Интересно, как Пётр распорядится победой? В этих краях обитают конные народы — калмыки и ногайцы. Рядом земли донских казаков. По морю сюда ходят турки, да ещё и крымские татары, известные своими стремительными набегами, тоже под боком. Беспокойные тут места.

Артиллерии у наших — две лёгких четырёхорудийных батареи, да ещё что-то захватили вместе с крепостью — с Потешными целая баржа специалистов от Пушкарского приказа. Есть тут для них дело.

В принципе, крепость мы приобрели неплохую. Оборонять её можно при условии подвоза провизии и боеприпасов. Оборона — дело военных, а Софье как раз и предстоит обеспечить этот самый подвоз. Регулярное сообщение по маршруту Тула-Азов. Вторая перспективная линия — Смоленск-Очаков. В позапрошлом году его уже как бы взяли, да только отчего-то и в этом в ту же сторону полки направили. Или взяли не весь? Или не удержали? Нам ведь не докладывают решительно обо всём.

Из ворот крепости вышел сигнальщик из наших — его сразу видно по чёрному сукну пиджачной пары — такая вот сложилась у речников форма одежды. Пишет семафором: "Корн к царю."

Час от часу не легче. Потому что под такой фамилией тут только моя реципиентка. Подошли к берегу, и Софи, сойдя на сушу, отправилась к воротам. На протяжении всего этого похода при ней неизменно состоят два добрых молодца, приставленных Фёдором Юрьевичем Ромодановским. Это ещё с момента погрузки на Яузе. А ещё она сама держит при себе двоих охотников из числа котласских зырян. Пришлось создавать собственное охранное подразделение, которое занимается очисткой важных для нас пространств от разбойников. Сначала начали шалить в районе сухого волока, потом по Кельтме. Экипажам пришлось отстреливаться, а сторож перевоза мудро утёк и привёл подмогу. И это в северных краях, где относительно спокойно. В Поволжье пошаливают чаще.

Так что мы с Софочкой теперь без охраны не ходим. Особенно на непростой донской земле.

— Здрав будь, герр Питер! И вам, господа командиры, моё почтение, — поздоровался я при виде обступивших стол с картой руководителей похода.

— Заходи, Софья Джонатановна, — ухмыльнулся довольный лёгкой победой Петр. — А ну-ка, раскинь нам на картах, что далее будет?

— Этого мне карты не покажут, — улыбнулась Софи. — Ни географические, ни игральные. Ежели большое войско укрепится в низовьях Днепра и захватит Очаков, Крыму придёт карачун, в народе именуемый словом "кирдык". Татары тамошние не смогут делать набегов и зачахнут без добычи за своим Перекопом. Останется просто подождать, зорко поглядывая на их попытки пройти на Русь грабительским походом.

— Лодки свои мне оставь вместе с шарманщиками и капитанами, — приказал царь. — Речную стражу учиню по рекам здешним низовым. А то пока от крепостицы до места, где появились конные, отряд, направленный впереймы, доберётся, тех татар уже и след простыл. Лови их потом по всему Дикому Полю.

— Да, герр Питер, — смиренно потупила очи Софочка.

— А что взамен потребуешь?

— Разрешения ходить по реке Чусовой и далее за неё.

— Так тебе же царевна позволила!

— Фёдор Юрьевич, — кивнул я на Ромодановского, — предупредил, что иноземцам этот путь заказан.

Взгляд, который Пётр направил на будущего князя-кесаря, не предвещал тому радостей в ближайшее время.

— Ты мне скажи, во сколько это казне обойдётся? — направил государь мысли моей реципиентки в нужное русло.

— Твоя казна, тебе и решать. Ты же с меня налогов не берёшь, вот и получи ответ за доброе к бедной иноземке отношение. И в придачу четыре тридцатидвухфунтовки французами отлитые. Знатные, скажу тебе, орудия для береговой батареи. А только людей своих я через год обратно потребую, а ты пообещай отпустить. Они у меня — чистое золото. Так что пускай твои людишки дело шарманное переймут и судоводительскому труду обучатся.

— То есть, работники у тебя дороже денег? — воскликнул кто-то из казачьей старшины.

