Гостиница «Талисман» представляла собой обычную питерскую семиэтажку и была лишена помпезности град-отеля и бонтонного обаяния «Старого зеркала». Однако, судя по плотно заставленной машинами гостиничной парковке, «Талисман» пользовался у гостей северной столицы несомненной репутацией.

Антону повезло: нашлось свободное место, и он припарковал машину метрах в двадцати от входа в гостиницу. Место для наблюдения было, пожалуй, идеальным.

— Фотографируй всех входящих и выходящих, — бросил он лейтенанту. — Всех без исключения.

Лимузин Гройсмана выделялся на стоянке, как большой чёрный ворон в стае разномастных пичуг. Помимо самого Исаака Марковича, чей громоздкий силуэт угадывался на заднем сиденье авто, впереди маячили две фигуры в чёрном: шофёр и тип с рыскающим лицом. Тип вылез из лимузина первым и цепко огляделся вокруг. О его профессиональной принадлежности не приходилось гадать: телохранитель. Немного обождав, выбрался из машины и сам Гройсман. Это был грузный обрюзгший человек в светлом костюме свободного кроя, который сидел на хозяине с изяществом картофельного мешка. На обширном рыхлом лице подпольного воротилы поблёскивали круглые бухгалтерские очки.

— Хорошо бы иметь фото этого самого Лимбаха, — вздохнул Антон, наблюдая за довольно оживлённым движением перед гостиницей. Постояльцы и их гости по одному и по двое входили и выходили, сверкая стеклянною дверью.

Была смутная надежда встретить среди этого многолюдья знакомую физиономию с недавнего фестиваля. Как бы упростилось вся эта история с убийством и графским кладом…

— Лимбах? — переспросил лейтенант, непрерывно щёлкающий на телефон всех гостиничных персонажей. — Тоже мне теорема Хеопса. Этот перец раз пятнадцать светился по особо крупным.

— И с такой богатой историей он на свободе?

— Поди, ухвати такого за жабры, — усмехнулся лейтенант. — Он в сделках участвует только как консультант. Ясно, что за приличный кэш, но при задержании при нём никогда не случалось обнаружить ничего, кроме носового платка и неизменной лупы. Чист, как библейский ангел. А вот, кстати, и он.

Из дверей гостиницы появился худой высокий мужчина лет тридцати. Над его смуглым меланхоличным лицом возвышалась копна по-африкански чёрных волос, заплетённых в дреды. На ангела он был не похож, и крыльев за спиной Лимбаха явно не наблюдалось. Руки консультанта, не обременённые никакой ношей, на секунду приподнялись, изображая в воздухе какой-то замысловатый знак. После этого Лимбах неспешно пересёк стоянку, не взглянув в сторону напряжённо следящего за ним Гройсмана, и удалился по тротуару в сторону набережной Смоленки.

— Интересно, что он отсемофорил? — сам себя спросил Антон, глядя на удаляющуюся фигуру Лимбаха.

— Что делаем, кэп? — с беспокойством спросил Болтухин. — Может, ребятам цинкануть, чтобы пропасли? Уйдёт ведь, Антон Васильич!

— Пусть катится, — бросил Антон. — Сам же говоришь, не на чем его брать. Меня больше интересует тот, к кому приходил Лимбах. Так что сидим ровно и снимаем всех посетителей. Ребята пусть тоже замрут: Гройсман со своей гориллой наверняка будут его пасти. Заметят хвост — сделка может сорваться.

Антон оказался прав. Как только фигура консультанта скрылась за поворотом, Гройсман и его чёрный человек протопали через стоянку, шаря по сторонам напряжённым взглядом в поисках соглядатая. Не обнаружив ничего подозрительного, они отправились следом за Лимбахом.

— Теперь важен перехват разговора Гройсмана с Канарским, — задумчиво произнёс Антон. — Главное, чтобы Батон успокоился и не спешил убраться в Финляндию. Тогда вся наша затея коту под хвост.

— Да никуда он не сорвётся, — беспечно отозвался Болтухин. — Где он столько бабла себе нарисует?

Замечание было верным. В психологии каждого барыги, пусть даже такого тёртого, как Канарский, всегда доминирует фактор жадности. На неё и следовало уповать.

