Разговор продолжился в кубрике во время обеда, к которому пассажир с удовольствием подключился. Вернее, не отключаясь перешёл вместе с парнями к накрытому столу. Тема его увлекла настолько, что про условности он позабыл. Собственно, он давно уже о них позабыл. С другой стороны ребята машкиной выучки с правилами хорошего тона знакомы — котлету ножом не режут и птицу вилкой не ковыряют. Опять же купца заинтересовали рубашки. Не готовые, не ткань, а нитки. Что с него возьмёшь — галантерейщик.

А меня тем временем всерьёз озадачила Софи. Она ведь, как и прежде, повёрнута на корабликах. Причём особенно любит парусники. Те самые, которым требуется прочная и лёгкая ткань. Загвоздка в том, что намокшая материя становится тяжелой, отчего при воздействии ветра рвётся. В принципе по нынешним парусинам строевой размер паруса полагается около шести метров по вертикали — двадцать футов. Здесь, конечно, не одна только прочность принимается во внимание, но и вес ткани — толстые и плотные они и весят немало. Со слишком большими полотнищами трудно работать. Нечто подобное послужило причиной забракования больших куттеров, где оказалось тяжело справляться с гротом-переростком. А использованные на "Селене" высокие бермудские паруса чуть ли не сплошняком простёганы шнурами — они ведь не просто отрезы ткани, а серьёзные сооружения. И эта серьёзность не замедлила сказаться на их весе. К счастью, нас крепко выручают лебёдки.

Отсюда неумолимо следует вывод о том, что нашему шебутному сообществу предстоит приложить усилия к созданию ткацкого оборудования. Поначалу, несомненно, простейшего, но впоследствии и чего-то с хитростью, позволяющей и саржу ткать.

"Правильно мыслишь" — отозвалась Софи.

Больше ничего примечательного до самого Капштадта не случилось — ветер слабый, волна умеренная, парусность полная, скорость — так себе. То семь узлов, то восемь. И прибавить не можем, потому что вывесили решительно всё. Дошли, частично разгрузились и взяли новый груз. На этот раз до Батавии. Как я понял, везли мы какое-то военное снаряжение, потому что сопровождающие — сплошные солдаты с офицером во главе. А уж что в тех ящиках и тюках — не наше дело.

Капитан теперь уже Жданов, полагая, что в порту назначения снова найдёт груз, цену транспортной услуги назначил умеренную. Сонька же радостно предвкушала проход через Индийский океан.

В Индийский океан мы вошли в разгар здешнего южного лета, совпадающего с нашей северной зимой. Жарко было просто до полной невыносимости — матросы поначалу окатывали друг друга забортной водой, но постепенно оформили на корме подобие душа, куда захаживали прямо в исподнем, которое намокало и, пока просыхало, более-менее отводило тепло. После чего с него осыпалась выпарившаяся соль.

Под лозунгом "бабы тоже люди" в процесс включились обе нянюшки и моя реципиентка. Чуть погодя идею поддержали действием и сопровождающие груз голландские военнослужащие — три солдата и офицер.

Ветер менялся нечасто, отчего работы с парусами воспринимались, как долгожданная смена деятельности на фоне тягостного однообразия длинного перехода. Пару раз налетали шквалы, придавшие путешествию неповторимую изюминку. И еще команда пошила прямые фок, грот и бизань, сразу увеличившие площадь парусов на добрые двести квадратных метров. К сожалению, бегин-реи не были предусмотрены на наших мачтах, да и на нижних марса-реях отсутствовали специально предназначенные для крепления полотнищ снизу элементы — эти паруса устанавливались с использованием традиционных приёмов. Зато взятие на них рифов предусмотрели.

С такой прибавкой "Селена" побежала веселее. Три обвальных тропических ливня ненадолго сделали атмосферу не столь горячей, а потом мы угодили в полосу дождя умеренной интенсивности при том, что ветер стал крепким — лаг показал четырнадцать узлов. Когда тучи унесло, наша скорость возросла ещё на полузла, но, увы, ветер постепенно ослабел, зато опять навалился зной и возобновились водные процедуры на корме за орудийной башней.

