Он убил Квелла!

Квелла, который знал тайны ее жизни и чье спокойствие сшивало воедино ее части — те, которые ей нравились, и те, которые не нравились, — в нечто достойное его преданности.

Он убил Квелла!

Что-то в ней сломалось. Что-то, что не должно было сломаться. А вместе с этим пришли новые силы и новые слабости. Внезапно равновесие борьбы изменилось, и с огромным усилием, от которого кровь потекла у нее изо рта и из глаз, она нанесла удар в сердце охотника.

Охотник стал падать с медленной неотвратимостью ледяных утесов, погружающихся в море, его сердце было потрясено, конечности ослабли, пока биение звезды, ставшее беспорядочным нерегулярным трепетом, стремилось восстановиться. Яз пришла в себя, увидев когти, рвущие камень по обе стороны от нее, пока чудовище продолжало падать. Она тоже падала. Ее руки ухватились за скалистый край, когда она пролетала через него. Дрожь и поворот ее ноги, и обмякшие металлические кольца вокруг ее голени ослабили хватку. Ее собственная хватка оказалась крепче, и с криком от напряжения она снова выбралась на ровную землю.

Второй охотник, гораздо меньший, стоял над неподвижным телом Квелла, одна зазубренная клешня тянулась к его шее.

— Нет.

Яз потянулась к звезде охотника, меньшей и менее свирепой, чем у другого, ее ритм напоминал сердцебиение ребенка. Она протянула руку и повернула ладонь, не обращая внимания на пронзившую ее боль. Между одним мгновением и следующим охотник отшатнулся назад и развалился на части. Остались только компоненты, груда плохо соответствующих деталей — железный хлам, больший, однако, чем мусорщик мог бы добыть за год работы. Звезда-камень лежал среди обломков, тускло-красный с более темными пятнами, плывущими по нему — облака на лице умирающего солнца.

Медленно, сплевывая кровь, Яз подползла к Квеллу. Куски охотника валялись вокруг него, зубчатые колеса, железные пластины, черные провода, все это было острым с неестественной вонью, которая царапала ее горло.

Слишком слабая, чтобы сдвинуть Квелла с места, она легла рядом.

Однажды, когда она заболела, Квелл украл из палатки Матери Мазай кубики гарпун-рыбы. Они ели их вместе в его лодке, покачиваясь среди туманов Горячего Моря, а вода вокруг них дымилась.

Яз закрыла глаза. Было время, когда она еще не была достаточно взрослой, чтобы добывать рыбу, и думала о воде только как о растаявшем льду. Но необъятность моря все изменила. Самое большое из них, Горячее Море, в некоторые сезоны достигало десяти миль в поперечнике. Отец как-то сказал, что воды моря бегут под бо́льшим количеством льда, чем камня. Она не знала, как он это узнал, но отец говорил очень редко, а если и говорил, то не для того, чтобы сказать ложь.

Теперь ее слабость была подобна морю, и она погрузилась в нее, даже жажда не могла удержать ее на плаву. Но когда она услышала стон рядом с собой, Яз снова открыла глаза и склонила голову набок:

— Квелл?

— Н-неужели… неужели я его достал?

— Да. — Она не смогла сдержать улыбки.

— Хорошо. — Квелл приподнялся, его лицо было в крови. — Но не думаю, что смогу забрать больше, чем двух-трех других. — Он двигался с осторожностью, как будто каждая часть его тела болела. Он должен был умереть, но о стойкости Икта ходили легенды.

— Просто нужно… немного отдохнуть. — Вздохнув и поморщившись, он снова опустился на камень. — Ты в порядке?

Яз обдумала вопрос. Что-то внутри нее сломалось, и она не знала, что именно. Однако она знала, что начала дрожать. Впервые с тех пор, как она прыгнула в яму и спаслась от ветра в пещерах Сломанных, ей стало холодно.

— СЮДА! — КВЕЛЛ ПРОТЯНУЛ руку вниз, чтобы вытащить Яз из подземного города. Яз ухватилась за нее и через мгновение стояла рядом с ним в огромной, залитой звезда-светом пещере. Квелл тут же отпрянул, на его лице отразился растерянность и ужас. В конце концов он растянулся на спине в нескольких ярдах от нее, стараясь сдержать рвоту.

