— Я уж думала, навсегда мы с вами расстались, господин полицейский, — произнесла она с усмешкой. — Зря вы возвратились, Антон Васильевич. Да ещё мальчишку с собой притащили. Слава, дружок, отбери-ка пистолетик у капитана, чтобы ему в голову не пришло погеройствовать.

— Стой, где стоишь, — бросил Антон охраннику. — Не усугубляй, Славик. И молись, чтобы лейтенант отделался лишь ушибом. А «графиню» свою не слушай. У неё в барабане холостые патроны.

Едва он успел договорить, как грохнул револьверный выстрел — и один из потолочных плафонов разлетелся вдребезги. Патроны оказались вовсе не холостыми.

— Прекратите! — вскрикнула Даша и подбежала к обомлевшему Ивану Степановичу. — Дедушка, что же это?

— В самом деле, Деля, что происходит? — спросил Иван Степанович, обнимая внучку дрожащими руками.

— Помолчите оба! — бросила им Аделаида Сергеевна. — Слава, забери ствол! Живо!

Охранник протянул руку, но в этот момент колокольным звоном напомнили о себе каминные часы. Аделаида на мгновение повернула голову, и этого мгновения Антону хватило, чтобы нырнуть за огромный ящик. Снова оглушительно бахнул выстрел. Пуля с треском врезалась в деревянную стенку ящика, круша внутри бесценный фарфор. Антон рывком метнулся за мраморную колонну, подпиравшую потолок фойе. Снова выстрел. Антон выхватил наконец пистолет и крикнул:

— Бросайте наган, сударыня, не подписывайте себе пожизненное.

Снова выстрел. Из мраморной колонны брызнула крошка и, шурша, рассыпалась по полу.

— Слушайте сюда, блюститель закона, — выкрикнула в ответ «графиня». — Я в этой поганой стране и так пожизненное отбывала. Теперь хочу пожить по-настоящему, как положено мне по рождению. Вы, капитан, назвали меня графиней, и все меня тут так называют. Как это верно! Я — внучка Павла Алексеевича Бобрищева. Да, я — графиня. И сокровища моих предков должны быть моими. Слышите всё? Сокровища мои! А теперь, капитан, бросайте ствол и выходите. Иначе, я продырявлю девчонку, а потом и уважаемого Ивана Степановича.

Послышалась короткая возня и сдавленный крик Дольского:

— Умоляю, Антон Васильевич, сделайте, как она говорит! Деля просто сошла с ума.

Антон выглянул из укрытия и увидел, что воронённое дуло нагана направлено теперь не на него. Аделаида Сергеевна обхватила сильной рукой шею насмерть перепуганной Даши и утвердила револьверный ствол у виска девушки.

— Ну! — потребовала графиня.

Антон положил пистолет на пол и слегка отбросил его ногой.

— Слава, подбери, — приказала графиня, не отпуская Дашу.

Охранник проворно подобрал пистолет Антона и направил его на капитана. Скрипнула входная дверь, и в фойе, настороженно озираясь, заглянул садовник Данилыч.

— Что за шум? — осведомился он. — Помощь какая требуется? Кто стрелял?

Антон хотел было крикнуть, упредить садовника, но Славка Фролов оказался проворней. Он в два прыжка подскочил к двери и, ухватив мужичка за холщовый передник, втянул его внутрь помещения.

— Ты чего, Славик, травы обкурился? — запротестовал было Данилыч, но осёкся, увидев пистолеты в руках охранника и графини.

— Стой спокойно, дядя Петя, — шикнул на него Славка.

По лестнице, испуганно глядя на происходящее, спустился Костя.

— Константин, сходи-ка, дружок, в запасники и принеси моток жгута, — приказала графиня.

— Для чего? — спросил Костя и едва не споткнулся, разглядев направленный в висок Даши ствол револьвера.

— Свяжем особенно строптивых, — зло бросила ему графиня. — Бегом! — крикнула она.

Костя, неуклюже прыгая через ящики, побежал в правое крыло особняка, где располагались запасники.

— Я смотрю, у вас тут целая банда, Аделаида Сергеевна, — произнёс Антон, уныло глядя на собственный пистолет в руках Славки Фролова.

— Банда?! — вскинула бровь графиня. — О, нет. И Костик, и Слава преданы мне, капитан. И того, и другого я вытащила из грязи. Костику я дала возможность учиться, отправила его во Францию. Да, да, капитан, это он посещал в Париже Кастора. Разумеется, в парике и гриме. Мальчику понравился Париж. Теперь мы поедем туда вместе. Правда, на этот раз не как нищие туристы. А потом к нам приедет туда и моя дочь.

