— Ученики проректора Либрока… Того самого Либрока, всё семейство которого десятилетиями искало якобы запрятанные, неопубликованные научные труды своего гениального предка? — наморщил лоб Ригорин.

— Да, ходили слухи, что тот открыл рецепт страшно опасного зелья или заклинания, который решил держать в тайне. Поговаривают, проректор Либрок разделял семейное помешательство и тоже упорно искал рецепт.

Ригорин резко выпрямился:

— Так… Древний рецепт, талантливые ученики, найденные проректором в провинциальном захолустье… Я знал Либрока и сильно сомневаюсь, что он пригрел юношей по доброте душевной: они были нужны ему, нужен их магический дар, их талант и способности. Для чего нужны, спрашивается? И как интересно всё складывается: Либрок трагически погибает от яда, а его ученички вместо того, чтобы остаться в столице и зарабатывать большие деньги, возвращаются в глухомань, причём оба, вместе… Чем они тут занимались, не слышали?

— Наши сотрудники ещё вчера вылетели на место происшествия и докладывали, что Унир и Краск найдены мёртвыми в подвале дома, где была оборудована лаборатория. Следствие установило, что между молодыми магами вспыхнула драка, в результате которой Краск был убит, а Унир магически истощён настолько, что не смог удержать здание от обрушения. Слуги утверждают, что хозяева проводили в подвале какие-то эксперименты. В последний месяц маги ходили довольные и как раз собирались переезжать в столицу, даже вещи упаковать успели.

— Цепочка событий вырисовывается весьма любопытная, — пробормотал Ригорин. — Ваши сотрудники ещё работают на месте обрушения дома?

— Да, там кто-то ещё остался. Магистр Дайм прибыл к нам на подмогу и с ночи помогает разбирать развалины строения. Без магистра мы бы не добрались так быстро до содержимого подвала.

— Дьявол Дайм помогает стражникам на месте катастрофы?! Чёрт меня побери, он ещё меньше покойного Либрока склонен помогать людям по доброте душевной! Полетели, живо!!! Магистр точно что-то ищет в лаборатории погибших, и я могу предположить, что именно он там ищет! Рецепт, смерть Либрока, возрождение Василиска, разгром усыпальницы в ту же ночь, как погибли ученики проректора, — это звенья одной цепи, или я ничего не смыслю в магии, логике и характере людей!

…

Магистр северных земель Имран Дайм ещё был на месте происшествия. Тела погибших магов были отправлены в морг ближайшего крупного села для дальнейшего погребения, слуги разошлись по домам родственников, у развалин осталось трое сотрудников королевской стражи, пожилой дворецкий бывшей усадьбы и с десяток людей Дайма, по камешку перебирающих руины подвальной лаборатории. Сам магистр рыскал по прилежащей к дому территории и недовольно вышел на лужайку перед разломанным крыльцом при виде вновь прибывших.

— Ригорин Оэн, — негромко пророкотал Дайм, складывая могучие руки на широкой груди и окидывая главу королевской стражи настороженным взглядом. Магистр-садист был высоким, широкоплечим, полным мужчиной с одутловатым злым лицом, окружённым копной иссиня-чёрных волос. Большие зелёные глаза мага ярко сверкали из-под широких насупленных бровей. — Я должен сказать, что рад видеть вас?

— Если ложь для вас необходима, как воздух, то не смею останавливать, — холодно ответил Ригорин. Будь его воля, мерзавец Имран Дайм давно ходил бы в антимагических кандалах, а ещё лучше — болтался на верёвке!

По лицу магистра скользнула усмешка. Он коротко кивнул и вернулся к прочёсыванию территории, не мешая Ригорину спуститься в бывший подвал, обследовать его и допросить дворецкого и людей Дайма. Пожилой слуга подтвердил, что хозяева проводили эксперименты и что в подвал часто уводили детей, временно лишая их слуха и зрения. Дети рассказывали, что ничего страшного в подземелье с ними не делали, они ощущали лишь чьё-то краткое прикосновение и тёплое дыхание стоящего рядом существа. Было ли то существо человеком, дети сказать затруднялись: кому-то казалось, что существо было покрыто шерстью, кому-то — тёплой человеческой кожей. О кошке и барсе Ригорину тоже поведали, сообщив, что кошка давно исчезла, а вот барс выскочил из подвала и убежал в аккурат перед обрушением дома. Люди Дайма неохотно доложили, что все остатки документов, обнаруженных в подвале, передали магистру.

