Только у меня не получалось. Повторила один раз, второй, третий. Дети обычно этим умением овладевали очень быстро, ведь тут и правда нет ничего сложного. Только почему тогда у меня не получается?

— Кажется, вам нужна мотивация, — раздалось над ухом. Я вздрогнула и взглянула на Сарентона, стоявшего очень близко от меня. Слишком близко, как мне кажется. Почти непозволительно.

— Мотивация? — уточнила я, сглатывая отчего-то ставшую вязкой слюну.

— Да, мотивация, — почти промурлыкал мужчина. — Я сейчас покажу вам кое-что интересное, вы почувствуете, что я колдую, но без магического зрения не сможете определить, что именно я вам показываю.

Он приблизился еще, наклонился и прошептал последние слова почти на ухо, так что я даже почувствовала его дыхание на своих волосах. Боги, что он делает?!

М-м-м… Сосредоточиться, когда он стоит так близко, оказалось еще сложнее. Я чувствовала, что он колдует, но не видела итоговой техники, вроде бы ничего не двигалось, не формировалось, не угрожало. Но магия была будто бы везде, вокруг она словно бурлила.

Да, мне было интересно, просто чертовски интересно, что он придумал. Но все же ощущение его мощного тела рядом несколько смущало. Странная для меня реакция, обычно смутить меня сложнее.

Но это и подстегнуло одновременно. С одной стороны, хотелось показать, что я не совсем непроходимая дура и бестолочь. С другой — что меня не вывести из игры ни намеками, ни этой давящей мужской аурой. Я могу быть эффективной и хорошо работать даже в таких условиях. Было еще и интересно — это тоже сыграло свою роль. Так что я очень быстро забыла, что рядом со мной стоит декан, и сосредоточилась на упражнении.

Легко сказать — посмотри другим зрением. Что может быть проще, чем взглянуть под другим углом. В данном случае буквально. Первые тренировки с магическим зрением так и проходят: другой мир, сдвинутый, отделенный от нашего, изначально учатся видеть как бы краем глаза, боковым зрением. Уже потом переключение идет автоматически, мозг перестраивается сам.

Но сейчас я никак не могла уловить эту границу, отделяющую наш мир от магического пространства. Я чувствовала, как вокруг кипит сила, но не видела ее, не понимала, как это видеть. Мозг и зрение отказывались сотрудничать и между собой, и со мной.

Я начала расстраиваться, что даже такая малость у меня не получается, но потом меня обуяла злость на малодушие и какой-то азарт, что ли.

Одна из самых сильных из ныне живущих чаровниц не может просто так взять и сдаться. Не в моем характере. Я не могу посрамить себя, приемных родителей, даже декана Сарентона. Не хочу, чтобы перед кем-то из них было стыдно, что я не сделала все возможное.

Боковым зрением я уловила какую-то вспышку, я потом зрение же сдвинулось скачком в другой, магический диапазон. Меня повело, перед глазами заплясали цветные точки.

И я бы, наверное, упала, если бы сильные руки не обхватили меня за талию.

— Амелия, ты как? — Краем сознания я отметила, что декан опять ко мне на ты. Что ж он никак определиться-то не может?

— Голова кружится, ничего не вижу, — отчиталась я, прочистив горло.

— Присядь. — Не разжимая обнимающих талию рук, Сарентон вместе со мной сделал пару шагов и усадил на стул.

Я пыталась проморгаться, но хоровод цветных мушек не хотел стихать.

— Вы слишком резко перешли с одного зрения на другое, — пояснил мужчина, видя, что я никак не могу прийти в себя. — Прикройте глаза и посидите так минуту.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Тогда, может…

Я чуть повела плечами. Когда декан меня посадил, одна его рука с талии переместилась на спину, будто бы поддерживая. Мне хотелось дать понять, что сидеть я могу и без помощи, со стула не упаду.

Может, это было и некрасиво, он все же мне помог. Но эти прикосновения… нет, они не были неприятными, но они смущали хотя бы тем, что прожигали насквозь, прямо через форму. Было ощущение, что и формы-то на мне нет. Чудилось в них нечто большее, чем просто участие, а это неправильно, декан всего лишь помог мне не упасть.

