— Конечно. На меня тоже работает большая команда соглядатаев, и облик для личины я выбирал не наобум. Сейчас, когда шум вокруг очередного ритуала секты чуть поутих, для сектантов самое время убрать помощника, пока он случайно чего-нибудь лишнего не сболтнул. Я надеялся, на меня нападут ещё вчера, оттого и бродил в личине Лускина по тёмным закоулкам, прежде чем явиться на приём, но увы…

Магистр неожиданно напрягся, пригнулся к окну, пристально всматриваясь в подъезжающий к дому Лускина открытый экипаж. Экипаж был наёмным: такие потрепанные шарабаны без верха можно было арендовать у каретных дел мастеров. В неприметном экипаже за спиной мальчишки-возницы восседала женщина, которую никто не счёл бы неприметной…

— Ригорин, посмотрите, какая роскошная брюнетка пожаловала к нашему подопечному! — прошептал магистр, и Ригорину показалось, что он с трудом подавляет смех и ликование. — Если мужчина мечтает об аппетитных брюнетках, то его грёзы должны выглядеть в точности так, как думаете?

Чёрные как смоль волосы пассажирки шарабана спадали крупными локонами до самой талии, полуночные глаза, опушённые длиннющими, кукольными ресницами, занимали пол-лица. Фигурка молодой женщины и впрямь словно вышла из мужских фантазий и походила на округлые песочные часы: осиная талия резко контрастировала с пышным бюстом и крутыми бёдрами. Все эти достоинства выгодно подчёркивались платьем, облегающим тело, как змеиная кожа. Ригорин сглотнул, машинально расстегнул верхние пуговицы рубашки и с трудом вернулся мыслями к делу:

— На девушке нет магической личины, это не Аннет Сток. Просто случайная гостья. Зачем она приехала к нищему, пустоголовому Лускину?

— У вас всё ещё проблемы с формулировкой правильных вопросов, Ригорин. Правильный вопрос: почему приехала именно брюнетка, да ещё такая шикарная, а не худенькая блондинка и не рыженькая, к примеру?

— Какое значение имеет цвет волос? — недоумённо потёр лоб глава королевской стражи.

— Решающее, Ригорин, решающее. — Магистр неотрывно следил за каждым жестом красотки, спускающейся на тротуар и спотыкающейся на ступеньке шарабана. Мальчик-возница подскочил и поддержал хозяйку, а магистр укоризненно зацокал и сказал с весёлым смешком: — Да-аа, такая фигура малопригодна для ходьбы. Вынужденная грубость принесла неожиданный улов!

Подавляя раздражение, Ригорин не стал выяснять подоплёку загадочных изречений магистра. Он молча наблюдал за тем, как глазастая красавица стучит в дверь, как на пороге возникает Лускин и его челюсть натурально падает на грудь, а глаза становятся маслеными, как только что скинутый со сковородки блин. Красавица что-то спросила, Лускин в ответ что-то промычал, и девушка круто развернулась, слетела вниз по ступенькам и заскочила обратно в шарабан.

— Быстро она распознала подмену, — прошептал магистр и выскочил из кареты, бросив на прощанье: — Следите за Лускиным, а я по личным делам пошёл.

— По каким ещё личным делам?! — возмутился Ригорин, но магистра и след простыл вместе с частью стражников. — Начальство не сбегает, начальство отлучается, — прокомментировал Ригорин и погрузился в раздумья.

Аню колотило нервной дрожью: господин Лускин, открывший ей дверь, был совсем не тем человеком, с которым она танцевала вчера! Она лепетала чушь о том, что заблудилась в незнакомом городе, просила показать дорогу в центр, а сама смотрела, смотрела и замечала… В пустых, похотливых глазах сегодняшнего Лускина не обнаруживалось признаков интеллекта, общее впечатление от сутулой фигуры перестало настораживать диссонансом, и исчез явно демонстрировавшийся раньше внутренний стальной стержень!

Торопливо распрощавшись, Аня бросилась бежать.