После ухода Лимбаха снимать входящих в гостиницу уже не было никакого смысла. Пришлось переключиться на выходящих. Лейтенант безропотно выполнял эту нудную работу в течение последующего часа.

— Амба, — наконец заявил он, — память кончилась.

Антон задумался. Сколько ещё нужно торчать возле гостиницы? Если продавец приходил в номер, снятый только для встречи, то он, скорее всего, уже вышел из здания. Тогда есть шанс вычислить продавца по отснятым фото. А если продавец снял номер надолго? Стоило проверить всех постояльцев.

— Вот что, лейтенант, дуй на ресепшн и требуй информацию на всех, кто поселился в гостинице в течение последних трёх дней.

— Без ордера не дадут, — убеждённо сказал Болтухин. — Приватная информация.

— Не разочаровывай меня, лейтенант, — бросил ему Антон. — Будут артачиться, пригрози полномасштабным шмоном.

Антон подтолкнул Болтухина в плечо, выпроваживая из машины. Лейтенант побрёл к озарённой вечерним сиянием гостинице, по-пижонски засунув руки в карманы.

Пропадал Болтухин довольно долго, что вселило в Антона сдержанный оптимизм. Стало быть, не отшили и оставался шанс заполучить информацию без прокурорских наездов.

Вернулся лейтенант с победительной ухмылкой на лице.

— Там у них такая цыпа на ресепшене, огонь, — доложил он, шмякаясь на соседнее сиденье. — Я ей в уши надул, что секретный агент, что родина в опасности и в гостинице полно террористов. Она и поплыла. Чуть в обморок не грохнулась. Подхватил её возле пола. А какой бюст у администраторши, кэп! Не меньше четвёрочки. Ей богу, не вру. Пока её в чувства приводил, договорились на тили-вили. Взял её телефончик и адрес хаты.

— Я тебя не за её телефончиком посылал, — напомнил Антон.

— Ах, это, — спохватился Болтухин, вытаскивая флэшку из кармана. — Извольте. Полный список всех проживающих. Есть даже пометки об их гастрономических и сексуальных предпочтениях.

Антон принял флешку и хлопнул Болтухина по плечу. Этот шальной малый, непонятно каким ветром занесённый в полицию, начинал ему нравиться.

— Отзывай ребят, — распорядился Антон. — Сегодня им пасти больше некого. Пусть отдыхают. Завтра, наверняка, будет много работы.

Однако для себя отдыха Антон не планировал. Нужно было срочно пересмотреть все отснятые фото и список постояльцев гостиницы.

— Едем, — сказал он лейтенанту и включил зажигание.

Кирилл Болтухин жил в Красногвардейском районе, и, не слушая вялых возражений, Антон довёз его до дома.

На Неве уже начинали разводить мосты, когда он, подкатил, наконец, к «Старому зеркалу». Над городом в этот поздний час бушевало безумство белой питерской ночи…

Остаток ночи, если кисельное марево за окном можно было так величать, Антон провёл за экраном ноутбука. Отснятых лейтенантом фотографий оказалось около двух сотен. Лица выходящих из гостиницы получились на загляденье, а вот с входящими дело обстояло куда печальней: многие фото получились в профиль, а некоторые и вовсе с затылка. Все снимки Антон просмотрел придирчиво и не нашёл ни одной хотя бы смутно знакомой физиономии.

От гостиничных списков, добытых Болтухиным, проку оказалось не в пример больше. Проверяя паспортные данные постояльцев, Антон наткнулся на особу, приехавшую в Питер днём раньше из той же Тульской губернии, откуда должен был прибыть и сам продавец. Некая Екатерина Свирская, двадцати пяти лет, уроженка местечка Косая Гора, что под Тулой. Проживала дама в одиночном номере 712, забронированном на семь дней.

Эта была соломинка, за которую можно было ухватиться. Конечно, мало ли Екатерин приезжает из полумиллионного города в северную Пальмиру посмотреть на Эрмитаж и белые ночи. Всё так, но чутьё Антона, его многолетний опыт говорили: это не совпадение, это — след.

Первое, что нужно было сделать незамедлительно — навести справки о Свирской. Кто такая, где работает и, главное, с какой целью прикатила в Санкт-Петербург.

Интернет — великий маг современности. Не успел Антон заварить себе кофе, как на его почту пришёл ответ от оперативного дежурного по Тульскому ОВД: