Не стала больше возражать - затянулась, крепко обхватывая губами мундштук и остро чувствуя мужской изучающий взгляд на себе. От него вело сильнее, чем от фруктового морозного дыма, заполонившего лёгкие.

- С чего вы решили, что я из-за бунта это сделала? - просипела, так и не убегая от прямого взгляда Савицкого, но всё равно прекрасно его видя сквозь повлажневшие ресницы.

- На расчётливую беспринципную девицу, решившую подзаработать, ты не похожа, Лер, - выразительно взглянул на моё самодельное каре, мазнул глазами по неряшливо слезающему каштановому тону, задержался на моих ногтях с облупленным чёрным лаком...

Да, наверно, не так выглядят девушки, желающие на мужчинах заработать...

- А на бунтующего подростка, значит, похожа, - покивала грустно,вертя в руке вейп.

- Ну...уже не подростка...- отозвался мягко с непередаваемой отеческой интонацией, от которой в горле опять что-то сжалось, застревая, и я машинально сдавила шею рукой.

Внутри зародился протест...Это его не касается! И ничего меня тут жалеть!

- Вы не правы, я хотела именно заработать, - наконец подняла на Савицкого вызывающий взгляд, - На новую машину. Развалюха матери достала уже. Всё просто. Так что, если вы тут сеанс психотерапии провести решили, то я не нуждаюсь, спасибо.

От собственной дерзости заложило уши, пульс сорвался вскачь. Любой бы на месте Эдуарда Альбертовича сейчас бы обиделся, но мужчина напротив лишь сощурил синие глаза, криво улыбнувшись, и, протянув руку, забрал у меня свой вейп. Сделал глубокую затяжку, смотря мне в глаза.

- Я не психотерапевт, чтобы подобные сеансы проводить, Лера. Психология - скорее хобби, опирающееся на кое-какие курсы, профильную литературу и жизненный опыт. Машина, значит...- ещё раз затянулся, рассматривая словно под микроскопом меня, - И что? Мать в курсе твоей идеи ей помочь автомобиль поменять? - с лёгкой иронией.

Сглотнула, моментально краснея. По телу адреналиновый жар прошёл от одной мысли, что мама узнает. А если ещё и бабушка...!!! Ладони вспотели мигом.

Савицкий всем видом показывал, что ждёт ответа, и я отрицательно покачала головой, а он удовлетворенно кивнул, мол, я так и думал, конечно, нет.

- Не говорите ей, пожалуйста, - просипела, вновь робея. Всю спесь с меня разом снесло.

Кивнул ещё раз. Немного отлегло.

- Приятно было щекотать себе нервы самой идеей, что мать может узнать? - поинтересовался Эдуард Альбертович вкрадчиво, беря в плен мой взгляд.

Хотела было отмахнуться от очередного вопроса, но...он так смотрел. Будто в саму душу, всё там переворачивая. Слабость странная накатила, словно я только что из бани, и остудиться негде. В голове пар...Он такое доверие вызывал одним своим видом, аурой, глубоким, бархатистым голосом. Что внезапно захотелось всё - всё рассказать. Как на исповеди. Да и больше никто кроме него не спрашивал даже. Всем плевать...

- Не знаю. Наверно...- шёпотом отозвалась, облизывая пересохшие губы, - Скорее просто...игра... Я не...Не верила, что кто-то реально откликнётся, да и на встречу никто же не заставит пойти...

- А когда откликнулись, что почувствовала?

- М..азарт...Но я...Я не собиралась встречаться.

- Да, я понимаю...Лер, - Савицкий длинно вздохнул, - Жаров сказал, что ты поставила ограничение по возрасту - от сорока. Почему?

- Деньги, - передёрнула плечами, - Чтобы подростки не писали...

- М-м-м...- протянул, снова затягиваясь, помолчал...И тихо поинтересовался, - У тебя ведь нет отца, да? Совсем его не знаешь или просто отношения плохие?

И снова как удар под дых. Хватанула воздух ртом словно рыба.

- Это вас не касается! - вспыхнула, - Так сложно обойтись без диагнозов?!

- Лер, успокойся, я просто могу помочь, - умиротворяюще.

