Какое-то неизвестное чувство рождало эйфорию в испуганном теле.

«Радость», — вспомнил Рихард забытое ощущение и улыбнулся краешками губ.

Он радовался исчезновению Девида Брауна. Лучшего, самого верного, годами проверенного агента. Радовался собственной неудаче, как в детстве долгожданной игрушке — набору солдатиков с самолетами и танками.

Браун не доступен Рихарду, не доступен и нагам, а значит он не только скрывает важнейшее открытие, но и не может раскрыть хозяевам двойную игру своего командира.

Огромный наг склонился над Рихардом. Вечный герой приготовился к пытке информационным потоком.

«Тебя ждет сюрприз, червяк», — размышлял Рихард, но в глубине души сомневался в собственных тренировках и результатах, достигнутых с их помощью.

Вертикальные зрачки нага сузились и поток информационной энергии буквально прожег мозг человека.

«Что ты сейчас скажешь, Вечный герой?», — услышал Рихард вопрос.

Что могла ответить автономная система информационного клонирования?! Она предназначена лишь для хранения информации. Той информации, что записал сам Рихард.

Больше медлить нельзя и Рихард с трудом отключился от наблюдения.

Удобная сапфировая пирамида осталась на орбите. Большая белая в Китае, не уступает ей в мощности, но изначально предназначалась для Белобогов — богатырей гораздо крупнее современного человека.

«Спасибо тебе, червяк,» — поблагодарил бывшего хозяина, бывший пленный, — «Не сомневайся, я найду верное применение твоим знаниям».

Активировав последнюю ловушку для Нианзу Ли, Рихард упаковал полученную информацию и поспешил скрыться в лабиринте одного из самых охраняемых объектов на Земле.

— Я не понимаю, что мы можем с этим делать?! — Сергей, встав из-за стола ходил, пересекая лабораторию перед экраном, в который уже раз повторяя одну и туже фразу.

— Сережа, это ты у нас медик, генетик... Ты нам должен ответить на этот вопрос.

— Да, я понимаю, Юрий Викторович. Здесь нужен нестандартный ход.

— Я извиняюсь, — сказал вошедший Костя, — там наш изобретатель, просит поговорить с Сергеем Яковлевичем.

— Я пойду, узнаю, что он хочет.

Через двадцать минут Сергей вернулся возбужденный и не говоря ни слова сел за компьютер. Еще через двадцать минут он вскинул руки и улыбаясь, заявил:

— Эврика!

Все оставили свои дела и замерли в ожидании. Сергей встал и снова вышел в центр лаборатории.

— Все очень просто! Мы с вами думаем, что открываем канал связи с использованием телесигнала, радиоволн, магнитного поля... Не буду перечислять, мы с вами знаем в каких направлениях работали. Могу сказать, что три человека из присутствующих в этом здании уже переступили порог в будущее, они еще не умеют владеть своими способностями, но мы можем помочь им в этом. Помогая им, мы сами сможем шагнуть вслед за ними! Итак, к делу!

Мы все считали, что биоматериал переданный Степаном Ивану, имеет функцию замещения мозговой деятельности, но мы ошибались! Он предназначен для разблокировки деятельности головного мозга человека! А мы с вами в свою очередь пытались найти каналы — в новых измерениях используя уже известные. Вы понимаете? Мы ошибались в первоначальных функциях! Если поменять местами и транслятор — это действие в известном, а каналы это совершенно неизвестное, то все становится на свои места!

Теперь, то, что сказал мне Иван. После долгого облучения транслятором, он теперь видит канал, по которому и передает голос. Именно потому, что Федора облучался он и может передавать свои сообщения.

Я сейчас сравнил уровень мозговой деятельности Ивана, Федора Игоревича и Кости. Мы все знаем, чему научил Петрович Костю и о том, что его мозг работает больше среднестатистического на двадцать процентов, но мы не связывали этот факт с другими. Так вот, все они практически равны сейчас, но Костя опережает на пять процентов Ивана и Федору. Костя не пробовал передавать голос, но его способность, я думаю не что иное, как тот результат, к которому и должно прийти сообщение, а не экран телевизора!

