Москва. Особняк Остроговых

Сентябрь 1982 года

В глубине души я очень боялся, что визит будет строго официальным. Я банально не помнил этикета в полном объёме, чтобы воспроизвести все необходимые расшаркивания. Но нет, пронесло, обычные почти семейные дружеские посиделки.

Встречать нас вышел сам отец семейства, барон Острогов Николай Борисович. Молодой ещё мужчина, улыбчивый и весёлый. Его сопровождал племянник, Евгений. Холёный парень, улыбчивый и галантный. С ходу взял Ларису в оборот, явно пришёл нас встречать только из-за неё. Елена сразу же одним взглядом задала вопрос Николаю, с общим посылом: «Не попортит?». Тот также одной мимикой ответил: «Не должен».

Я пожал мужчине руку и пошёл в особняк. Ко мне Николай никакого интереса не проявил, даже забавно. Впрочем, я был этому даже рад и сразу поспешил отделиться от семьи, Миша каждый раз, когда открывал рот, вызывал у меня чувство стыда за всех Мартенов. Пожалуй, я лучше просто буду держаться от брата подальше.

Уже на входе меня встретил дворецкий. Мужчина пояснил, где будет проходить ужин, но это позже, а также указал, где я пока могу провести время. Я уже собирался идти искать приключения на задницу, но спохватился.

— Эм...

Дворецкий чуть улыбнулся.

— Сергей Дмитриевич, — подсказал мужчина, поняв моё затруднение.

Вообще, я не обязан был не то что знать, как его зовут, а вообще помнить, что у дворецкого есть имя. Но, как я теперь знал, такая мода появилась недавно. Ещё для моих родителей знать по именам своих слуг и слуг в семьях ближайших друзей было нормой, как и обращаться к этим слугам по имени. Я считал это правильным.

— Сергей Дмитриевич, подскажите, кто ещё сегодня среди гостей.

— Только близкие друзья...

Он назвал три фамилии, а я изобразил узнавание и на всякий случай приязнь в двум последним. Но нет, не помнил. Борисовы, Потаповы и Приморенко. Нет, никакого узнавания.

— И подскажи, пожалуйста, где я могу найти Катерину?

— В игровой комнате.

— Спасибо.

На лице дворецкого мелькнула приязнь. Да, он всего лишь отметил, что я не из оболтусов, кроме себя любимого никем и ничем не интересовавшихся, а вежливый молодой человек. Мелочь, но, как говорят наши заклятые враги, имидж складывается из мелочей.

Поднялся в детскую комнату и нашёл там Катю в окружении детишек. Три мальчугана и четыре девочки. Я, опять же, понятия не имел, кто чей, да и мне было всё равно. Дети этого возраста для моих планов были бесполезны совершенно, по крайней мере, на текущей стадии. Зато я увидел на лице Катерины мимолётную просьбу спасти её от этой шумной и назойливо-приставучей компании. Три нянечки стояли у стены и вовсю умилялись детишкам, нагло манкируя своими обязанностями.

— Екатерина, дети, — здороваюсь.

В этот раз слуг я проигнорировал.

— Дмитрий, — девушка мне с надеждой улыбнулась.

Она была по-особенному красивой. Не такой сногсшибательной, как мои одноклассницы, нет. Красота Кати была более нежной, тёплой, не такой яркой, но зато и не обжигающей. Густые каштановые волосы лежали на плечах, тёплые, со смешинками глаза прятались под длинными ресницами, от мамы ей досталась милая курносость и естественная румяность на щеках. Когда мы встретимся с ней там, она будет носить тугой пучок, в волосах проляжет седина, а в глазах останется лишь тоска и обречённая решимость подохнуть каким-нибудь заковыристым способом, и о румянце не будет и намёка на бледной коже. Останется только милая курносость. Там я так и не смог с ней нормально сдружиться. Что же, есть повод это исправить.

— Дети, я украду у вас Катерину, — не спрашиваю, я утверждаю, протягивая девушке руку.

Катя с радостью мне отвечает, но между нами встаёт девочка в смешном платье Лолиты.

— Нет! Катя играет с нами! — строго глядя на меня и смешно нахмурив бровки, отрезает пигалица.

— Екатерина — хозяйка дома. Она обязана уделять внимание гостям, — напоминаю я.

— Мы и есть гости! — настаивает девочка.

— Как и я, — добавляю в голос нажим и твёрдость. — Игнорировать одних гостей в угоду другим — дурной тон.

И, более не обращая на пигалицу внимания, поворачиваюсь к нянечкам.

— Займитесь детьми.

