— Готово, — возвестил он, довольный своим уловом. — У ботаника реально прокачанная труба. Здесь такая чумовая «прога» стоит, что можно хоть сейчас клип смонтировать.

— У нас тоже готово, — сказал Антон. — Остаётся слепить из двух кусков что-то убедительное.

Пока лейтенант увлечённо возился с монтажом, Славку снова разжаловали в арестанты, накрепко связав руки. Наконец, видео было смонтировано.

— Хичкок удавится от зависти, — самодовольно заявил Болтухин, придирчиво просматривая жуткие кадры.

Видео немедленно отправили графине, и на телефон Антона вскоре пришёл репост. Графиня помедлила, давая возможность оценить весь ужас заснятого и только тогда позвонила. Антон взял телефон.

— С-сука! — не удержался он. — Прикажи своему холую прекратить пытки немедленно!

— Только после того, как ты, капитан, дашь слово не препятствовать вылету экспозиции, — зло усмехнулась в трубку графиня. — Иначе это кино немедленно полетит на сайт МВД. А будешь упрямиться, капитан, дражайшему Ивану Степановичу придётся расстаться с ухом.

— Я понял, — после недолгой паузы произнёс Антон. — Летите к чертям собачьим. Старика больше не трожь!

— Вот и договорились, капитан, — миролюбиво проговорила графиня. В её голосе читалось немыслимое облегчение.

Телефон умолк, и в комнате повисло молчание.

— Как же это, Антон Васильевич, — тихо и с укоризной спросил Дольский. — Неужели вы сдержите слово? Неужели сокровища Бобрищевых покинут Россию?!

Антон промолчал, зато за него безмятежно ответил Болтухин:

— С меня, между прочим, слова никто не брал. И я верну вам, гросфатер, в товарном виде и цацки и вашу мымру. Командование операцией переходит к младшему по званию. Свистать всех на верх! Задраить трюмы! «Чёрная каракатица» идёт на абордаж!

Лейтенант был в ударе, и Антон махнул рукой: делай как знаешь. Болтухин немедленно стал командовать, размахивая полицейской дубинкой, как маршальским жезлом.

— Марш, марш! — крикнул он арестованным, выгоняя их из домика на лужайку. — Григорий, останетесь с ними. При попытке мятежа стреляйте по ягодицам. Вам, гросфатер, тоже придётся остаться, — деловито обратился он к Дольскому. — Скоро прилетят архангелы из ближайшего отделения полиции, и вам нужно будет рассказать для протокола про спасённые уши.

Пока лейтенант командовал и балагурил, Антон позвонил Никите Степановичу и коротко передал ему суть событий.

— Позвоните в отдел, — попросил он участкового, — пусть пришлют наряд из Богородицка в дачный посёлок «Отдых». — Антон продиктовал узнанный у Славки адрес. — Оформите как хулиганку. В Тулу ни в коем случае не сообщать. У графини есть уши в областном ОВД. Нельзя, чтобы она узнала об аресте Славки. Перепрячет ценности, век потом не найдём. С арестованными оставляем Гришку. Заодно, пусть его и Ивана Степановича ребята домой отвезут. А мы с лейтенантом едем в аэропорт. Надо перехватить графиню, пока она вместе с кладом не упорхнула.

Шофёр мирно дремал, надвинув на глаза кепку и скрестив на груди руки. Услышав скрипнувшую калитку, он мгновенно пробудился и вернул кепку в исходное положение.

— Обошлось без жертв? — зевнув, поинтересовался он.

— Операция завершена, — заверил Антон, открывая заднюю дверцу. — Вам, кстати, объявляю благодарность от имени органов правопорядка.

— Куда я вашу благодарность повешу? — проворчал таксист. — На грудь, вместо ордена? Мне бы лучше, красненькую за перенесённый стресс. Вместе с вами, считай, под пули слазил.

— Не пузырься, шеф, будет тебе и красненькая, и девочки, и крем-брюле, — пообещал Болтухин, плюхаясь на сиденье рядом с шофёром.

Он достал из кармана пачку реквизированных купюр и, выбрав пятитысячную, шлёпнул её на плечо таксисту на манер карточного погона.

— Вот это предметный разговор, — мгновенно повеселел таксист, пряча купюру с виртуозностью иллюзиониста. — Куда едем?