— Прости. Мне очень жаль. — В другой руке Яз держала тлеющий звезда-камень, который она забрала у уничтоженного охотника. — Совсем забыла. Я…

— Все в порядке. — Квелл содрогнулся. — Просто дай мне минутку.

Она отошла от дыры и присела, дрожа в своих рваных мехах. Даже звезда размером с ту, что она взяла у Пома, вблизи вызывала беспокойство у большинства людей. Эта же звезда управляла охотником, снабжала его энергией, связывала его части в некое подобие жизни. Она весила раз в двадцать больше, чем звезда Пома. Успокоенная ее волей, звезда охотника горела угрюмым красным светом, по ее поверхности медленно двигались темные пятна.

— Я не понимаю, как ты можешь прикасаться к этой штуке… — Квелл поморщился и вернулся к краю дыры. — Мне мерещатся ужасы, если я приближаюсь к ней. Как будто мои мысли ломаются.

— Я не знаю. — На самом деле она знала. Все дело в ее крови. И, если бы она обхватила звезду обеими руками, смогла бы коснуться почти всей ее поверхности. Тогда песня звезды наполнила бы ее, яснее, чем когда-либо прежде, словно в ней могли быть слова, словно, если бы она не торопилась, они могли бы раскрыть свой смысл. Яз чувствовала, как огонь звезды горит на краю ее сознания, давая шепчущий голос ее частям, которые обычно держали язык за зубами. Но прикасаться к этой звезде было не так плохо, как находиться даже в десятках ярдов от звезды пустоты. — Не знаю, как я это выдерживаю. Просто могу.

Яз съежилась, прижимая к себе звезду обеими руками. В звезде было тепло, а ей сейчас было холоднее, чем когда бы то ни было, если не считать долгой ночи.

— Жаль оставлять все это. — Квелл смотрел вниз на разбросанные остатки охотника. Для Сломанных — мечта мусорщика, но для Икта этот металл стоил больше, чем все то, чем обладал клан. Больше, чем они могли бы выторговать за три поколения.

— Ты увидишь, что здесь все ценят по-другому. Много чего. Не только железо. — Яз опустила звезду охотника в углубление в камне и подошла к Квеллу, который присел на краю. — Мать Мазай говорит, что мы никогда не будем свободны, пока не сможем уйти от того, чего хотим, неся с собой только то, что нам нужно.

— Эта старуха слишком мудра для своего же блага. — Квелл посмотрел на нее с вымученной улыбкой. — Возможно, мы могли бы просто взять…

— Квелл! Что ты вообще здесь делаешь? Я имею в виду как ты…

— Я же говорил. — Он поднялся на ноги, шире ее и выше на полголовы. От него приятно пахло. Как дома. — Я пришел, чтобы спасти тебя.

— Ты прыгнул в Яму Пропавших? За мной? Это безумие.

— Конечно, нет. Прыгнуть туда было бы безумием! — Он криво улыбнулся ей. — Я украл почти все веревки, которые есть у Икта. И дюжину комплектов собачьей упряжи у Квинкс и Аксит.

— Квелл! — Икта никогда не воровали.

— Ну, я их одолжил. Тихо. Пока все спали после последней ночи собрания, опьяненные закваской. Они смогут получить их обратно. Ну… большинство из них смогут, я полагаю. — Квелл поджал губы. — Я связал их всех в одну длинную веревку. Ты бы видела ее, Яз. По ней можно было бы спуститься от вершины ледяных утесов до дна моря!

— Ты спустился в яму?

— Да, начал, по крайней мере. — Он нахмурился. — Я привязал веревку к железному столбу, дал ей упасть, а потом начал спускаться. Спускался и спускался. И еще спускался. Эта дыра очень глубокая! Примерно через три дня я все еще висел там, в полной темноте, мои руки были полумертвыми, все насквозь промокло… И вдруг один из моих узлов поддался, и я упал.

— Всплеск. — Яз вспомнила потрясение от этого.

— Вот именно. И мне казалось, что я падаю или скольжу вечно. Не думаю, что веревка достигла бы дна, даже если бы не развязалась.

— И никто тебя не нашел? — Яз подумала и решила, что вскоре после того, как регулятор прекратил выбраковку, озера не слишком хорошо охранялось.

— Я решил наблюдать и ждать. Я видел в пещерах других людей, но они не видели меня. Все здесь очень заняты, как будто происходит что-то важное.