Когда я наконец проморгалась, мы продолжили занятие. С трудом, со скрипом, но через несколько минут мне все же удалось переключиться на магическое зрение осознанно и при этом не потерять ориентацию.

И я увидела это.

К каждому артефакту в этой комнате (а в кабинете разнообразных бытовых артефактов было немало) вел поток силы декана. Вот лампа мигнула и погасла, вторая, третья, потом они вспыхнули вновь. Подлетели вверх металлические шарики, с которых началось сегодняшнее занятие и мой позор. Они закружились в воздухе, потом опять плавно опустились на стол. Самописчий грифель заскрипел по доске.

— Это наш дар, Амелия, — тихо сказал декан, когда я перевела на него недоуменный взгляд.

— Как я уже сказал, мы можем видеть или хотя бы чувствовать потоки чужой силы. Каждый из нас ощущает это по-разному. Я, например, в зависимости от направления магии или колдовства, вижу его в разном цвете, и чем насыщеннее тот или иной цвет, тем опаснее техника. А как видите вы?

— Я. — Обернувшись, все еще не переключаясь с магического зрения, я осмотрелась. — Я все вижу блестящим, в золотых, желтых, песочных оттенках.

— Вам нужно будет завтра сходить на полигон и понаблюдать за магией или колдовством других людей. Будут ли какие-то отличия. Вы способны чувствовать, какая магия на вас направлена, какая техника формируется, так что разобраться и с видимым диапазоном, полагаю, сложностей не составит.

Я кивнула, а декан неожиданно приблизился и провел пальцами по моей щеке. Думала, он меня поцелует, но в этот момент дверь в кабинет распахнулась.

— Ой, прошу прощения! Я вам, кажется, помешала, — пропела леди Айвери.

Медленно, очень медленно я подняла голову и посмотрела на разогнувшегося декана. Он и глазом не моргнул, не удивился, не смутился — на лице полный штиль.

— Что вы тут делаете, леди Айвери?

— Я? А я вас искала, — радостно поведала она, стреляя в меня глазами.

Готова спорить, завтра вся Академия будет знать, что я тут с Сарентоном занималась каким — то непотребством. И опять возникает отчетливое ощущение, что меня подставляют, как с Хармсом. Кстати, после того случая парень держался от меня подальше, по крайней мере, специально не подходил и объясниться не пытался. Не то чтобы я хотела его слушать, но как-то это странно.

Если бы я ему нравилась, должен был бы подойти. Значит, поцеловал он меня по другой причине. Скорее всего, чтобы вызвать ревность Шарин.

— Нашли? — усмехнулся декан, возвращая меня из невеселых мыслей в реальность. — Кстати, как?

— Мне подсказали, что вы где-то на последнем этаже, — царственно повела плечом женщина.

— И я вынуждена была обойти все кабинеты. Кстати, в такой поздний час — это не самое приятное занятие. На фоне всего случившегося.

— Вряд ли вы представляете интерес… для кого бы то ни было, — не сдержавшись, буркнула я.

Вот кто меня за язык тянул, спрашивается? Даже Сарентон посмотрел недоуменно, нахмурился. Ну а что, я просто перенервничала, а тут еще эта стерва. мельтешит. Женщина же лишь фыркнула насмешливо и не удостоила меня ответом.

— Так что вы хотели, леди Айвери? — устало спросил мужчина, взглядом предупреждая, чтобы я прикусила язык.

— Вас вызывает ректор, милорд. Просил прибыть срочно.

— С этого и надо было начинать, — отозвался декан. — Леди Дорнтон, задание у вас есть, литературу, которую я вам дал, постарайтесь если не всю прочитать к следующему занятию, то хотя бы пролистать. Ну и тренируйте зрение.

Я покорно кивнула, подхватила сумку, чтобы выйти вслед за ними из кабинета. Что бы я ни говорила Айвери, но корпус темных ведьмаков и правда был в темноте не слишком приятным местом, особенно когда тут почти никого нет.

Так что из кабинета мы вышли все втроем и я поплелась за ними, раздумывая над тем, что это вообще было.