По спине прокатилась волна жара. Он сейчас серьёзно... это всё? Или это какая-то издевательская шутка?

- Я?!

Перед глазами встал салон моего опеля, неудобное зеркало заднего вида, с помощью которого я дрожащими руками пыталась хоть немного привести в порядок макияж, остановившись на долгом светофоре. Ревела от стыда и пережитого унижения, торопливо вытирала влажными салфетками чёрные от потёкшей туши щёки, вновь пыталась накрасить слипшиеся ресницы щёточкой, снова ревела, выкуривая одну сигарету за другой, стараясь забить вкусовые рецепторы дымом... И я сейчас прекрасно выгляжу?!

Эдуард снова шагнул в мою сторону, двигаясь неслышно, тенью вставая прямо перед глазами...

- Вам очень идёт такой образ, женственный и элегантный, - он почему-то задержал взгляд на моей шее, в то время как его слова лились журчащим потоком, затмевая все остальные звуки. - И он очень соответствует Вашему имени - Людмила... - он перекатил моё имя на языке, улыбаясь на этот раз более открыто, заглядывая прямо в глаза. - Вот здесь испачкались немного... - он понизил голос, протянул руку, неожиданно провёл пальцем по моему виску... - Тушь, наверное, размазалась. Но я уже вытер...

Я только изумлённо хлопала широко распахнутыми глазами, наблюдая за его ладонью, снова вернувшейся в карман брюк. Это что сейчас было?! Что вообще происходит?!

- Людмила, Вы же не против, что я просто по имени обращаюсь? - Эдик, кажется, немного сконфузился, поднимая брови домиком. - Я пока плохо освоился, но мне бы хотелось прежде всего наладить контакт с адекватными и интересными людьми, а Вас я выделил сразу... Не против?

- Н-неет... - я не обратила ни малейшего внимания на раздавшийся прямо над головой звонок, возвещающий об окончании пары.

- Вот и отлично! - Эдуард неожиданно подмигнул мне, одаривая ещё одной улыбкой небожителя.

С адекватными и интересными людьми... Что ещё сказать, чтобы не разочаровать его? Господи, я просто не знаю, что нужно отвечать в таких случаях...

- Это очень... неожиданно, Эдуард Альбертович...

- Да полно, Людмила, - его заговорщический шёпот прозвучал так искренне, что защемило в груди. - Можно просто Эдик. И на "ты". Если ты не против, конечно...

Я?! Божеееее... Это сон, да?!

- Не против... - я покраснела, кажется, до корней волос, пожирая его глазами.

- Кстати! - он словно вспомнил что-то, поглядывая по сторонам на вывалившихся из ближайших дверей студентов. - У тебя сейчас идут мифы древней Греции, если не ошибаюсь? Я видел стенгазету - потрясающая кропотливая работа! Жаль, что никто из учеников не обратил внимания... - его глаза снова встретились с моими. - Но история Икара - прекрасный пример психологии...

- О силе духа? - я тихо усмехнулась, ожидая привычных объяснений, которые я помню ещё со школы.

Эдик поднял бровь.

- Нет, - его голос стал резче, на лбу появилась тонкая морщина. - О тупом упрямстве. В конце концов, что есть сила духа? Это созидание, - он глубоко вздохнул, медленно выдохнул, словно настраиваясь на ораторскую речь. - А упрямство - поведение индивида, характеризующееся активным отвержением требований других людей, обращенных к нему. При этом поведение переходит из предметного плана в межличностный и получает поддержку от мотивов - самоутверждения. Наблюдается прежде всего у слишком эмоциональных или ригидных людей, а также при фрустрации важных потребностей... - спохватившись, он усмехнулся, вновь исподлобья глядя мне в лицо. - Я просто хотел бы использовать этот пример на своей лекции. Но тогда и тебе обеспечен интерес по предмету, - его усмешка снова превратилась в мягкую улыбку. - Но это если ты не возражаешь, конечно.

Тело бросило в жар. Вдоль позвоночника потекла липкая капля пота.

Ему это правда нужно? Или он готов это сделать ради МЕНЯ?!

- Была бы очень благодарна...