— Не едем, а летим, шеф, — поправил его Болтухин. — Нам надо быть не позднее семи в аэропорту Шереметьево.

Таксист вопросительно посмотрел на Антона и тот кивнул.

— Через три часа?! — переспросил таксист и сомнительно покачал головой.

— За скорость оплата сдельная, — Болтухин извлёк из пачки ещё одну пятитысячную купюру и выразительно похрустел ею перед носом таксиста. — И вообще, шеф, бензин ваш — идеи наши. Надеюсь, вы помните эту почтенную максиму из классики жанра? Так что вперёд к сияющим вершинам Фудзи! Эх, жаль, что нет при нас чёрной материи! Я бы поднял над нашим авто знамя восставших сипаев…

— Так куда ехать? — переспросил шофёр. — В Шереметьево или к Фудзи?

— Сначала в Шереметьево, — вздохнул Антон, и машина немедленно понеслась по остывающей после дневного зноя поселковой дороге.

Шофёр, памятуя о призе, казалось, действительно летел над шоссе. Мелькающие за окном подмосковные пейзажи и японская поэзия в исполнении лейтенанта укачали Антона, и он задремал, окунувшись в омут коротких и запутанных сновидений. Ему снилась графиня в белом саване и с гарпуном, россыпь бриллиантов и изумрудов, сверкнувших и тут же исчезнувших в высокой траве, а ещё кукла с большими голубыми глазами. Когда кукла моргнула и засмеялась дьявольским, потусторонним смехом, Антон проснулся и посмотрел на часы. Судя по времени, они должны были подъезжать к аэропорту, но это было не так. Машина едва плелась в плотной тягучей пробке.

— Где мы? — спросил Антон с нарастающим беспокойством.

— На МКАДе, будь он неладен, — бросил шофёр, зорко выискивая просвет в соседнем ряду.

— На МКАДе?!

Это была явная катастрофа. До вылета грузового борта оставалось не больше часа. Если контейнер с экспозицией вылетит, вернуть его будет крайне проблематично. На слово диспетчер не поверит, а железных доказательств как не было, так и нет.

Антон достал телефон. Через минуту он уже знал номер отдела безопасности аэропорта. Лейтенант перестал мычать трёхстишья Басё и встревоженно посмотрел на напарника. Антон сделал ему знак, чтобы тот не лез с расспросами и набрал нужный номер.

— Говорит капитан Кречетов, убойный отдел тульского ОВД, — строго и спокойно сказал он. — Я располагаю информацией о готовящемся теракте. Взрывное устройство находится в грузовом контейнере с музейной экспозицией. Да, я понимаю степень ответственности. Оперативная информация поступила только что. Необходимо досмотреть содержимое контейнера. Я понимаю, что вы его уже осмотрели и просканировали. Придётся сделать это ещё раз. Взрывное устройство упаковано в специальный кейс, спрятанный в старинные каминные часы. Ни собаки, ни сканеры его не найдут. И ещё, необходимо задержать гражданку Белозерцеву Аделаиду Сергеевну, сопровождающую экспозицию. Она обвиняется в умышленном убийстве и именно она должна привести бомбу в действие, когда самолёт с контейнером будет в воздухе. Я с коллегой из Интерпола уже в дороге. Поторопитесь, счёт идёт на минуты.

Антон отключился и перевёл дух.

— Круто, кэп! — восторженно воскликнул Болтухин. — Даже я поверил про бомбу. А коллега из Интерпола — это, конечно, я? Польщён. В следующий раз представьте меня сотрудником ЦРУ.

Наконец, машина покинула злополучное кольцо МКАДа, и шоссе впереди засияло стальной лентой асфальта. Редкие попутные машины повеселевший таксист обгонял со скоростью метеора. Не прошло и четверти часа, как вдалеке замаячили приземистые махины терминалов аэропорта. Ещё немного — и стали различимы изящные строгие силуэты воздушных лайнеров. Антон почувствовал, как отчётливее и чаще забилось сердце. Неужели, всё?! Столько дней, столько неудач позади, столько тревог и волнений. А что, если и сейчас графиня приготовила какую-то невероятную каверзу? Антон не успел развить эту мысль. Такси стремительно вырулило на переполненную парковку и резко остановилось на только что освободившемся месте.

В этот момент неожиданно зазвонил телефон. Антон посмотрел на входящий номер. Звонила графиня. Значит, она не арестована. Значит, что-то пошло не так.