— Так, так... — Сказал Юрий Викторович, — именно потому, что передача идет направленно — голос и слышит тот, кто находится в прямом эфире. Иначе говоря, на него настроен говорящий. Если предположить, что все тобой сказанное верно, то становится понятно — почему голос Ивана не транслировался по всем телевизорам!

— Просто телевизионный канал здесь имеет лишь узкое значение, как стартер при двигателе, — сухо подвел итог Погон.

— Надо провести сеанс с Костей, — сказал Батя.

— Все готовимся!

Василий на уровне рефлексов принялся выполнять хорошо знакомые операции, как отдельный блог в хорошо слаженном механизме, заставляя двигаться всю машину вперед.

«А ведь пошла вперед!» — чувствуя волну эйфории размышлял Погон.

Пальцы летали над клавиатурой — набирали сложные формулы, на экране одно за одним менялись сообщения системы, а мозг охранника, внедренного в группу ученых, работал параллельно, тщательно складывая картину из вытекающей информации.

«Никто не верил, даже я сам не верил! А они сделали это! Как же мне хочется увидеть отца и сказать, что он прав. Но больше всего мне хочется сказать всему совету, что мой отец прав!»

В памяти всплывали строгие лица, обрамленные сетчатой тканью информационного волокна. Семь глав сопоставляли и принимали решение в течении шести часов по времени протомира. Конечно, важную роль сыграло малое финансирование операции. Хотя, именно этот факт и станет причиной скорого триумфа Василия, и наверняка повышения по службе.

Рисковать выйти на конфликт с Рихардом никто не хотел, несмотря на экономию, аналитический отчет и рекомендации службы безопасности.

Но отец сказал:

— Я помню, как в этом самом зале другие главы слишком поздно приняли решение по ядерному вопросу. Вы все знаете, чем для двумирия обернулось это промедление. Взываю к шестому чувству...

Стоя перед очередью из семи высоких трибун Василий медленно обернулся к стоявшему рядом осекшемуся отцу.

«Неужели сомневаешься? Почему молчишь?»

Прочел немой вопрос отец в глазах сына и продолжил:

— И черт возьми! Может вам мешают эти нейронные авоськи на головах?! Вы же люди! Жизнь ваших родных зависит от этого решения!

Василий заметил, как президент четвертого континента улыбнулся уголками губ. Да, отец был одним из немногих, кто мог ввернуть крепкое словечко на совете.

Никто не соглашался провести столько времени в нечеловеческих условиях ради призрачной надежды на сомнительное открытие.

Так Василию пришлось предложить свою кандидатуру и спешно отправиться на задание.

«Отец наверняка даже не знает где его сын. Но вскоре мы отпразднуем общую победу...»

Система выдала ошибку и Погон быстро блокировал уходящую информацию.

— Вася, внимательнее, — добродушно подбодрил Сергей.

— Да, — коротко согласился Погон и продолжил двигать научную машину спрятав воспоминания в самый дальний файл.

Наблюдая, как датчики один за другим вспыхивают оранжевыми шкалами, Сергей подумал:

«Не вытянем. Попробуем, но не вытянем. Надо оборудование из института. Рискованно. Очень».

Один за другим послышались отчеты:

— Первый готов.

— Второй готов.

— Третий готов.

— Да, конечно, — улыбался Костян, — и я готов, конечно! Только не поджарьте. А если поджарите, довожу до вашего сведения последние желание — ешьте меня медленно...

Энтони Холл сверил часы. В эти минуты приземляется самолет с китайским агентом Нианзу Ли. «Биг-Бэн» в часовой башне Вестминстерского дворца начал отсчет нового дня.

«Перекупить фанатика невозможно», — продолжал себя убеждать в правильности выбора плана действий глава научного отдела МИ-6.

Самый сложный и трудоемкий процесс внешнего контроля запущен и сейчас десятки глаз и ушей следят за конкурентом.

Выйдя из внушительного даже для социалистического конструктивизма здания аэропорта, Нианзу Ли вдохнул полной грудью ночной воздух. Смесь отступающего городского смога и свежеполитых клумб затронула рецепторы памяти и возник образ Шэньчжэнь.