— Буду какие-то поручения? — окончила она доклад, преданно заглядывая мне в глаза.

Я, всё ещё находясь в лёгкой прострации, вытянул из ежедневника, что носил во внутреннем кармане, листок.

— Мне нужно всё из этого списка в течение недели.

Управляющая, не глядя на бумажку, убрала её в папку, кивнув:

— Будет исполнено.

— И Олегу, — киваю на ликвидатора, — нужно выделить комнату. У нас есть свободные помещения на чердаке?

Аня удивилась.

— Есть, но они не подготовлены... И будут готовы через двадцать минут! — не дав мне возможности что-то добавить уверенно заявила женщина.

Я повернулся к водителю.

— Устроит?

Олег кивнул, если мне не показалось, с благодарностью.

— Действуй, — отправил Аня.

Та перевела внимание на Олега.

— Бери вещи и за мной, будем тебя размещать.

А я, отложив всё прочее, помчался в кабинет, позвонить Свете. Внезапно изменившееся поведение управляющей меня напрягало даже, пожалуй, больше, чем ожидаемая подлянка от Кириллова.

Секретарь Светланы просил подождать, но, подумав, предложил другой вариант. Он сам перезвонит, когда глава рода освободится. Я согласился, подойдя к окну. Наблюдать оживление во дворе было непривычно. Вспомнил про личные дела, вернулся за стол, заглянул в папки. Быстро понял, что Аня подготовила их заранее, просто ждала момента. Или не момента, а чего-то иного. Не могу я понять, как работают её мозги и почему на моё наказание, сделанное, буду откровенным с самим собой, под влиянием эмоций и напряжения, она отреагировала так? Почему не покинула поместье? И почему слуги её после такого вообще слушают? Хотя последнее, наверное, понятно. Баре между собой с ума сходют, нам лучше делать вид, что ничего не заметили.

Трель телефона вырвала меня из размышления.

— Слушаю.

«Дмитрий?» — говорила Света, и голос её был... настороженным.

— Светлана. Не могла бы ты мне прояснить некоторые моменты?

Из трубки донеслось смущённое шевеление, как если бы женщина занималась чем-то непотребным и испугалась, что её за этим застали, а на самом деле ничего не произошло.

«Да, конечно. Только недолго, у меня много дел,» — попробовала вернуть себе деловой тон глава.

— Очень хорошо. Назови мне, пожалуйста, хотя бы одну причину, по которой я не должен выставлять эту неадекватную малахольную дурочку за ворота прямо сейчас?

Света устало вздохнула. Чего-то подобного она ожидала и, наверное, даже опасалась. Опасалось, потому что придётся объяснять мне, где я не прав и почему должен слушать главу рода.

«А что произошло? Анна плохо работает сегодня?» — всё же попыталась моя собеседница съехать со скользкой темы.

— Давай угадаю, она тебе уже звонила?

«Да, сегодня утром,» — не стала отрицать Света.

— И рассказала, что я сделал? — продолжил я задавать наводящие вопросы.

«В общих чертах,» — не столько из смущения, сколько для поддержания статуса главы рода, Света обошла тему содержания наказания. — «Призналась только, что лучше бы выпорол.»

— Света, — я погладил переносицу, удерживая паузу, дабы продемонстрировать, сколько испытываю душевных терзаний, рвущихся наружу в формате нецензурной лексики. — Зачем мне эта нимфоманка озабоченная?

«Хочу отметить, что подход ты к ней нашёл. И сегодня утром она звонила не для того, чтобы пожаловаться, наоборот. Просила, чтобы я уговорила тебя её оставить на должности. Обещала быть шёлковой, покладистой и исполнительной,» — обрадовала меня глава.

— А если ей снова вожжа ударит под хвост? Причём в самый неподходящий момент? А ты знаешь, что такие вещи всегда случаются в самый неподходящий момент!

«Дмитрий. Аню невозможно подкупить. Только она может гарантировать, что ни один посторонний не узнает о происходящем в поместье,» — начала упрашивать меня оставить нимфоманку на работе Света. — «Мы взрослые люди. Неужели так сложно раз в месяц пороть подчинённую? Выбери время, когда никого постороннего не будет, вот и всё.»

Я отчётливо почувствовал, как где-то в голове захрустели шестерёнки, не желая принимать реальность, нарушающую здравый смысл.