В целом нынешний Лускин полностью соответствовал брезгливому описанию Феррины, из чего следовал логичный вывод: сейчас она видела его настоящего, а вчера на приём явился поддельный Лускин. Кто же прятался под магической личиной?! Учитывая, что на приёме был только один сильный маг — глава королевской стражи, то вывод следует такой: её угораздило встрять в ход какого-то уголовного расследования! Хуже всего, если это расследование убийств, совершаемых сектой возрождения Василиска…

«Я же не имею к ним отношения, да?!» — тоскливо допытывалась Аня у самой себя. Метки из теста на двери и окне оставались нетронутыми, но и сны-ясновидения больше не возникали.

— Павлюк, останови у большой лавки готового платья в центре и езжай, возвращай карету, — попросила Аня, всем нутром ощущая слежку за собой. Раз Лускин взят в обработку, за его домом точно следят и за всеми визитёрами будут присматривать. За ней точно увязался хвост, внутреннее чутьё зверя уверенно говорило об этом.

— А ты? — обернулся Павлюк.

— За мной следят. Я оторвусь, изменю внешность и сбегу. Ты покрутись вокруг каретных сараев, сделай вид, что работаешь там, осмотрись и втихаря, с оглядкой, домой возвращайся, — велела Аня.

— Понял, сделаю, — посерьёзнел Павлюк. — Где искать тебя в случае чего?

— В лесу, у речки. Не волнуйся, без вас не сбегу.

— Вот я и боюсь, что мы камнем на твоей шее повисли, — угрюмо сказал Павлюк.

— Глупостей не говори. Сейчас главная задача — хвост к дому не притащить. Хорошо, что я под личиной, перекинусь — и поминай, как звали.

Отпустив экипаж, красавица брюнетка молнией проскочила сквозь толпу покупателей, втихаря схватила большую накидку и свернула к двери заднего хода. Юркнула в уголок за кадку с растением — и через миг в кресле дремала седенькая старушка, укутанная от шеи до пят в тёмную шаль. В лавке раздались громкие голоса — мужчина в форме стражника расспрашивал у всех о брюнетке и пронёсся сквозь всю лавку к задней двери. Как только он хлопнул дверью, из-под шали, повисшей на кресле, вылезла большая белая собака и неспешно потрусила к главному входу. Вышла на улицу, приветливо помахала хвостом стражникам, контролирующим вход, и побежала прочь из города.

Мужчина в форме убедился, что на заднее крыльцо никто не выходил. Вернулся в лавку, внимательно осмотрел всех покупателей и вышел к своим людям. На лице его растаяла магическая личина, и случайные прохожие шарахнулись прочь от магистра северных провинций.

— Вы кого-то выпустили, бездельники. — Имран плюнул с досады на тротуар.

— Никто не выходил! — поклялись стражники. — Собака только проскочила.

Усмехнувшись, Имран велел всем возвращаться на пост к дому Лускина. Сам прогулялся до улицы свах и уставился на рекламную вывеску Аннет Сток.

— Не брачная контора? Амарок улетел? — расхохотался он. — Зарабатываешь на отваживании неугодных женихов, значит? Вот и нашлось связующее звено! Полагаю, у тебя дома появлялись и дочь мясника, и дочь шорника, госпожа антисваха…

Аня стала замечать за собой, что в звериной форме ей думается лучше, чем в человеческой (к вопросу о её настоящей ипостаси…). В голове пса мысли быстро упорядочились, сложившись в стройную картину: на приёме она общалась с одним из стражников, подчинённым Ригорина Оэна, а сам глава стражи явился на приём, чтобы самолично наблюдать за подсадной уткой. Для чего органам охраны правопорядка понадобился этот маскарад — их дело, а ей теперь понятна внезапная грубость партнёра по танцу: ему надо было срочно возвращаться к месту проведения спецоперации, причём без спутницы, вот он и поступил так, как поступил. Ясно, почему он подозрительно присматривался к Ане, странно реагировал на её слова и больше молчал, предоставляя ей возможность высказываться первой. Вряд ли он свяжет свои оскорбительные слова, предназначенные для отталкивания Ани, с появлением брюнетки у дома Лускина: не факт, что парень вообще точно запомнил, что именно сказал.

«Встретить бы этого парня без личины, — вздохнула Аня. — Интересно, узнаю я его при встрече или нет? Если он в роли Лускина так мне приглянулся, то в настоящем виде, наверное, до глубины души поразит, почти как магистр. Тьфу, женское начало не искоренит никакая старость — вечно мы мечтаем о мужчинах! И чаще всего — не о тех и не к месту».