Идя так быстро, что еще чуть- чуть и сорвалась бы на бег, я миновала коридоры и влетела в центральную рекреацию на втором этаже. Я мечтала успеть в столовую до прихода бабушки и хотя бы минуту провести с Савицким наедине. Хотя бы минуту... Много ли мне было надо? Ленивая, сладострастная улыбка, пошлый намек в синих глазах, ласковое слово, произнесенное глубоким бархатным голосом. И чтобы все это только мое...только мне! Хотя бы на секунду... - Конева! - одновременно с грубым, негромким окриком чьи-то руки схватили меня сзади за плечи и толкнули к ряду высоких фикусов в кадках, стоявших вдоль стены. Хлестнуло жарким испугом от неожиданности, потом затопило возмущением. Твою мать, Жаров? Опять?! - Отвали! - попыталась вывернуться, но он словно стальными клещами держал, таща меня при всех к небольшой произвольной оранжерее в углу. Отпустил только, когда оказались за колонной и самой большой пальмой, толкнув к стене. Ударилась лопатками, попыталась отскочить тут же, но Жаров не дал, уперев руки по обе стороны от моей головы в покрашенную штукатурку. - Да что тебе надо, блядь?! - прошипела сквозь зубы Андрею в лицо, вскидывая подбородок. Боже, он так меня бесил в этот момент, что я даже и не думала пугаться, - Я тороплюсь. Давай потом в твои дебильные игры... - Ахах, - рассмеялся Жаров на это как-то совсем невесело, странно сверкнув глазами, - Боишься опоздать на свои игры?! Это еще вопрос, у кого они дебильнее, у меня или у тебя, да, Лерка?! Хотя... - он нагнулся ко мне ближе и повел носом около виска, шумно потянув воздух, кожу головы защекотало от его дыхания, волоски дыбом встали, мурашки и...вот он, первый укол страха. Я сжалась внутренее, вглядываясь в черные глаза Андрея. Что-то не так, он словно не в себе... - Андрей, пусти, - проговорила мягче, стараясь не выдать, что начинало потряхивать. - Хотя...- повторил Жаров, будто не слыша, - А твои игры - это уровень, Лерка. Хотелось бы презентацию, покажешь? Может вместе с тобой сыграть?! Я тоже могу быть...- и он хищно улыбнулся, скаля зубы, -...изобретательным. Не хуя не знал просто, что тебе такое заходит. Удивила так удивила, блядь! - Да что ты несешь, Жаров! Пусти, мне в столовую надо, - взмолилась я и снова дернулась от стены, попытавшись вырваться и уйти, но Андрей вдруг навалился на меня всем телом, вжимая в стену, одна его рука крепко, до синяков сжала мое бедро. - Смирно стой, сука, - прошептал в самые губы, мечась бешеным взглядом по моему лицу, - Вот про это несу... И свободной рукой выудил телефон из кармана джинс, покосился на экран, начал там быстро что-то листать. А я в это время сопя, возилась, пытаясь его оттолкнуть. Можно было крикнуть конечно, вокруг ходили люди, но блин, это же Андрей. Он обратит все в шутку, причем злую и надо мной, а потом все равно достанет, только в менее людном месте, поэтому пусть уже выскажет все, что там в его больной голове скопилось, и отпустит меня, чем сейчас опять обозначит мишенью для всех университетских придурков. - Слушай, Венсдей моя, - Жаров тем временем криво ухмыльнулся и подставил мне динамик своего телефона к самому уху. Его черные непроницаемые глаза в этот момент будто впились меня двумя гарпунами, ловя любую микроскопическую деталь. Я нахмурилась, ни черта не понимая. Шум какой-то, запись ужасная, голоса... И вдруг разобрала. Охренеть...Задышала часто, чувствуя, как из орбит от шока вываливаются глаза. Холодный пот мнгновенно выступил и капелькой побежал вдоль позвоночника, ноги подкосились. - Судя по звуку, глубоко глотаешь, да? - поинтересовался хрипло Жаров, когда после фразы Савицкого "Валерия, вы соплями испачкаете мне брюки" послышались ритмичные слюные звуки минета. Я задрожала. Замотала головрй, будто, если отрицать реальность, она изменится, слезы выступили на глазах, и я почти не видела теперь будто окаменевшее, острое лицо Жарова и его бешено сверкающие черные глаза. - Так, тут перемотаем, нудятина...- прошептал он сипло, что-то нажал на экране, и коснулся губами моей щеки, пошло, широко облизал от подбородка до самого глаза, прежде чем хмыкнуть, - Вот, мой, сука, любимый момент. В динамике хрипел от возбуждения профессор и тонко скулила я. " Осторожней, Валерия, так могу и порвать...