— Золото заработать можно, украсть, отобрать, наконец. А каждого человека и выучить требуется, и к делу приставить так, чтобы оно ему радость приносило. Так что не в деньгах счастье, атаман, а в их количестве, — поспешил я разрядить обстановку шуточкой из своего времени.

Шутка не сработала — присутствующие подзависли. Только Пётр хохотнул и вернул разговор в деловое русло:

— Рельсы твои деревянные где? Знаю, что напилила.

— Сложены на Оке у впадения в неё Угры.

— Нагадала-таки по своим картам, — хмыкнул государь, отыскав нужное место. — Продай их мне вместе с тележками, что в Туле остались. Станем строить волок для грузов мимо Днепровских порогов.

Дальше царь принялся раздавать распоряжения, адресуясь уже к людям значительным и облечённым нешуточной властью — мысль о том, чтобы взять Крым в клещи буквально сквозила из каждого его указания. Мне, вообще-то пофиг, любит он царевну, или не любит, потому что действует сейчас явно очень взвешенно с политической точки зрения, то есть примерно в том ключе, который, как мне кажется, я уловил в телодвижениях нынешнего канцлера Василия Голицына. Туркам-то снова тревожно из-за угрозы Крыму. Да ещё и самому Крыму становится тошненько. В то время, как по здешним малым рекам встают городки, при которых устраиваются землепашцы.

Одно только сомнение меня гложет — крепостное право. Если отбросить второстепенные факторы, то оно закреплено в Соборном Уложении, принятом при хвалёном Алексее Михайловиче тем, что срок сыска и возврата беглых крестьян стал неограниченным. То есть, даже пресловутое "С Дона выдачи нет" нынче официально не работает. Отсюда вопрос: откуда во вновь осваиваемых землях появятся землепашцы?

Так-то по ныне устоявшемуся обычаю их пригонит новый землевладелец — дворянин, которому царь пожалует надел за службу. Или в уплату за службу. Но тут же рядом обитают казаки, которые в большинстве своём беглые, несогласные возвращаться к барину, вооружённые и организованные.

С другой стороны слыхивал я, будто отслужившие солдатчину в крепостные не возвращались. Да и, бывало, те же крестьяне, добровольно вступившие в ополчение, тоже освобождались из крепости.

Как же всё сложно! С одной стороны, против освобождения крепостных будут очень сильно и деятельно возражать практически все военачальники и чиновники — они же с этого и кормятся. С другой, этот вид принуждения заметно тормозит и освоение территорий, и развитие производств. Недаром Демидов пригонял на Урал целые деревни с Черниговщины, заставляя бывших земледельцев становиться рабочими. Крепостными рабочими. Превосходная заявка на сохранение промышленного отставания в течение не менее, чем века. Да и растопка для разжигания бунтов по поводу местных злоупотреблений просто отменная.

Эти мыслишки мы и гоняли с Софи в наших одних на двоих мозгах, сидя в сторонке и слушая, как большие дяди занимаются перспективным планированием по пожинанию плодов стремительной победы. Как говориться, у них своя свадьба, а у нас своя. Линию Смоленск-Очаков у нас только что оттяпали вместе с приготовленными для волока лиственничными рельсами. Нужно не зевнуть с маршрутом Тула-Азов.

Так уж вышло, что взятие Азова заняло немного времени. Ещё даже май-месяц не закончился, а дело сделано. С верховьев Дона подоспел "Пескарь", ведомый знакомой лично с государем Фёклой. Её задача — осмотреть и тщательно положить на карту Северский Донец. Для меня это перспективное место добычи коксующегося угля — будущий Донецкий угольный бассейн.

Сами же мы поспешно направили нос нашего "Леща" на север, торопясь освоить реку Чусовую с её пресловутыми бойцами. Вверх по Дону прошли без приключений, а вот в месте перехода в Шат задержались. Уровень воды заметно понизился, отчего уже в русле Дона сделалось мелко. Зато плотники из Мурома, пришедшие на водопромывочной барже, укладывали рельсы и шпалы, которые мы спервоначалу до места не довезли, потому что в тот момент была открыта "мокрая" дорога.