Я не заморачиваюсь по этому поводу. Понимаю, статус «лучшего студента» не светит. Я много пропустила, тут бы хоть часть наверстать.

Захар не появляется на ужине, хотя я его ожидаю. С наступлением вечера горло сдавливает тревога. Я заношу вещи в комнату, но не сталкиваюсь с парнем. Судя по всему, он и не возвращался. Надеюсь, никаких новых проблем не нарисовалось.

- Горячая штучка, - рядом раздается причмокивание.

- Какие планы на ночь? – прибавляется еще один голос.

Передо мной за столик усаживаются два незнакомых парня. Они первокурсники, но на лекциях я с ними не сталкивалась. Студенты нахально ухмыляются и поедают меня похотливыми взглядами.

- Отвалите, - бросаю холодно.

И сжимаю поднос так сильно, что пальцы сводит судорога.

- Эй, ты чего? – хмыкает один из парней и оскаливается. – Совсем страх потеряла? А мозги? Мозги-то на месте? Девочке без кулона тут оставаться опасно.

- Что за бред ты…

- Кончай ломаться, - обрывает другой парень, мешая мне договорить. – Теперь тобой может попользоваться каждый. И мы первые в списке. Не корчи из себя недотрогу. Ты обычная девка, родилась в трущобах. Твоя судьба стать подстилкой.

Злоба затапливает меня за секунду, вспыхивает и затмевает разум, мешая соображать трезво. Я действую инстинктивно.

- Пошли вы на хрен! – кричу.

Я толкаю поднос вперед, отправляя содержимое двух своих тарелок прямо в парней. Грибной суп расплескивается на их идеальные рубашки, следом отправляются запеченные овощи и дымящийся стейк.

- Самодовольные индюки! – продолжаю раздраженно. – Думаете, раз вы богачи, то вам все позволено? Нет, ни черта подобного! Никто не тронет меня. Никто, ясно?! Плевать на кулон.

Первая реакция парней – шок. Абсолютное изумление. Если бы я расстреляла ректора на их глазах, они бы удивились меньше, чем от такого отпора.

Но мое превосходство длится недолго.

Парни поднимаются так резко, что их стулья летят назад и врезаются в кого-то. Две пары глаз горят бешеной злобой, яростно впиваются в меня.

- Сука, ты кем себя возомнила? – рявкает один. – Думаешь, если Захар тебя пару недель трахал, то ты под защитой до конца дней?

- Нарываешься, тварь, - подключается второй и явно намеревается прибавить пару фраз похлеще, но замолкает и отшатывается.

Вокруг тихо. До жути. Огромная тень накрывает меня. Тяжелая поступь все ближе и ближе. Грудь сводит тягучая судорога, дышать становится невозможно.

- А ты… ты что… ты еще с ней?

- Слушай, мы… да тут все думали, ты эту девку вышвырнул и… понимаешь, мы поняли так, что она тебе надоела и поэтому…

Они съеживаются и замолкают. Сутулятся. Кажутся, такими жалкими и ничтожными в этот момент. Начинают трястись похлеще, чем наш куратор дрожал перед новым ректором. Становятся белее снега.

- Она моя, - хриплый голос как выстрел.

Громадные кулаки упираются в стол по обе стороны от меня. Захар не дотрагивается, но полностью закрывает собой.

- У кого еще тут проблемы с пониманием?

Я не вижу, но чувствую, что парень обводит всех вокруг тяжелым взглядом, пронизывает насквозь.

- Моя, - холодно и жестко повторяет Захар. – Или нужно вырезать ножом? Без проблем. Вырежу на каждом, кто забыл.

Тишина становится давящей. Такое чувство, точно люди дышать боятся.

Я оборачиваюсь и замечаю, как охранники уходят из столовой.

- Извини, Захар, - снова начинает говорить тот парень, который посмелее. – Мы бы никогда не стали трогать твою девушку, но раз на ней нет кулона, то… ну то есть я не смотрел, не проверял и точно не могу знать насчет знака. Просто ходит много слухов. Все болтали, ты от нее отказался, нашел новую. Вот мы и решили наладить контакт, перекинуться парой фраз. А вообще, это же шутка была. Мы бы никогда не рискнули брать силой твою девушку, даже бывшую. Никто бы не рискнул.

Почему бы ему не заткнуться? Неужели он не осознает, что с каждым новым словом только сильнее себя закапывает?

