- Варила. И убралась. А ты чего ждал, когда запер меня тут? - я со злостью открутила кран, принялась полоскать тряпку под водой. - Мало того, что я здесь с тоски едва не свихнулась, так ещё и в грязи должна была сидеть по-твоему? - на этих словах стало жалко себя саму. И зачем, спрашивается, это всё... - Иди ты нафиг, Гриш... - я вытерла руки найденным чистым полотенцем, повешенным на мною закрученный в торец навесного шкафчика шуруп. Сгребла телефон, выключила тихо поющее радио, демонстративно попыталась мимо Гриши покинуть кухню...

Он только громко фыркнул, хватая меня за руку и останавливая прямо напротив себя. Неожиданно улыбнулся, глядя прямо в глаза...

- Хозяйственная что ли, а, Людка? А пирогов мне своих когда напечёшь?

Вроде и шутка неуместная, но почему-то сконцентрированная обида немного отпустила - оценил всё-таки, хоть и как-то по-своему что ли...

- Как-нибудь обязательно угощу, - я отвела взгляд, пряча улыбку, сейчас полностью уверенная в том, что действительно это сделаю в ближайшее время - мне ведь не жалко, в конце концов...

- Ну ладно, - Гриша удовлетворённо кивнул, продолжая насмешливо ухмыляться. - Ну наливай тогда суп, - он развернул меня обратно в сторону плиты. - Я как раз хлеба купил... Сама-то ела?

Суп? Я?!

Поспешно оглянулась, упираясь.

- Гриш, мне домой надо! Ты тут сам как-нибудь...

- Что тебе дома делать? - Гриша снова посуровел, подталкивая меня вперёд. - Мы ещё не поговорили, не обсудили... многое... - он приоткрыл кособокий шкафчик, продолжая удерживать мой локоть одной рукой. - Ох ты ж блять, и посуду помыла...

Снова стало чисто по-бабски приятно - помыла, да. И разложила - блюдца отдельной стопочкой в углу, суповые тарелки, как самые ходовые, поближе, какие-то побитые алюминиевые миски затолкала подальше, чтоб глаза не мозолили... Не то что бы я старалась ради соседа, нет! Ему, небось, вообще пофиг... Но мне по крайней мере не стыдно за проделанную работу. И лестно, что такой мелочью, как уборка, можно кого-то удивить...

- Я ещё крупы разложила, - я потупила глаза, не в силах справиться с распирающей гордостью. - Пшено пришлось выкинуть - там уже живность завелась... Остальное, вроде, вполне пригодно... А ещё я собрала в пакет все треснувшие чашки и тарелки, поставила там, в прихожей. Можешь, конечно, их вернуть на кухню, но лучше выкинуть, мне кажется...

- Мммм... - Гриша в ответ лишь промычал нечто незаинтересованно-нечленораздельно. - На, - тут же вручил мне две глубокие тарелки, наконец выпустил мой локоть. - Сейчас хлеб принесу...

- Гриша! - я зашлась возмущённым окриком. - Я дома пообедаю! Спасибо за кров... - я с сарказмом поджала губы, - но мне правда надо домой! У меня дел выше крыши...

Гриша оглянулся. Отчеканивая слова и с осуждением глядя мне в глаза, негромко процедил:

- Суп. Налей. Хлеб. Сейчас. Принесу.

Заткнулась. Выдохнула в потолок, едва он скрылся за стеной...

Нет, я, конечно, могу поесть с ним этот дурацкий суп, но потом мне в любом случае надо домой. И обсуждать я с ним ничего не собираюсь...

Демонстративно расставила тарелки, разложила ложки, пристроила два более-менее приличных стакана с водой рядом, подготовила пластиковую миску для хлеба, переставила кастрюлю в центр стола, положила гнутый алюминиевый половник на блюдечко - ну пусть будет хоть какая-то сервировка...

Гриша возился долго - сходил в туалет, потом в ванную, потом в комнату... Наконец вернулся в кухню с пакетом. Покосился на то, как я разливаю суп, по окружности обошёл стол, словно боялся даже дыхнуть в его сторону, водрузил покупки на столешницу около раковины, с опаской посматривая по сторонам... Первым делом выудил половинку чёрного хлеба в нарезке, потом половинку батона. Растерянно оглянулся на меня, нерешительно протянул их в мою сторону, полностью отдавая инициативу...

Охотно пришла ему на помощь, забирая обе буханки. Открыла пакетики, распределила кусочки в миску, любуясь образовавшейся чёрно-белой розочкой и украдкой поглядывая на остальные продукты - огурцы, помидоры, майонез, вафельный тортик, кажется... Ещё какая-то ветчина в вакуумной упаковке, плавленные сырки, две пачки вермишели, пакет молока...

