Меры, принятые «маркизом де Сен-Фюрси». – Целый день бесплодных ожиданий. – Кого увидел Ли Ванг, отправившись на прогулку. – Кто будет смеяться последний? – По горячим следам.

Вы уже видели, что Лао Тсин потребовал от Ли Ванга некоторого времени для обсуждения его предложения и что Ли Ванг охотно согласился на это требование, считая банкира заранее своим. Но если Лао Тсин, разгадав намерения Ли Ванга, всеми силами старался оградить Общество Джонок от его покушения захватить в свои руки верховную власть, то должны ли мы думать, что Ли Ванг и его союзник Гроляр оставались бездеятельными в ожидании вторичного свидания с банкиром, который, по их мнению, потому только взял отсрочку, чтобы не сразу выказать свою продажность?

Поверхностный наблюдатель мог бы, конечно, обмануться относительно этих двух лиц, но стоило только какой-нибудь час пробыть в их обществе, чтобы вынести заключение, что они, ожидал решительного слова от банкира, тем не менее ничего не предоставляли воле случая, особенно Гроляр, получивший хороший урок в этом отношении во время пребывания своего в Сан-Франциско.

При других обстоятельствах Гроляру не понравилось бы, что он, «маркиз де Сен-Фюрси и член французского посольства, командированный по важному делу в Малайзию», не получил от батавского банкира приглашения на его раут, и сам банкир мог бы за это подвергнуться неприятности выслушать от высшей власти в Батавии замечание по поводу своей неделикатности в отношении к дружественной нации, одним из представителей которой является «уважаемый маркиз де Сен-Фюрси». Но в данном случае ничего подобного не было. Напротив, Гроляр даже предупредил Ли Ванга, чтобы тот не сделал ни малейшего намека на готовившийся раут, разговаривая с банкиром, потому что у него, Гроляра, нет времени присутствовать на этом вечере, – и Ли Ванг, как мы видели, беседуя с Лао Тсином, не обмолвился об этом «событии дня» ни одним словом.

У Гроляра действительно не было времени на посещение пышного праздника в Уютном Уголке: после визита к банкиру он немедленно отправился к генерал-губернатору острова Ява, который принял его с большим вниманием и тотчас же послал начальнику судебной власти несколько предписаний, согласных с пожеланиями «маркиза де Сен-Фюрси». В силу этих предписаний было удвоено число полицейских при таможне, в порту, у здания Верховного Суда, у входа в Вельтвреден и на площади Дэндэльса. При первой же тревоге внушительное число охранителей порядка могло мгновенно явиться в любой из этих пунктов. Наконец, что было очень важно, целый полк морской пехоты был предупрежден и находился наготове в своих казармах.

Официального сообщения о бегстве из Нумеа девяти ссыльных, в числе которых находился и похититель французской коронной драгоценности, было достаточно, чтобы наэлектризовать всегда немного флегматичные голландские власти, направив их действия в желаемую сторону. Кроме того, «маркиз де Сен-Фюрси» намекнул на возможность получения, в награду за услуги французскому правительству, нескольких крестов Почетного Легиона.

Чтобы действовать с такой уверенностью, нужно было получить самые точные сведения о лицах, ожидаемых в Батавии. И действительно, не следовало ли даже логически заключить, без всяких сведений, что указанные лица непременно должны были прибыть в Батавию, где находился центр могущества их Общества и вся его казна, хранителем которой был банкир Лао Тсин? Дело, таким образом, касалось того, чтобы нанести всем эти» людям один общий и решительный удар, который дал бы возможность опомниться только тогда, когда они увидели бы себя окончательно побежденными, то есть очутились бы в руках своих врагов, от которых не могли бы уже ускользнуть ни силой, ни хитростью!

Все было рассчитано верно, и оставалось только узнать, когда именно и как эти люди прибудут в Батавию.

Следить за огромной массой всяких судов, постоянно приходивших в порт и уходивших из него, было очень трудно. Поэтому Гроляр, с согласия директора таможни, организовал между таможенными чиновниками целую систему шпионства, которое непременно должно было привести к желаемым результатам. Таможенные чиновники обещали зорко следить за всеми подозрительными судами, завязывая знакомство с их матросами за стаканом вина в тавернах и выведывая от них, есть ли китайцы на том или другом судне, прибывшем в порт. Если оказывалось, что китайцы на судне есть, то Ли Ванг немедленно отправлялся на указанное судно под каким-нибудь благовидным предлогом, где мог удостовериться, что эти китайцы – именно те лица, с которыми он два года тому назад совершил свою поездку в Париж, и сообщить Гроляру об этом.

Ни Ли Ванг, ни Гроляр и думать не могли, чтобы ожидаемые ими китайцы решились приехать в Батавию на броненосце «Иен» или что кроме этого судна существует еще другое, называемое «Фо». Благодаря этому обстоятельству никто не обратил особенного внимания на прибытие в порт двух броненосцев под американским флагом, из которых один назывался «Калифорнией», а другой носил имя «Гудзон», причем командиром первого был капитан Уолтер Дигби, а вторым командовал капитан Фред Робинсон, оба – офицеры военного флота Соединенных Штатов.

В усердных наблюдениях за прибывающими судами прошел Целый день, не принеся никаких результатов, и только уже к вечеру Ли Ванг, уехав на берег единственно ради прогулки, вдруг неожиданно вернулся на борт «Бдительного» и вызвал к себе на пару слов «маркиза де Сен-Фюрси», сидевшего в этот момент за вистом в командирской каюта

– Победа, мой друг, победа! – сказал он своему союзнику. – Они теперь в наших руках!

– Что вы мне говорите?! – воскликнул Гроляр, не веря своим ушам.

– Истинную правду! Послушайте-ка, что я вам скажу. Только я вышел на берег, желая немного прогуляться, как вдруг вижу четырех каких-то моих соотечественников, которые, прибыв на берег в лодке, принадлежавшей одному из американских броненосцев, тотчас же отправились на вечер к банкиру Лао Тсину, в его загородный «Уголок». Конечно, они все были одеты в европейское платье, и один из них, молодой человек, совсем неизвестен мне, но в трех других я тотчас же узнал своих товарищей по путешествию в Европу и советников покойного Фо!

– Да верно ли это? – воскликнул еще раз Гроляр в неописуемой радости. – Не обмануло ли вас ваше зрение?

– Нисколько, честью уверяю вас! Когда они садились в экипаж, чтобы ехать к Лао Тсину, мы были так близко друг от друга, что мне оставалось только поздороваться с ними! Но я был так поражен тем, что увидел, что не мог рта разинуть от изумления, а они разразились дружным хохотом, сопровождаемым несколькими фразами, которых я не мог понять.

– Хорошо! – решил Гроляр. – Теперь мы увидим, кому придется посмеяться последнему. Особенно важно то обстоятельство, что прибывшие гости не находятся более на борту американского броненосца, куда мы не имеем права входить; а раз они на берегу, значит, они подчинены местным законам и, значит, – мы их тотчас же можем накрыть, зная, где они находятся в данную минуту… Итак, я сию минуту еду к генеральному прокурору, чтобы сообщить ему об этом прибытии нужных нам лиц!

– Я с вами также, – объявил ему Ли Ванг, и оба союзника, попросив у командира китоловку, отплыли в ней на берег.