Да уж, Имран Дайм всегда отличался хитростью и логические цепочки умел выстраивать не хуже других. Ригорин почти не сомневался, что магистр тайно следил за экспериментами своих молодых соседей: учеников погибшего потомка гениального учёного.

Уловив на остатках лестницы лёгкий отголосок жизненной энергии крупного зверя, Ригорин отправился по слабому следу. Дошёл до края поля, где ветер окончательно развеял след, и наткнулся на хмурого Имрана Дайма. Судя по насыщенности магического шлейфа, магистр прошёлся по этой дорожке раз двадцать в течение ночи, безуспешно пытаясь определить дальнейший путь убежавшего зверя.

— Ушёл? — насмешливо спросил Ригорин.

— Кто ушёл? — прищурился Имран, еле уловимо напрягаясь и подозрительно сверкая зелёным взором.

— Василиск, — прямо ответил Ригорин, внимательно следя за реакцией собеседника.

Тот с показным удивлением пожал плечами:

— Верите в сказки, глава королевской стражи? Не по должности такая вера, я бы сказал.

— Верните бумаги, что нашли в подвале, — резко потребовал Ригорин. — Унир Госк не оставил наследников, так что всё его имущество принадлежит короне, которую здесь представляю я!

Вопреки ожиданиям, Имран Дайм без возражений извлёк из внутреннего кармана куртки ворох обожженных клочков, миролюбиво заметив:

— Я не мог знать, что сюда нагрянете вы, Ригорин, а до вашего появления именно я, магистр этих территорий, возглавлял здесь правоохранительные органы.

— Не припоминаю, чтобы вы раньше так усердно исполняли свои обязанности главы местных правоохранительных органов, — язвительно парировал Ригорин, разворачивая бумажки.

Причина покладистости магистра сразу стала очевидна: магия, камни и огонь на славу потрудились над бумагами, превратив их в бесполезные, нечитаемые обрывки. Ни один эксперт не сможет сложить из этих остатков связный текст. Древнее заклинание возрождения Василиска теперь утрачено безвозвратно. Жаль, что слишком поздно. Где искать многоликую тварь? В каком образе она явится мирным жителям королевства? Какой нечеловеческой злобой она успела напитаться за века заточения в камне? Ригорин не сомневался, что молодые маги передрались между собой благодаря Василиску. Наверняка они придумали, как заставить плясать под свою дудку волшебную змею, но Василиск сумел перехитрить своих «хозяев», призвавших его из каменной темницы, и вышел на свободу, не ограниченный более никакими рамками.

— Что намереваетесь делать? — неожиданно спросил Дайм.

— Точно не намереваюсь докладывать вам о своих планах, — огрызнулся Ригорин.

— Поймать василиска-метаморфа — непростая задача, — обронил магистр.

— О, вы тоже верите в сказки?

— Когда для такой веры вдруг появляются основания — верю. Вы же не думаете, что я не заметил магического следа на пепелище королевской усыпальницы? Или что мои постовые не поведали мне о прилёте отряда королевских стражников в занимательную пещеру в горах неподалёку от моих земель? Я посетил ту пещеру, Ригорин, и сделал те же выводы, что и вы.

— Значит, следили за Униром и Краском. Я так и посчитал!

— Рад, что вы не посчитали меня идиотом, — оскалился Дайм.

Ригорин помолчал, побуравил взглядом невозмутимо стоящего рядом магистра. Сильнейший маг этих земель мог доставить ему массу неприятностей и сильно застопорить дело розыска Василиска. Яснее ясного, что Дайм сам хочет отыскать мифическую тварь, покорить её своей воле и использовать в своих интересах, так что задача Ригорина — опередить магистра.

«И всех остальных, кто захочет прибрать к рукам многоликого, магически одарённого разумного зверя, способного убить одним взглядом. Так, здесь делать больше нечего, надо внимательно исследовать окрестные земли и слетать на место ритуала фанатиков: найдутся ли там следы Василиска? Борк мог быть прав, когда рассуждал, что тварь первым делом метнулась к своим ярым поклонникам».