– Масса Кофлин, я бы хотел вам что-то сказать… Лия, оставь нас одних.

Кофлин вернулся. Старику трудно было говорить, он задыхался, и невнятные слова с хрипом вырывались из его груди. Когда тетушка Лия вышла, Джен сказал:

– Я бы хотел вас предупредить, масса Кофлин… Конечно, это не мое дело, грех, что я подслушал, о чем говорил хозяин… Будь я здоров, мне не следовало бы говорить даже вам… Но сейчас… Ваши «Христианские фронтовики»… Будто бы сам Гитлер приказал вам собирать отряды…

По мере того как говорил старик, лицо Кофлина становилось все напряженнее. Черт бы побрал эту черномазую обезьяну! А Стренг тоже хорош, болтает где надо и не надо. Священник с возрастающей тревогой слушал признания негра.

– Он сказал, – продолжал Джен о своем хозяине, – что какой-то господин Фирек пишет доклады нашим сенаторам. Я здесь что-то не понял, но хозяин сказал: «Это выгоднее, чем торговать спиртом при сухом законе. Немцы хорошо платят…» Потом он назвал ваше имя, масса Кофлин, будто вы тоже читаете чужие проповеди. Я не расслышал, что он еще говорил…

– А ты рассказывал об этом кому-нибудь? – насторожившись, спросил Кофлин.

– Нет, масса, только вам и еще сыну, который приезжал, чтобы вместе провести рождественский праздник.

Кофлин чуть не выругался вслух. Умирающему он мягко сказал:

– Ты совершил большой грех, сын мой, что подслушивал чужие разговоры. Разве можно пить тайком вино из чужой чаши? Да простит господь твои прегрешения! Сохрани и отдай эту тайну всевышнему… У тебя один сын?

– Да, масса, только один. Его в честь моего отца назвали Дженом, как и меня. Он хороший мальчик.

– Где он живет?

– В Нью-Йорке, в Гарлеме. У него уже есть свои дети.

– Разве он не приедет сюда, чтобы навестить отца?

– Да, может быть… Конечно, если отпустит хозяин.

– Дай мне его адрес, я попробую послать телеграмму. Послезавтра он может быть в Ройял-Оке.

– О масса Кофлин! Как вы добры к нам!.. Если бы вас это не затруднило! – Старик благодарными глазами посмотрел на священника.

Отец Кофлин записал на обложке евангелия гарлемский адрес Джена-младшего, поговорил еще несколько минут с умирающим и вышел.

У выхода из подвала под сенью трепыхавшегося на веревках белья стояла тетушка Лия, вытирая передником опухшие, скорбные глаза. Кланяясь, она проводила преподобного отца до ворот, отодвигая, как занавес, стираное белье, чтобы оно не коснулось сиреневой сутаны Кофлина.

Чарльз Кофлин, настоятель церкви «Маленький цветок», что стоит на углу 12-й Майл Роод и Вудуар авеню, шел в раздумье. Что теперь делать? Он механически нагибался под бельевыми веревками и так же механически сел в машину. Неожиданное признание старика негра повергло его в смятение. С такими исповедями шутить нельзя. Старик не опасен, он не протянет долго, но сын… Этот сболтнет по глупости. Может, действительно вызвать его в Ройял-Ок? Впрочем, нет, Фирек пусть сам занимается такими делами…

Сначала отец Кофлин намеревался поехать в Чикаго, как делал это примерно раз в месяц, по делам совершенно секретным и не имеющим прямого отношения к церкви. Но теперь положение менялось – в Чикаго он ничего не сделает. Кофлин решительно нажал стартер и, прогрев немного мотор, повернул в сторону аэродрома. Он еще надеялся попасть к вечернему самолету, уходившему в Нью-Йорк.