Мокрая шлюшка...Течешь как...Давай подвигаем? Туда- сюда"... Я зажмурилась, слеза скатилась по щеке. Колотило. Что делать? Что??? - Куда это он тебя, Конева? - зашептал Андрей мне в ухо, больно прикусывая и оттягивая зубами мочку. Его дыхание стало мокрым, горячим и шумным, речь сбивалась, - В жопу, да? Бля, я тоже хочу. Дай и все. Я сотру. Забились? - Т-ты больной, - всхлипнула беззвучно, отворачивая от него голову. - А ты и правда грязная шлюха, и что? Все мы так себе, - пробормотал Андрей, вжимаяст в меня бедрами и давая ощутить стояк, рвущий ширинку джинсов, - Поверь, я повеселее трахну, Лер. И так страшно стало, что он ведь не шутит. Он серьезно! Что накрыло разом и паникой, и протестом, и силы появились в руках. - Не хочу...Не хочу! Отстань от меня! - завопила, забыв о том, что не стоило бы к нам привлекать внимание. Толкнула Жарова со всей дури в грудь, вырвалась, - Я тебя в ментовку сдам, козел, заебал! - Еще даже не начинал! - метнулся за мной Андрей следом, схватил за локоть, дергая обратно на себя. - Жаров, хватит! Что тут происходит?! - голос Савицкого, громкий и злой, как благославение небес! А когда Эдуард Альбертович еще и подлетел к нам и тряханул Жарова за грудки, вынуждая меня отпустить, я и вовсе не выдержала и начала реветь от облегчения. Профессор мазнул по мне взглядом, увидел слезы и побелел от ярости. - Я кажется тебя, Андрей, предупреждал...- процедил тихо, чуть лбом бодая того в лоб. Жаров на это издевательски беспечно улыбнулся во всю рожу и внезапно со всей дури всадил Савицкому в челюсть кулак. Вот только всем было плевать на нас и уже через миг возбужденно орала вся реакреция, обступив сцепившехся студента и преподавателя. Начался дурдом. Я кинулась разнимать, но меня поймала Баева, удерживая на месте, и оставалось только орать "не надо, не надо!" им обоим. Потом дерущихся от меня и вовсе закрыли чужие спины, я с трудом пропихнулась в первый ряд, а Савицкий с окровавленным лицом уже сидел верхом на Андрее, прикрывающем руками голову, и методично лупил ему куда- то в область ушей. - Боже, что?! Что это?! - набежали преподаватели. Савицкого оттащил наш математик. Над Жаровым склонилась англичанка. Андрей опустил руки, все его лицо было один сплошной синяк. Кровавое месиво. Он тяжело встал, пошатываясь, обперся об Реутова, вперил в меня один, меньше заплывший глаз, сплюнул кровью, не отводя взгляда и поплелся с дружками на выход. Только, когда Жаров отвернулся, я смогла дышать. Жутко...Он ведь мне отомстит за то, что Савицкий при всех его так...Или нет?! По роже-то хорошо получил, сволочь... Эдуард же уже почти был в порядке. Содранная слева челюсть, разбитая, мило припухшая губа, кровь из носа остановилась...заботами моей бабушки! Она улыбалась ему, подавая салфетки, и в глазах ее светился такой женский интерес, что к нему можно было подключать лампочку! Внизу живота засосало холодком. Отцепив кое-как от себя Баеву, пошла к ним. - Эдуард Альбертович, вы конечно меня впечатлили, ваша физическая форма...м-м-м...Этот вечный спор между молодостью и опытом сегодня был разрешен с разгромным счетом. Знаете, у меня самой кровь разогналась, пока смотрела на вас, - ворковала бабуля, прикладывая салфетку к губам Савицкого, чего ситуация совершенно не требовала. - Алла Викторовна, у вас и без меня в венах огонь, такая шикарная женщина...- вежливо отозвался Савицкий и поцеловал салфетку у своего рта вместе с бабушкиными пальцами. Это выглядело вполне целомудрено и явно было лишь легким флиртом, но я все равно на секунду онемела, затормозив. Только не это. Я умру! А самое страшное, что так, похоже, считала моя мать, торопившаяся к ним с другой стороны. Увидев, как Савицкий целует руку бабушке, она резко остановилась, зажала рот ладонью, из глаз ее по обыкновению брызнули слезы, и мама, развернувшись на пятках, исчезла в толпе. Проводив ее взглядом, я решила, что такой не буду. Не буду ничего додумывать, убегать в истерике, а спокойно подойду. В конце концов мы собирались вместе пообедать.