— Послушай меня. Мы пришли, чтобы вытащить тебя отсюда. Но сначала я должна кое-что сделать для Теуса.

— Ты ищешь его. — Као перестал сопротивляться, но Эррис все равно держал его за оба запястья, обхватив ногами талию. — Ты ищешь его для Теуса, как и мы все.

— Да, но когда я найду его частичку, он отпустит тебя, Турина и Зина на свободу. Мне просто нужно с этим покончить. Тебе нужно набраться терпения, Као. Мне очень жаль.

Као начал задыхаться и захлебываться, словно глотал воздух в промежутках между волнами прилива:

— Я… я знаю, что… что ты делаешь.

— Отпусти его, Эррис. — Яз встала и попятилась. Она не могла знать, что испытывает Као, но надеялась, что ее слова дадут ему хоть какую-то надежду, хоть какое-то утешение.

— Подожди… подожди… — Као повернулся на мокром камне, когда Эррис отпустил его и откатился. — Самая дальняя пещера… ищи там… они… они все боятся этого… они не говорят ему… Теусу.

— Боятся чего? — спросила Яз, начиная обретать надежду.

— Великая… великая тьма… Мой демон видел… — Его губы потемнели, стали черными и искривились в дикой усмешке. — Ты никогда не получишь его обратно, девочка. — Он перекатился на четвереньки, тяжело дыша, напомнив Яз собак Квинкс. Один глаз стал багровым. Он зарычал, отполз прочь и поднялся на ноги только тогда, когда темнота поглотила его.

Эррис встал, с легким отвращением вытирая грязь со своей бледной одежды.

— Можно ли ему верить?

Яз задумалась:

— Као, должно быть, давил на своих демонов, чтобы они подошли достаточно близко и мы его заметили. Возможно, у него есть не так-то много власти над своим телом, но он использовал то немногое, что у него есть.

— Зачем «демонам» что-то скрывать от Теуса?

— Ты же видел, какие они. Почему бы им не быть жестокими, вероломными и лживыми по отношению к себе подобным? Кроме того, Теус управляет ими, заставляет их работать. Я могу понять, что они не стремятся сделать его сильнее. Я и сама не горю желанием это сделать. — Яз подавила дрожь.

— Самая дальняя пещера? — Эррис медленно повернулся, раскинув руки. — Дальше всего от чего?

— Думаю, дальше всего от центра, — сказала Яз.

— И как мы ее найдем? — Эррис широко раскрыл глаза. Больше всего ей были чужды его глаза, так непохожие на бледные зрачки, которые она знала всю свою жизнь с Иктой.

— Дальше всего от тепла. Самые холодные пещеры в черном льду. На краю территории Запятнанных. — Она повернулась и указала в сторону, противоположную медленному течению льда. — Туда.

Вместе они бросили бесполезную работу и направились к черному сердцу территории Запятнанных.

При красном свете своей звезды Яз увидела ужасы, которые пропустила во время милосердной слепоты своего первого визита. Кости десятков, возможно сотен, были вдавлены в лед как жуткое украшение, многие из них явно были детскими. Яз никогда раньше не видела человеческих костей, только рыбьи. На льду что-то должно было съесть плоть, чтобы обнажились кости. Очевидно, хотя Запятнанные не могли поддерживать себя каннибализмом, они все разделяли инстинкт Хетты и не тратили бесполезно мертвых.

В больших пещерах валялись разбросанные обломки от налетов на Сломанных. Драгоценное железо и другие строительные материалы, дорогой ценой добытые в городе, были небрежно разбросаны. Дважды они натыкались на какую-то конструкцию: доски, одна стояла вертикально, другая горизонтально, как стол, по углам цепи или крепкая проволока. Обе конструкции были окровавлены, а рядом валялись ножи, битое стекло и зазубренные куски металла. Яз отвернулась и поспешно прошла мимо, пытаясь заставить свое воображение замолчать.

Им потребовалось очень много времени, чтобы найти самую дальнюю пещеру и убедить себя, что здесь кончается все, созданное ледяным потоком. Там было сухо, низкая крыша постоянно скрипела по мере того, как, волосок за волоском, невообразимая масса льда приближалась к городу. Черный иней облепил каждую стену, как пушок волос на голове ребенка. Яз решила, что тепло периодически находило путь в пещеру и растапливало лед ровно настолько, чтобы бороться с его продвижением, но битва, похоже, затихала и возобновлялась. Сейчас побеждал лед, все время уменьшая пещеру.