— Сделаю вид, что ты мне последнего предложения не говорила.

«Дмитрий. Прошу. Дай ей шанс.»

— Это я уже, кажется, слышал.

«До первого замечания. Хорошо?»

Что же. Начну подыскивать подходящего мне человека и как найду, избавлюсь от этой...

— До первого замечания.

Кладу трубку и откидываюсь на спинку кресла.

Москва. Московский Государственный Лицей Имени Его Императорского Величества Николая

Ноябрь 1982 года

Неделя прошла в относительно спокойном ритме. Аня достала все необходимые ингредиенты, можно начинать готовиться к ритуалу. На меня никто не нападал. Я ходил на занятия, быстро проглатывая теорию, да ещё раз тренировался с Ольгой.

Прихожу к выводу, что лицей больше не даст мне особой пользы. Как только подтяну Доброславову, выгода от посещения сего учебного заведения заканчивается. Правда, вылезает другая проблема. Чтобы поступить в какое-нибудь престижное заведение, мне нужно поднять ранг хотя бы до десятки. А так я буду сидеть дома и... ничего не делать. Учится мне нечему, надо отработать и вернуть старые навыки, но это не сейчас, а когда я доберусь до высоких рангов. Тренировки? Польза от них стремится к нулю, особенно если сравнивать с известными мне ритуалы. Вот и получается, что лучше продолжать ходить в лицей, хотя бы ради возможности иногда общаться с Ядвигой. Полька меня не отталкивала, но и не подпускала ближе. А о том, как наши взаимоотношения выглядят со стороны, я узнал от друзей.

— Никто не верит, что у тебя есть хоть какие-то шансы, — рассказывала Алина. — Сходятся во мнении, что Ядвига — девочка хорошая, и не посылает тебя прямым текстом.

Панкратова это говорила после того, как Вова прямым текстом спросил о моих отношениях с Крсманович, а я прямым текстом посоветовал не совать нос не в своё дело. Владимир не обиделся, не дурак.

— Какие добрые кругом люди, — хмыкнул я.

На длинной перемене мы выбрались подышать свежим воздухом. Не в смысле на улицу, осень медленно перетекала в зиму, а одеваться никому лишний раз не хотелось. Да, все знали базовые согревающие чары, но лень же. Поэтому вы ушли в один из тупиковых коридоров, приоткрыв окно.

— Может, хоть намекнёшь, а что ты вообще задумал? — Вова не бросал попыток понять, что происходит. — Ядвига, Славяна, староста наша. С кем дальше сойдёшься? С Доброславовой?

Как это иногда бывает, парень ткнул пальцем в небо, предположив невозможное, и угадал. Но рассказывать Владимиру об этом я пока не буду.

— Я ничего не задумывал, — пожимаю плечами. — Оно само происходит, без моих на то усилий.

Алина какой-то своей женской интуицией понимала, похоже, что Ядвига отнюдь не против моей компании. И даже не считала, что я прыгнул выше головы, пытаясь общаться с такими девушками. После того как я распознал её чары, девушка перестроила отношение ко мне. И переоценила мои возможности, как я понял. Потому и отношения между мной и Ядвигой для Панкратовой не были чем-то невозможным. Из чего девушка сделала следующий вывод: сногсшибательной польке она не конкурентка. Большего я сделать для неё и Петра не мог.

— И что ещё должно получиться само? — подыграл Вове Пётр.

Шолохов изменился в лучшую сторону. Компанейским парнем пока не стал, но нехорошего в нём явно поубавилось.

— Не знаю, время покажет, — я продолжал уходить от всех расспросов.

Нет, из лицея уходить пока нельзя. Мне нужна слава и имя, а где всё это можно получить? На военных играх! Сейчас, понятное дело, лезть туда рано, но позже, подняв ранг, собрав команду, вполне можно выступить. Самому, пусть от лицея, но с полным контролем команды, чтобы я был тренером и капитаном в одном лице. И чтобы славу не забрал тот же Сергей, приписывая своим педагогическим способностям нашу победу. Придётся серьёзно напрячься, подтянуть остальных, потому что в одно лицо в таких играх не побеждают, но кубок сделает мне имя. А уже потом можно со спокойной душой покинуть учебное заведение.