Командовать мне приходилось не раз. Не скажу, что это было сильной моей стороной, но принуждать людей делать то, что мне нужно, я научился. И хоть на лицах женщин мелькнуло неудовольствие, ослушаться они не посмели. Я обошёл возмущённую пигалицу и всё же взял Катю за руку в шёлковой алой перчатке под цвет платья.

— Удели и мне немного времени, — улыбаюсь девушке.

Она скрывает вздох облегчения, кивает:

— Конечно.

Взяв её под локоток покидаю детскую и веду по коридору, сразу сворачивая на балкон. На непонимающий взгляд девушки поясняю:

— Мне показалось, тебе не повредит глоток свежего воздуха.

Катя удивилась, но согласилась:

— Да, пожалуй.

Мы вышли наружу и смогли увидеть, как Степан с Николаем только идут к дому. Заболтались.

— Спасибо, — поблагодарила меня девушка. — Ты был несколько... резок. Но эффектен, этого не отнять.

Затем снова на меня взглянула, будто видя в первый раз. Да, понимаю, сломал я ей шаблон, она привыкла к совершенно иному Дмитрию. Хотя нет, слишком мало общались, скорее прошлое впечатление было совершенно иным.

— Я увидел, как самые жестокие, безжалостные и коварные существа нашего мира держат в плену прекрасную принцессу и не мог не вмешаться.

Катя рассмеялась.

— Дима! Они совсем не такие! Не наговаривай на детей!

Я не стал углубляться в эту тему, ещё одна-две шутки на тему спиногрызов, и Катя начнёт их защищать. Пусть они её утомили, но настоящей неприязни не вызывали. А производить впечатление детоненавистника мне было не с руки, в моём возрасте это признак незрелости. Поэтому одной шутки достаточно.

— Как скажешь. Тогда будем считать, что это я коварством и хитростью выманил невинную особу в уединённое место.

Кате пришлась по нраву наша маленькая игра словами.

— Невинную, значит? Может быть, это ты попался в расставленные мной сети? Сейчас коварно сделаю что-нибудь непристойное, а за углом стоит слуга и только ждёт моего сигнала. И всё, Мартен. Будешь ты вынужден со мной обручиться.

Я хмыкнул.

— Вечно вы, женщины, применяете коварство там, где оно совершенно излишне. Твоей улыбки и невербального обещания большего достаточно, чтобы я капитулировал, готовый исполнять волю моей herzensdame.

Девушка явно не уставала удивляться переменам в моём поведении. Похоже, мой прошлый образ будет преследовать меня ещё довольно долго.

— Дмитрий, да вы откровенно со мной флиртуете! Прекратите немедленно, а то я ещё влюблюсь ненароком. И что тогда вы будете делать? — Катерина наигранно помахала на своё лицо руками, обыгрывая веер.

Развожу руками.

— Приму на себя ответственность, как и положено мужчине. Но я рад, что смог поднять тебе настроение. А сейчас, к сожалению, нам надо вернуться к остальным. А то и правда подумают о чём-нибудь непристойном, в меру своей испорченности.

На лице моей собеседницы на секунду отображается разочарование, но, смею надеяться, не мной, а необходимостью прервать общение. Катя учится не в нашем лицее, а в губернской школе. Изучает что-то из вспомогательных направлений магии. Я в этом почти не разбираюсь, все вспомогательные направления были заброшены ещё во время Утренней Войны.

— Да, ты и так почти все рамки приличия нарушил. Но... Мне понравилось.

Галантно, насколько могу, кланяюсь. Получается так себе, но меня это не смущает, да и Катерина не выглядит разочарованной. Снова беру её под локоть. Вдвоём мы проходим в гостевой зал, и здесь, к обоюдному сожалению, расходимся в разные стороны. Я иду поздороваться с мужской частью компании, Катя — уделить время женской.

Очень быстро понимаю, что разговоры молодых людей мне... неинтересны, если очень мягко выражаться. На пьедестале интересов тема автомобилей. Шикарные четыре колеса — предел мечтаний парней от моего возраста и выше. Как глупо. На ступенях пониже всё ожидаемое, конный спорт, оружие, воздухоплавание... Последнее меня забавляло, иметь свой частный самолёт считалось менее шикарным, чем крутую тачку. Мальчишки, ей-богу. Противоположный пол, естественно, тоже был в фокусе интересов, но лежал вне категорий и рангов. Ещё отдельные энтузиасты увлекались мотоциклами. Не так престижно, но для ореола крутого парня достаточно. Говорили и о магии, но... Без энтузиазма.