Несконцентрированная ненависть, наполнявшая весь черный лед, была здесь еще яростнее, дикий гнев клокотал вокруг них, несмотря на присутствие ее звезды. Яз чувствовала, как он пытается проникнуть ей под кожу. И более того, она чувствовала, что за ней наблюдают, как будто демоны здесь более остро ощущали ее присутствие, чем где-либо еще.

— Как Као мог здесь что-то увидеть? — удивился Эррис. Если он и чувствовал тяжесть зла, то никак этого не показывал.

— Демоны видят больше, чем мы, — Яз призвала больше света от своей звезды. Как только она это сделала, иней начал бледнеть, отражая свет звезд и становясь багровым.

Эррис подошел в задней стене, где лед спускался к земле, и ему пришлось пригнуться, чтобы продвинуться вперед:

— Чернота любит идти против течения. К этому времени она должна была уплыть за сотню миль от города.

Здесь, на краю пещер, ее кусал холод, и Яз наслаждалась теплом звезды в своих руках, хотя и стыдилась слабости.

— Я что-то вижу… — сказал Эррис, положив свои смуглые руки на черный как смоль лед; казалось, он не обращал внимания на вмерзшую в лед злобу.

— Ты можешь? — Яз спросила себя, как много могут видеть эти глаза и какие еще дары преподнесли ему Пропавшие. — Что там?

Внезапно Эррис отшатнулся назад, растянувшись на полу, и проговорил дрожащим голосом.

— Большой.

— БОЛЬШОЙ? — СПРОСИЛА ЯЗ. Она подошла, чтобы помочь Эррису подняться на ноги, все время не сводя глаз с черной наклонной стены льда. Что-то в ней напугало Эрриса. Раньше она такого не видела. — Просто «большой»?

— Да. — Эррис пожал плечами, освобождаясь от ее хватки, возможно, немного смущенный. — Очень большой.

Яз вытянула ноющее тело и прижала руки ко лбу, надеясь как-то отодвинуть боль, которая скоро расцветет позади него. Она выдавила в голос уверенность, которой не чувствовала:

— Тогда давай посмотрим получше.

Она снова заставила звезду раскалиться, сердцу забиться быстрее, песне стать еще пронзительнее. Она закрыла лицо рукой и направила свет вперед. Несмотря на это, она видела черную полоску кости своей руки сквозь закрытые глаза. Боль, укоренившаяся за ее лбом, послала колючие усики глубже, словно пытаясь расколоть мозг пополам. Наконец она со вздохом перестала напрягаться, желая, чтобы звезда замерла, и обнаружила, что на этот раз ей придется бороться с той, словно звезда впала в панику и хотела только бежать и бежать, пока не уничтожит себя.

Когда Яз открыла глаза, она увидела, что иней со стен растаял, оставив их скользкими от текущей воды, и что с двух сторон она отодвинула черноту на много ярдов, оставив чистый лед, покрытый призрачно-белыми трещинами и пятнами. Однако прямо перед ней лед очистился не больше, чем на длину копья, и огромное вторжение черноты осталось, сопротивляясь свету. Вид его нес в себе новый груз ужаса, который отсутствовал, когда весь лед был черным.

— Я же сказал, что он большой, — проговорил Эррис у нее за спиной.

Чернота напомнила Яз большой палец, проталкивающемся к ней через несколько футов чистого льда, во много раз выше ее роста и шире, чем вся комната, в которую он был нацелен.

— Эта штука не может быть частью Теуса… — Яз не смогла изгнать ужас из своего голоса. Если это действительно часть его, она не была уверена, что осмелится воссоединить с ним этот фрагмент.

Эррис ничего не сказал, только подошел и встал у ее плеча, с любопытством наклонив голову.

Со вздохом Яз направила луч интенсивного света от своей звезды, чувствуя, как соответствующий всплеск боли возвращается в ее голову. Ее мозг уже чувствовал, как будто внутри него открылась расселина, похожая на ту, которая отделяла Сломанных от Запятнанных. Она направила луч в центр черной массы, ожидая очистить ее кусок за куском, но багровый круг просто горел на поверхности.