- Хлеб в нарезке покупать не рекомендуется, он либо быстрее портится, либо содержит консерванты, чтобы дольше хранился, - я с умным видом протёрла со стола крошки.

- Ммм?!

- Вот это, - я ткнула пальцем в провансаль, - тоже желательно заменить на сметану - здоровее будешь. Хотя, можно делать домашний майонез... Он быстро готовится, но мне обычно лень возиться, - я вздохнула, вспоминая родную квартиру. - Поэтому я предпочитаю сметану или йогурт...

- Аааа... Угу.

- А вот молоко, кстати, очень хорошее, - я со знанием дела покрутила пакет в руках. - Я, правда, в коробке всегда беру, но этого же производителя...

Гриша, поначалу поглядывающий на меня настороженно и агрессивно, постепенно успокоился, даже усмехнулся в какой-то момент на мою болтовню. Открыл холодильник, чтобы убрать продукты, замер на несколько секунд с огурцами в руке, осматривая начищенные стеклянные полки, абсолютно пустые после проведённой мною ревизии...

- Садись уже, Люд, - он закрыл дверцу, отложил овощи до лучших времён в сторону. - Есть хочу... Потом расскажешь о здоровом питании и составишь список полезных продуктов, сейчас мы о другом поговорим.

Послушно замолчала, и без него понимая, что дохрена разговорилась. Надо оно ему вообще... Вот беседу об алкоголе он наверняка поддержал бы с большим энтузиазмом, да.

Села на шаткую табуретку. С грустью уставилась в тарелку - знала бы я, что мне предстоит есть это самой, я бы определённо больше старалась...

Гриша тоже тяжело опустился на стул напротив меня. Взял кусок хлеба, переломил его пополам, не сводя с меня пристального пронизывающего взгляда...

- Я вчера посмотрел видео, пока ты спала.

Бляяяять...

Поджала губы, опуская глаза.

- Ты об этом хотел поговорить, Гриш? Может, мы...

- Мы уже говорим. Поэтому бери ложку и ешь, попутно рассказывай... - он кивнул на мою тарелку. Сам подхватил свою ложку, наконец перестав препарировать меня дотошным взглядом, без лишней скромности принялся за еду...

Наверное, это какое-то особое состояние души - принимать решение довериться определенному человеку. Не гнаться за его условиями, не искать внутри себя точки соприкосновения, не стараться соответствовать или понравиться. Просто говорить. Так, будто пофиг самой. Не пытаясь показать, как ты сожалеешь о чём-то или переживаешь, не заглядывать в глаза собеседнику в надежде увидеть в них скупое одобрение или вызывающее внутреннюю панику осуждение, не подыскивать слова и не решать каждую секунду про себя, можно что-то озвучить или лучше не стоит.

Я словно читала вслух книгу. С выражением, но без включения личных эмоций. Я же всю жизнь этим занималась - зачитывала студентам важные отрывки, биографии, а последние годы я даже не ждала, что меня услышат или запомнят информацию. Я просто делала то, что мне нравилось.

И сейчас я чувствовала примерно то же самое - я мысленно переворачивала страницы, делила события последних месяцев на строчки и абзацы, совершенно не обращая внимания на собеседника, лишь изредка вскидывая на него глаза и оценивая выражение его лица, будто напоминая себе о том, что этот человек не значит ничего в моей жизни, но он знает обо мне слишком много, и с ним надо либо дружить, либо убить. Убить у меня уже не получилось... Значит, остаётся смириться. По крайней мере пока.

Рассказ не занял много времени - без подробностей и посыпания головы пеплом и говорить-то было особо нечего. Только вчерашнюю страшную правду про дочь я озвучивала со слезами на глазах, сухо перечисляя факты - оказывается, параллельно со мной у них с философом тоже был роман, и она, как и я, даже не подозревала о том, что Эдик способен так цинично пользоваться обеими... Нет, насчёт себя я иллюзий не питала - конечно, я взрослая женщина, я выгляжу совсем не так хорошо, как, возможно, хотелось бы, я уже никогда не прыгну выше головы. Но Валерия... Она же совсем не такая! Я бы поняла, если бы между нами двумя он выбрал её - молодая, красивая, хорошая, добрая... Мне так хотелось уберечь её от всех этих ошибок молодости, хотелось воспитать её в атмосфере доброжелательности и заботы, что я не видела ничего за пределами этих своих представлений. И самое страшное во всём случившемся - это не видео, которое, наверняка, теперь попадёт в сеть и станет достоянием всего ВУЗа, не косые взгляды преподавательского состава, не осознание собственной тупости и дурости, а эта трещина в наших отношениях с ней, с дочерью... Я даже не знаю, сколько глупостей умудрилась наделать она за время так называемых свиданий с преподавателем! Возможно, не меньше чем я. А, возможно, даже больше... Как она это переживёт?! Но она молодец, что утром хотя бы прислала сообщение...