- Вот и договорились, - Эдик согласно кивнул, вновь оглядывая спешащих вокруг студентов, бросил взгляд на наручные часы. - Увидимся, Людмила, - он всё-таки одарил меня напоследок коротким горящим взглядом, слишком личным, словно мы с ним теперь хранители одной большой тайны...

- Да... - я опустила голову, закусила губу, пряча улыбку. Рассеянно повернулась в сторону лестницы, с трудом вспоминая, куда я вообще шла до встречи с этим человеком...

Ах да, у меня пара в другом корпусе, надо только сначала отметиться на кафедре! Тогда надо поторопиться...

В голове смутным обрывком мелькнули утренние события - убогая квартира, сосед, его член с запахом хозяйственного мыла... И я думала, что это мой потолок?! Дурочка! Сейчас, после общения с Эдиком, мне, кажется, море по колено...

- Спасибо, - рассеянно бросила таксисту и нечаянно слишком сильно захлопнула за собой пассажирскую дверь.

- Поаккуратней можно! - послышалось злое в ответ. И ещё он, кажется, добавил «овца», но из-за визга шин от резкого старта с места утверждать точно было сложно.

- Мудак, - прошипела такси вслед, натягивая капюшон на самые глаза и поправляя спавший в плеча рюкзак.

Дождь так и моросил уже который день, норовя стереть любое воспоминание о солнце. Сильно наклонив голову, я торопливо направилась к главному входу, стараясь лишний раз не озираться по сторонам и ни с кем не встречаться глазами.

И всё же синюю бэху Жарова я заметила сразу. Впрочем ничего не удивительного - этот отмороженный припарковал её чуть ли не на самой лестнице. Притормозила, пытаясь рассмотреть, есть кто-то в машине или нет, но затонированные стекла такой возможности не давали. И я лишь снова поправила сползающий с лица капюшон и, горбясь, прибавила шаг. Идя мимо, вся подобралась, чувствуя, как жутко холодеет внутри. Спрятала вмиг вспотевшие руки поглубже в карманы. И Чуть в голос не заорала, когда бэха оглушающее загудела клаксоном, стоило обогнуть её капот.

На автомате обернулась и тут же встретилась с тяжёлым взглядом Жарова через лобовое стекло. Рядом с ним на переднем пассажирском ржал Камиль, потешаясь над тем, как высоко я от испуга подпрыгнула. Мне, конечно, не слышно было, но по его одноклеточной мимике и так было легко всё понять.

А вот Андрей не смеялся - так и сверлил меня исподлобья, давя и давя на клаксон словно в немой сцене из старого фильма ужасов. Мой личный Пеннивайз...Сморгнула, пытаясь сбросить это леденящее ощущение. Сделала судорожный вдох.

Наконец, отмерев, нашла в себе силы состроить брезгливую гримасу, показала Жарову средний палец и почти бегом припустила в универ, не слыша уже ничего, кроме собственного взбесившегося пульса. Залетела в аудиторию, где у нас должна была проходить философия, одной из первых. По привычке устроилась на место рядом с Колясиком и лихорадочно заоозиралась по сторонам в поисках Ники Баевой. Но её не было. Может в коридоре ещё болтает с кем-нибудь? Хотя её все терпеть не могут - с кем ей болтать?!

Лера: «Привет, ты едешь?»

Настрочила своей «охраннице» в вотсап.

Ника: «Не, я заболела, дома отлёживаюсь.»

Вот бл...!!!

От прочитанного спина мгновенно покрылась испариной. Задышала часто, блуждая паникующим взглядом по полупустому кабинету. И как мне передвигаться по универу без Баевой?! Словно в ответ на мои тревожные мысли дверь аудитории в очередной раз с грохотом распахнулась, и на пороге появились Жаров, Реутов и Камиль Загитов. Непроизвольно резко отвернулась, втягивая голову в плечи. Вчерашний день навалился чехардой отрывистых воспоминаний, и никотиновый вкус кожи Жарова опять разлился на языке.

- Ты что такая хмурая сегодня, Лер? - голос Колясика воспринимался глухим и нереальным как из параллельной вселенной.

Покосилась на Кольку, заправляющего тонкими как у девушки пальцами за ухо грязную прядь мышиных волос, доходящих ему до подбородка. Я бы к нему прилипла, чтобы не ходить одной, но с таким жалким провожатым меня заловят только с ещё бОльшим удовольствием. Поэтому...