Он неожиданно подался ко мне и схватил обе мои ладони, ледяные и влажные, в свои горячие большие руки. И снова глаза отчаянно зажгло подступающими слезами. Я уже ничего не понимала - что происходит, насколько это уместно, что правильно, что нет.

- Чем? - всхлипнула жалобно и тут же ощетинилась, чувствуя, как трещит защитная скорлупа, - Не нужна мне помощь...У меня всё хорошо. Отлично! Вы ничего обо мне не знаете...

- А я хочу узнать. И могу дать...уверенность, помочь себя понять. Ничего такого. Будем с тобой просто болтать иногда по скайпу обо всем. Не в форме консультаций, а так...бесплатно. Как взрослый, уже с жизненным опытом мужчина, который может чему-то научить, и ранимая, запутавшаяся девушка...

- Я не ранимая... - пробурчала, сгорая от тепла его жёстких ладоней Жар до самых плеч уже дошёл, будоража.

- Хорошо, интересная, - мягко хмыкнул.

- Чем я могу быть вам интересна? - вздохнула, перехватывая его глубокий взгляд.

- Сложная...Ну что? Договорились? Останется между нами.

Я не раздумывала. Он меня очаровал, незаметно и быстро окутал собой так плотно, что я уже, кажется, дышала только им, а не воздухом.

- Да!

ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

Поправила волосы, уложенные в небрежную высокую прическу, всё-таки достала бледно-розовую помаду, поярче подкрасила губы... Отступила на шаг от зеркала, оценивая собственную внешность. Улыбнулась своему отражению...

После недавнего похода в парикмахерскую основные пряди отливали благородным холодным блондом, другая часть приобретших объём локонов светилась мягким русым, совершенно не похожим на мой природный мышиный цвет волос. Аккуратно прокрашенные мастером брови вроде делались чётко по моим натуральным контурам, но почему-то смотрелись совершенно иначе, расходясь почти вразлёт и придавая лицу какое-то хищное выражение деловой и самодостаточной женщины. И меня безумно радовал этот образ... Даже Эдик последнюю неделю ежедневно замечает мои изменения и делает комплименты. Наверняка он понимает, что это ради него, но... Пусть.

Отступила ещё на шаг, придирчиво осматривая мягкое шерстяное чёрное платье до колен, плотные тёплые чулки... Мне пришлось влезть в долги, чтобы накупить вещей и привести себя в более-менее приличный вид, но эти долги почему-то не тяготят как раньше. Снова самообман, но падать вверх слишком приятно...

Эдик говорит, что женщине нужен толчок, чтобы расправить крылья и взлететь. Нужно мужское внимание, чтобы снова почувствовать себя красивой и желанной. Что только пройдя какие-то там ступени, она сможет обрести внутреннюю свободу и полёт души...

Смешно, но я никогда прежде не велась на психологические тренинги. Реальная жизнь настолько сурова и беспощадна, что только полная идиотка с кучей бабла в кармане согласится на то, чтобы чужой мужик объяснял ей, как нужно себя вести и что делать, чтобы обрести пресловутую гармонию с собой. Но он, Эдуард... Его слова о философии стоицизма, подкрепленные высказываниями древних философов, его мягкий будоражащий голос, проникающий прямо под кожу, его привычка смотреть в глаза, заставляя прочувствовать каждое слово... Да будь он хоть трижды шарлатаном в области психологии и философии, ему хочется верить. Хочется идти за ним хоть в ад, хоть в рай. И хочется искренне думать, что во мне тоже есть та самая исключительность редчайшей сигма-женщины, что внутри меня существует нераскрытый потенциал, что я - великая ценность этого мира...

Как он вчера, а!

"...Такие женщины - редкий архитип, Людмила. Они тихие лидеры, находящиеся в своём пространстве, не подчиняющиеся типичным социальным нормам. Они загадочны и воплощают в себе качества, выделяющие их: интровертированные, но смелые и самодостаточные, но гибкие и заботливые своим уникальным образом..."

Его глаза в тот момент горели таким проникновенным огнём, словно он не цитировал чужие определения, а говорил это от всего сердца, давая лично мне оценку и характеристику... Будто видел во мне все эти качества вопреки внешней оболочке, мог разглядеть мою сущность как на ладони, умел считать потаённые мысли и стремления души...