— Слушаю, — сказал Антон в трубку, стараясь унять дрожь в голосе.

— Удивлен, капитан? — Послышался знакомый надменный голос. — Мне казалось, ты немного умнее. Впрочем, чего ждать от нашей полиции?! Я позвонила Вячеславу ещё раз после того, как он скинул мне видео. Он не ответил, и я быстро сообразила, в чём дело. Тогда, я позвонила твоему начальству, капитан. Оно было крайне недовольно твоим самоуправством.

— Вот как?! И что же? — спросил Антон с горькой усмешкой. — Меня разжалуют в лейтенанты?

— Тебя арестуют, капитан, как только ты появишься в пределах аэропорта, — бросила графиня. — И за выдуманную тобой бомбу придётся крепко ответить. Всё, капитан, прощай. Скоро объявят парижский рейс.

Графиня отбилась, а Антон всё ещё держал в руке немой телефон.

— Затея с бомбой не удалась, — едва слышно произнёс он, стремительно соображая, что же теперь делать.

— Не беда, кэп, — заявил Болтухин. — Придётся идти на абордаж. Захватим контейнер и станем диктовать требования. Себе я потребую новые шузы и вертолёт до Майями.

Несмотря на абсурдность предложения, это был единственный способ остановить графиню.

— Так и сделаем, лейтенант, — согласился Антон. — Выдвигаемся к грузовому терминалу и ищем контейнер. Дальше по обстановке.

— Пацаны, я не при делах, — заявил таксист, чутко вслушиваясь в разговор. — Мне на сегодня и перестрелки достаточно. Бомбы, захваты, графиня эта ваша… Дальше давайте без меня.

— Не пыли, шеф, мы не по беспределу на эту козу наехали. Она мужика багром завалила и общак нашей родины обнесла на такую сумму, что нам троим до следующего ледникового периода не заработать, — разъяснил ситуацию Болтухин.

Шофёр сочувственно вздохнул, но категорически покачал головой.

— Ну, как знаешь, шеф.

Лейтенант и сунул в руку таксисту обещанную купюру и, подумав, прибавил ещё одну.

К грузовому терминалу Антон и лейтенант пробирались порознь на тот случай, если кто-то напорется на охрану. Однако на пути до карго-комплекса им не встретилось ни одного охранника. Видимо, их ждали на пассажирском контроле.

Грузовая площадка располагалась за внушительным зданием терминала и была уставлена множеством разноцветных контейнеров, между которыми проворно сновали электрокары.

— Наш контейнер синий, — напомнил Антон. — Вмятина на левой двери и большие буквы «А» по бортам.

— Круто, кэп, — восхитился лейтенант. — А я только цвет запомнил. Да и то не отчётливо.

Поиск оказался не очень долгим. Синий контейнер с вмятиной на левой двери уже стоял на колёсной платформе и был полностью готов для погрузки. Возле него не было ни души.

— Вперёд, лейтенант, — тихо скомандовал Антон и устремился к контейнеру.

Поворотные замки контейнера были опечатаны ярко жёлтыми пломбами. Ни секунды не думая, Антон взобрался на платформу и прихваченным из славкиного домика ножом срезал пломбы.

— Антон Васильевич, атас! — вскрикнул внезапно лейтенант, кидаясь куда-то вбок.

Послышались звуки короткой схватки — и лейтенанта вывели, заломив руки за спину, двое дюжих охранников. Из-за их спин вышел человек в штатском. Он был не молод, но подтянуто крепок и весьма уверен в себе.

— Ай-яй, яй, — почти дружелюбно произнёс он, покачав коротко стриженной головой. — Что же вы, капитан, безобразничаете? Какое-то, ей богу, ребячество. Слезайте вниз, потолкуем.

Антон спрыгнул с платформы. Человек в штатском смотрел на него строго, по-отечески.

— Пистолетик, будьте любезны, — человек в штатском протянул руку.

— Я арестован? — спросил Антон. — На каком основании и кто вы, собственно, такой?

— Кто я такой? — с вежливой улыбкой переспросил штатский. — Резонный вопрос. Я — Звонов Алексей Константинович, заместитель начальника службы безопасности аэропорта.

— Вот что, Алексей Константинович, табельное оружие вы от меня не получите, — твёрдо сказал Антон. — Я пока ещё офицер полиции при исполнении. И, кстати, мой коллега, тоже. Немедленно его отпустите.