Иногда мы медленно ползли — узлов пять-семь. Иногда неслись, как пришпоренные, но пять с лишним тысяч миль покрыли менее, чем за месяц показав среднюю скорость порядка восьми узлов. Аккуратненько, подгадав светлое время, миновали Зондский пролив и добрались до Батавии. Это нынче центральный узел голландской колониальной активности в здешних местах. Очень большой выбор товаров на любой вкус. Фрукты, провизия растительного происхождения. Я даже порой понять не мог, с чем это едят или что из этого готовят. Между тем продукты длительного хранения у нас подошли к концу, отчего на камбузе заработал "консерваторий". С другой стороны, мы уже три месяца, как ушли из дома — в России нынче кончатся февраль. То есть, через три-четыре месяца откроется навигация по рекам. Хотелось бы поторопиться домой.

Между тем, "Селена" трижды очень хорошо заработала — денег много. Но нужно ещё заглянуть в Охотск. А не замёрзло ли в тех местах море? Я про это ничего не знаю, да и в имеющихся у нас данных это не отмечено. С другой стороны, чисто умозрительно, навигация в северной части Охотского моря должна проходить примерно в те же сроки, что и в море Белом. Раньше, чем через три-четыре месяца нам везти письма и хлебное жалование государевым людишкам не стоит и пытаться — к ближайшей навигации вернуться в Архангельск мы категорически не успеваем.

"Селену" вытащили на берег и принялись пропитывать днище машинным маслом. К счастью, предыдущая пропитка ещё не полностью вымылась из древесины, что позволило избежать обрастания. Ревизия дейдвуда, переборка машины, текущий ремонт рангоута и смена некоторых элементов такелажа.

— Вася! Я заметила, что команда у тебя сплошняком некурящая и непьющая, — поинтересовалась Софи у капитана Жданова.

— Так люди в вере крепки. Чтут заповеди священные, — чуть округло ответил наш кормщик — так его нередко поминали парни в разговорах между собой.

"Староверы, — пояснил я для Софочки. — Из-за церковных дрязг раскол нынче среди православных. Не знаю, что они не поделили, но этого сорта люди трезвее и, на мой вкус, покрепче будут. Так что не сомневайся — не подведут."

"Чем заняться на два-три месяца?"

"В здешних водах короткими перевозками не заработаешь, — рассудил я. — Да и пираты местные на тутошних джонках покою не дадут. Без груза же обидно уходить."

"Да и письмо от государя нужно в Охотск доставить", — мысленно вздохнула Софи. Предстоящие месяцы бездельного сидения на одном месте сильно её печалили.

Разумеется, мы ознакомились с достопримечательностями и отведали здешних фруктов. Сделали визиты в тутошнюю голландскую администрацию, осмотрели окрестности, познакомились с судоводителями, работающими на местных маршрутах — моя непоседливая реципиентка с удовольствием меняла образы и активно общалась с дамами колониального сообщества Батавии. Команда отрывалась на берегу. Нет, парни безобразий не нарушали, но завязали обширные связи с представителями как европейской диаспоры, так и местного населения. Даже на джонке покатались в порядке ознакомления с образцами юго-восточной кораблестроительной школы — Софи специально наняла одно из случившихся в гавани судёнышек для ознакомительной поездки по Яванскому морю.

Едва мы отошли буквально на десяток миль от средоточия цивилизации, как тут же были атакованы другой джонкой — пираты в этих краях тоже встречаются. Как нетрудно догадаться, мы привелись к ветру и позволили взять себя на абордаж, в процессе которого перестреляли команду судна-агрессора из многозарядных пистолетов. Это даже трагично не выглядело, только многодымно. Да, плавсостав у нас вооружён поголовно, оружие регулярно отстреливается и перезаряжается, а народ в команде не пальцем деланный — не было никакой ярости схватки или звона клинков, а произошла короткая бойня, абсолютно неожиданная и для нападавших, и для команды нашей джонки, уже послушно вставшей на колени.