку.

— О, кстати! — Ирлик хлопает себя по коленке. — Хотон — хон, ты ведь вчера у меня выиграла. С меня адресок. Давай карту, что ли.

Я приношу из гостиной карту — ту, по которой весной военные действия планировали, — и раскладываю на столе.

— Вот. Только я всё равно вряд ли попрусь туда фрукты собирать. И уж точно не одна, — зеваю. — Так что считай, что это Азамат выиграл.

— Я уж догадываюсь, что ты без мужа никуда, да ещё со всеми вокруг поделишься. Ладно, я сегодня добрый. Вот, смотри, вот это место, а пройти сюда можно под горой, вот тут вход. Только бери в сезон не больше, чем на бочку, я ведь тоже хочу!

— Лиза, да ты никак вчера с ним в питье соревновалась! — ахает матушка.

— Я не нарочно, — отмахиваюсь. — Я ж не виновата, что на этой планете никто пить не умеет!

— Не только соревновалась, но и выиграла! — каверзно сообщает Ирлик и поворачивается к Азамату. — Она тут не буянила потом?

— А она не пьянеет, — пожимает плечами Азамат.

— Зверь! — Ирлик восторженно качает головой. — Кстати, спасибо за спиртовку, я оценил.

Азамат слегка кланяется. Ирлик доедает последние крошки бисквита и встаёт.

— Ну что ж, спасибо, дорогой хозяин, — он кивает Азамату, — и дорогая хозяйка, — он слегка кланяется мне, — за гостеприимство и вкусную еду. Предрекаю, что удача, которой мы все вчера приобщились, сведёт нас вместе ещё неоднократно. Счастливой вам жизни без забот, и вам, дорогая матушка.

Матушка плавится от такого внимания и ласково гладит Ирлика по плечу. Мы все ещё раз раскланиваемся, и он выходит за дверь. Из любопытства поглядев в окно, я замечаю мелькнувший оранжевый хвост.

Минут через десять к нам снисходят Тирбиш и Бойонбот, протирая заспанные глаза и демонстрируя на щеках рельеф подушек.

— Какое чудесное утро! — приветствует нас Тирбиш, широко улыбаясь.

— Ой, мы последние, да? — смущается Бойонбот. — Что же вы нас не разбудили?

— Гостя провожали, — ухмыляется Азамат.

— Он, наверное, вчера всех перепил, — вздыхает Тирбиш. — но надо же было попробовать! Представляете, сад с драконьими яйцами!

— Да уж представили, — говорит матушка. — Лиза вон получила карту. За что б хорошее…

— Да ну?! — вылупляется Тирбиш, окончательно просыпаясь.

— А ведь правда, на корабле ещё говорили, что на Хотон — хон алкоголь не действует! — вспоминает Бойонбот. — Ну и правильно, и хорошо, пусть лучше у вас эта карта будет, а то ещё не в те руки попадёт… Как только этот Змеелов прознал про такое место?

— Я полагаю, — с расстановкой произносит Азамат, — что он тот сад сам посадил.

— Это как же? — хмурится Тирбиш. — Драконьи деревья лет семьдесят растут прежде чем плоды дать, если не сто. А Змеелов совсем молодой.

Азамат некоторое время выразительно смотрит то на одного парня, то на другого.

— Ой! — вдруг охает матушка и прижимает ладонь ко рту.

— Так он не человек, что ли? — осторожно спрашивает Бойонбот.

— На демона не похож, — пожимает плечами Тирбиш. — На духа тем более…

— Вы бы присели, ребят, — ласково предлагаю я.

Они оба смотрят на меня насторожённо и послушно усаживаются. Мы с Азаматом переглядываемся, я ему киваю, дескать, ты говори.

— К вашему сведению, — мягко начинает Азамат, — вы вчера пытались перепить Владыку Подземного Царства.

Бойонбот тоже закрывает рот рукой, а Тирбиш громко втягивает в себя воздух.

— Какой же я идиот! Змеелов, да ещё драконьи яйца! Это же всё про мангуста! И вы говорили, что он нам во время войны сильно помог…

— Но мы же его видели! — спохватывается Бойонбот. — После высадки, когда он ещё… ну, вы помните… Он совсем не так выглядит!

— Дурень! — подключается пришедшая в себя матушка. — Он же бог, как хочет, так и выглядит! Вот я тоже хороша, надо ж было на тень посмотреть!

— А тень была при нём очень послушно весь вечер, — делится наблюдениями Азамат. — Сегодня утром немного погуляла по кухне до его прихода, а потом снова к ногам пристала. Вот позавчера на веранде тень дольше него задержалась, Лиза её видела. Ты, Тирбиш, тоже мог бы.

— М — да — а, неудивительно, что он исчез на ровном месте.

— Ой, и под столом тоже он был? — спрашивает Бойонбот.

— Может, он, а может, посланник его.

— То — то он всё смеялся, что я ему указываю, — матушка зябко поёживается. — Думаешь, обиделся?

— Думаю, нет, — улыбаюсь я. — Мой опыт показывает, что он вообще не обижается. Но вы на всякий случай извинитесь при следующей встрече, ему будет приятно.

— И часто он к вам заходит, что ты его уже так выучила хорошо? — матушка таращится на меня округлившимися глазами.

— Зашёл первый раз, но я с ним во время войны много общалась.

— Ой, жуть, — матушку, видимо, бросает то в жар, то в холод, потому что она принимается обмахиваться хваталкой. — Неужто ребёнка благословил?

— Дважды, — кивает Азамат. — Первый раз ещё внутри. Я только поражался, как это до тебя слухи не дошли, что Ирлик — хон благословил наследника.

— А, — отмахивается матушка хваталкой, — в моей деревне никто в такие слухи не поверил бы. И мне бы враки рассказывать не стали про мою родню. О — хо — хо, ну Азамат, ну у тебя и жизнь весёлая!