— Волки позорные, — взвыл лейтенант, которому ещё сильней заломили руку. — Я вас, бакланов, на кичу к блатным отправлю.

— Не шути, капитан, — строго сказал штатский и бросил руку под край пиджака, где угадывалась наплечная кобура. — Отдай ствол по-хорошему.

Антон напрягся, готовый броситься вперёд и перехватить руку с пистолетом, но тут произошло неожиданное.

— Всем стоять и не дёргаться, — раздался смутно знакомый голос. — Вы, двое, отпустите парня. Ну, живо!

Один из охранников метнулся в сторону — и тут же раздался сухой хлёсткий выстрел. Охранник взвыл и рухнул, хватаясь за ягодицу. Антон обернулся. Возле соседнего контейнера, по-ковбойски расставив ноги и держа наизготовку дымящийся пистолет, стоял таксист в своей неизменной кепке, низко опущенной на глаза…

— Уважаемый, — выкрикнул шофёр, обращаясь к штатскому, — клешню из-под пиджака вынь и подними так, чтобы я видел. Отлично. Теперь вели своим бандерлогам не дёргаться.

На лице Звонова не мелькнуло и тени растерянности.

— Травмат? — спросил он не оборачиваясь. Судя по звуку, «Гроза», девять миллиметров. Отличный ствол.

— Он самый, — подтвердил шофёр, не опуская пистолета. — Если в ляжку пальну, две недели на костылях танцевать будешь.

— Зря вы так, молодые люди, — снова по-отечески пожурил Звонов. — Под суд ведь пойдёте за своеволие.

— Кто из нас под суд пойдёт, мы ещё поглядим, — сурово сказал Антон.

Он шагнул к Звонову и забрал его пистолет. Тем временем лейтенант коротко, без замаха, ударил всё ещё держащего его охранника свободной рукой в пах. Тот взвыл и ослабил хват. Лейтенант толкнул его от себя и с разворота съездил коленом в живот. Охранник сложился пополам и, охая, закружил на месте.

— Это тебе, паскуда, на будущее наука, — зло бросил лейтенант, потирая вывернутое плечо. — Будешь знать, как питерских ментов мацать.

— У нас мало времени, — напомнил Антон. — Парижский борт когда вылетает? — спросил он, обращаясь к Звонову.

— Посадку уже объявили, — коротко ответил тот. — Руки-то опустить можно?

Антон кивнул и указал стволом пистолета на контейнер.

— В присутствии свидетеля и представителя службы безопасности мы вскроем контейнер и произведём досмотр, — объявил Антон достаточно громко, чтобы слышали все, в том числе, и поверженные охранники. — Всё происходящее будет сниматься на камеру. Лейтенант, приступайте.

Болтухин легко вскочил на платформу, повернул вертикальные тяги запоров и распахнул дверь.

— Прошу, Алексей Константинович, — Антон приглашающе качнул пистолетом.

Звонов не заставил себя упрашивать и пружинисто впрыгнул на платформу.

— Начнём, — крикнул Антон и, достав из кармана телефон, стал снимать происходящее в проёме контейнера.

— Часики на месте, — тотчас доложил лейтенант. — Заставлены ящиками. Придётся попыхтеть.

Он принялся выволакивать тяжёлые громоздкие ящики из глубины контейнера, и вскоре на платформе образовалась целая баррикада. Наконец, очередь дошла и до каминных часов.

— Готово, кэп! — крикнул лейтенант. — Можно вскрывать игрушку.

Антон убрал пистолет и взобрался на платформу, не прекращая съёмки. В этот момент часы ожили и начали отбивать четверти часа. Фигурки пришли в движение, миниатюрные ворота распахнулись, выпуская всадника в латах.

— Кэп, гляньте, кто-то забыл в часах телефон, — воскликнул лейтенант и протянул руку.

— Замри! — резко выкрикнул Звонов. — Всем назад! Часы заминированы!

Лейтенант отдёрнул руку от ворот, словно его обдало невидимым жаром. Он ошалело оглянулся на выкрик.

— Ты что, командир, кефира объелся? — выпалил он. — Мы ж про бомбу сочинили чисто от себя, для остроты сюжета.

— Вы, может, и сочинили, а кто-то и в самом деле часики заминировал. Ну-ка, парень, выйди наружу, не засти свет, — Звонов говорил твёрдо, без надрыва, но в его голосе звучало неподдельное беспокойство.