За городом отец Кофлин притормозил машину, сбросил сутану, сменив ее на макинтош, и надел серую шляпу. В этом наряде он мог походить на кого угодно – на боксера-профессионала, возвращающегося из турне, на коммивояжера, на спортивного репортера или на главаря шайки контрабандистов-бутлегеров, занимавшихся переноской спирта во времена сухого закона. Впрочем, внешний вид отца Кофлина не удивил бы никого из людей, знавших хоть немного жизненный путь Чарльза Кофлина. Прежде чем стать настоятелем храма, преподобный отец испытал, перепробовал все эти, как и многие другие, профессии. И каждая из них накладывала что-то новое на облик или характер настоятеля храма из города Ройял-Ок, в штате Мичиган. Перебитый и несколько расплющенный нос напоминал о неудачной встрече на ринге, в подозрительном и настороженном взгляде отразилась профессия бутлегера, а в нагловатой развязности газетного репортера или велеречивости коммивояжера тоже сказывалось прежнее ремесло отца Кофлина.

Чарльз Кофлин был бизнесменом до мозга костей. Он из всего предпочитал делать деньги и эту черту принес с собой в храм, именуемый «Маленьким цветком».

Начиная духовную карьеру, настоятель храма прежде всего отправился в местную радиовещательную компанию и договорился, что фирма не только установит на амвоне микрофон, но для начала станет передавать по радио воскресные проповеди отца Кофлина. Только одно это техническое усовершенствование сразу расширило популярность настоятеля храма. Его приятный, может быть, несколько резкий, вибрирующий голос теперь проникал всюду. Проповеди отца Кофлина стали включать в программу передач. Это стоило больших денег, но преподобный не стеснялся в расходах. Прихожанам и радиослушателям до этого не было никакого дела, а Кофлин уверял всех, что он готов отдать даже последнее, лишь бы слово господне дошло до открытых сердец.

Через несколько лет преподобного Кофлина стали именовать «пророком Исайей современного века», его голос начал звучать в эфире два раза в неделю. Но настоятель «Маленького цветка» не довольствовался одними проповедями. Рядом с храмом, точнее – через улицу, на противоположном углу площади, отец Кофлин открыл гаражик на четыре бокса, где торговал бензином, менял покрышки, обслуживал и давал приют проходящим машинам. Конечно, не сам, но с помощью церковного сторожа, поручив ему заведовать гаражом. Предприятие было не велико, однако давало отцу Кофлину дополнительный ежегодный доход. Бензином он торговал не в убыток.

В поисках доходчивых путей к сердцам прихожан настоятель храма затеял издание собственной газеты. Выходила она в Ройял-Ок под названием «Сошиэл Джастис».

Под редакцию отец Кофлин приспособил пустовавшую подвальную часть храма, выкинув оттуда старую, отслужившую свой век церковную утварь и прочую рухлядь. Сначала он сам верстал газетные полосы, читал корректуру, но преподобный отец не отличался большой грамотностью, и ему пришлось пойти на дополнительные расходы, взяв разбитного секретаря редакции.

Тираж газеты был не велик, газета не окупала себя, но в данном случае отец Кофлин не выказывал себя сребролюбцем и покрывал убытки из собственного кармана.

Здесь же, в церковном подвале, трудились машинистки, перепечатывая многочисленные проповеди отца Кофлина. Можно было только дивиться плодовитости преподобного служителя церкви, выдававшего машинисткам иной день по две-три проповеди на самые различные темы. Он стряпал их, словно кондитер с соседней улицы, который пек вафли для своих покупателей.

Описание многогранной деятельности отца Кофлина было бы неполным, если не упомянуть о его биржевых операциях. С этого он начинал трудовой день, просматривая по утрам курсы акций и деловых бумаг. В Ройял-Ок отец Кофлин организовал небольшое акционерное общество, членами-учредителями которого сделал богомольных старушек и местных клерков. Для них это не представляло никакого риска – отец Кофлин сам внес за них необходимые суммы. Акции он хранил в церковном сейфе, а старушки лишь формально считались членами акционерного общества.

Конечно, при всей расторопности преподобного Кофлина ему бы в жизнь не управиться со всеми делами, свалившимися на него, с тех пор как он получил духовный сан и посвятил себя служению господу богу. Но дело в том, что значительную часть трудов отца Кофлина брали на себя тайные и влиятельные друзья настоятеля храма, покровителя, о существовании которых члены церковной общины в Ройял-Оке не имели ни малейшего представления. Одним из таких друзей провинциального священника был некий Георг Сильвестр Фирек из Нью-Йорка, фамилию которого упомянул старый негр, исповедуясь преподобному отцу Кофлину, перед тем как покинуть сей грешный мир.