Я не вижу лицо Захара, но четко ощущаю волны кипучей ярости, которые исходят от него в сторону этих парней. Еще пара секунд – он их одним взглядом прикончит.

- Прости, - другой студент поднимает руки в извиняющемся жесте. – Мы очень сожалеем. Такое не повторится.

- Уберите за собой, - холодно произносит Захар.

- Что? – изумляется парень. – Ты о чем?

- Грязь, - раздается коротко и жестко.

Студенты, которые еще минуту назад играли мускулами и угрожали мне, смахивают на нашкодивших щенков. Смотрят вниз на перепачканный пол, где растекся мой суп и разлетелась в разные стороны остальная еда. Потом переглядываются.

- Нужна тряпка, - говорит один из них.

- Я схожу, - кивает второй.

- А языки вам зачем? – мрачно бросает Захар. – Вычищайте, и чтоб ничего на полу не осталось. Ну чего застыли? Вперед!

Парни подчиняются. Опускаются на колени. Медлят, но все же приступают к унизительным действиям.

- Легко отделались, - шепчет кто-то неподалеку.

- Повезло, - присвистывает другой.

Обрывки тихих фраз проносятся по столовой, студенты переговариваются, понизив голос. Все наблюдают за происходящим. Никто не отваживается вмешаться.

Я поворачиваюсь и стараюсь поймать взгляд Захара. Вслух просить не решаюсь, но надеюсь, он по моим глазам догадается, прочтет немую просьбу.

Понимаю, эти парни не стали бы меня жалеть, обошлись бы со мной самым ужасным образом и в каком-то смысле их наказание заслуженное, особенно если исходить из чудовищных реалий «Клетки». Только все мое нутро протестует и встает на дыбы.

Я теряю надежду на контакт, но вдруг сталкиваюсь с двумя зелеными омутами льдистого хладнокровия.

Боже. Ну и взгляд. Колюще-режущий. Такой можно использовать как холодное оружие. Он точно лезвием полосует.

«Прошу, - бормочу мысленно. – Хватит, отпусти их. Я не хочу, чтобы из-за меня кого-то наказывали. Даже таких моральных уродов. Прекрати, помилуй их».

«Нет» - следует резкий ответ.

Я невольно вздрагиваю от того, как врезаются в меня эти невероятные зеленые глаза. Будто два кинжала сливаются в единое целое, входят под ребра.

Захар не станет менять решение. Это очевидно. Вопрос укрепления авторитета. Все и так посчитали наказание легким, наверное, ждали очередной мордобой, готовились делать ставки на тему того, сколько костей переломают психам, которые посмели тронуть чужое. Если же парень прервет расправу, то его посчитают слабаком.

Стоп. Я оправдываю насилие? Черт, да ему в кайф унижать людей, издеваться. Тут полно ублюдков, но Захар не особо страдает от такого расклада. Наоборот, он наслаждается.

- Куда дернулись? – рявкает так, что мое сердце сводит судорога.

- Т-там осколки, - запинающимся голосом говорит парень, который еще недавно выглядел смельчаком. – Т-только осколки ост-тались.

- И что это меняет?

- Ну мы, - запинается. – А как мы…

- Ртом собирайте, - хлестко заявляет Захар. – На поднос. Если хоть один кусок пропустите, заставлю сожрать.

Я закрываю глаза. Не хочу думать. Не хочу чувствовать. Скрыться бы. Исчезнуть отсюда.

Черт, я жалею этих парней? Но именно они вполне могли изнасиловать Арину. Почему нет? Мне угрожали. Так что их остановит?

Я снова смотрю вперед. Смотрю мимо, сквозь. Пустой взгляд скользит по людям вокруг. Нет сил анализировать. Местные порядки больше подходят для тюрьмы строгого режима.

Когда все заканчивается, парни спешат убраться из столовой. Проносятся, опустив головы, прячут взгляд. Но я успеваю разглядеть тонкие струйки крови, стекающие по их губам. На полу тоже остается несколько капель. Надеюсь, их раны не слишком серьезные.

- Выдыхай, - губы Захара почти касаются моего уха, горячее дыхание обжигает, заставляет поежиться. – Эти уроды выживут. От пары царапин не подыхают.

- Ты бы и правда заставил их съесть битое стекло? – спрашиваю тихо и сразу понимаю, что не хочу услышать ответ.