— Дочь?!

— Да, капитан, мир удивительно тесен, не правда ли? — графиня раскатисто засмеялась. — Катя Свирская, которую вы так бездарно прошляпили в Петербурге, — моя дочь. Я назвала её в честь нашей прародительницы Екатерины Великой.

— Но фамилия? — спросил Антон, совершенно сбитый с толку обрушившейся на него лавиной фактов. — И почему это дочь живёт сама по себе?

— Свирская — моя девичья фамилия, — охотно пояснила графиня. — По мужу я, как вы, конечно знаете, Белозерцева.

Антон машинально кивнул, всё ещё отказываясь поверить в услышанное.

— Я — вдова Григория Белозерцева, владельца сырьевой биржи. Мужа убили пятнадцать лет назад, — спокойно продолжила графиня. — От его капиталов у меня остались кое-какие крохи. За мной стали следить, требовать денег, грозить смертью Катеньки. Пришлось её спрятать.

— Понятно, — вздохнул Антон, смутно припоминая нашумевшее дело пятнадцатилетней давности. — А этот как попал в вашу свиту? — Антон кивнул на Славку, замершего с пистолетом в руке.

— Славу я отмазала пару лет назад от очень нехорошей статьи, — ответила и на этот вопрос графиня. — Что там о совращении малолетних. Верно, Вячеслав?

— Аделаида Сергеевна, — немедленно вспыхнул Славка. — Зачем вы про это на людях?

— Что тебе эти люди, Славик? — зло усмехнулась графиня. — Ты завтра уже будешь кувыркаться со своей Веркой где-нибудь на Мальдивах. Деньжат-то, поди, теперь на всё хватит.

— Так это он Ваську Котова порешил? — спросил Антон, глядя то на графиню, то на разволновавшегося охранника.

Однако ответа не последовало. Из запасников вернулся Костя, неся в руках рулон толстого жгута и ножницы.

— Вяжи Дашку, — приказала графиня и толкнула девушку перед собой.

— Зачем же её вязать? — замялся Костя, стараясь не смотреть в испепеляющие глаза девушки.

— Затем, дурачок, что нам нужна будет заложница, — нетерпеливо пояснила графиня. — Ну же!

Костя шагнул вперёд, выставив перед собой обрезок жгута.

— Ах, ты дрянь, иуда! — вскрикнула Даша и с яростью пантеры бросилась на предателя. Костя отшатнулся, закрываясь руками, но отчаянный бросок достиг цели: из оцарапанной щеки и уха брызнула кровь.

— Славик, угомони девчонку, — громко приказала графиня.

Славик сделал неуловимое движение дубинкой — и Даша, ойкнув, рухнула на пол рядом с лейтенантом. С той только разницей, что удар пришёлся ей по плечу и не лишил девушку чувств.

— Что вы делаете, негодяи?! — воскликнул Иван Степанович, бросаясь к упавшей Даше, но графиня коротко ударила его рукояткой револьвера в живот — и Дольский мгновенно согнулся пополам, застонав от боли.

— Послушайте вы, несносный старик, — выкрикнула она, толкая Ивана Степановича на груду ящиков. — Ничего не приключится с вашей внучкой, если вы проявите немного терпения. Вечером придёт контейнер из министерства. Мы с вами его загрузим экспонатами и дождёмся, пока он пересечёт границу. Тогда и получите назад свою Дашу. А пока она посидит под замком. Вы поняли меня, дражайший Иван Степанович?

Дольский кивнул седой головой, всё ещё морщась от невыносимой боли.

— Вот и чудесно, — удовлетворённо сказала графиня, — Слава, Костя, свяжите наконец девчонку и фараона. И не забудьте вывернуть им карманы.

— А Данилыча? — спросил Славик, пряча пистолет в карман, чтобы освободить руки.

— Данилыча не надо. Он мне здесь нужен ящики перетаскивать.

Это был удобный момент, чтобы предпринять попытку обезоружить графиню. «До неё не более пяти метров, — прикинул Антон. — Можно нырнуть ей под руку, перехватить запястье…». Удар дубинки был так стремителен, что Антон заметил лишь её мгновенную тень. Перед глазами полыхнуло зарево кровавого тумана, и мир тотчас погрузился во тьму.

Очнулся Антон от того, что его кто-то шлёпал по щекам. Голова раскалывалась от боли, обмякшее тело никак не хотело слушаться.