Испанец всматривался в берег. Вдруг он беспокойно сказал:
— Там кто-то есть. Пусть эти плывут вперед, — он кивнул на лодку, шедшую сзади.
Стивенс через плечо глянул на берег. Там действительно кто-то стоял. Тень от пальмы скрывала лица. Но двое были явно военные, одетые в хаки. Назло Испанцу Бен равнодушно ответил:
— Не все ли равно, кому идти первым. Начнут стрелять — и нам деться некуда.
Но с берега не стреляли. Наоборот, военные жестами подавали сигналы, показывали, где удобней причалить лодке. Когда лодки вытащили на песок, с веранды спустился худощавый человек с тонким лицом и спросил:
— Генерал с вами?
— Нет, но сейчас должен подойти. Мы уплыли вперед, разведать…
Дали сигнал на субмарину, но последняя лодка уже отчалила. Кларк еще раньше разглядел в бинокль, что на берегу его ждет Мерфи, и приказал спускать лодку.
Когда генерал Кларк и сопровождавшие его офицеры вошли в дом, здоровенный парень, ростом не меньше Бена, распорядился убрать лодки.
— Спустите воздух из лодок и суньте их в тот вон сарай, — сказал он. — И весла тоже… Где же вы запропастились, дьяволы? Мы торчали здесь из-за вас целую ночь. Меня зовут Смайлс, подчиняться здесь будете мне.
Бен выполнил поручение и вернулся. Сарай, вероятнее всего, служил гаражом хозяину фермы.
Стивенс не утруждал себя догадками, зачем им понадобилось плыть на подлодке к африканскому берегу и высаживаться где-то в пустынном месте. Видимо, так надо. Начальству видней. Агент-разведчик не всегда должен быть любопытным. Не все ли равно ему, о чем говорят в обветшавшей вилле и кто там собрался. Вероятно, это очень важно, если верзила, назвавшийся Смайлсом, никого даже близко не подпускает. А те, кого он охраняет, сидят там с закрытыми окнами, несмотря на жару.
Переговоры с французами начались тотчас же, как только Марк Кларк появился на ферме. Его парни вместе с парнями Мерфи несли охрану. Они слонялись по двору, прохаживались вдоль берега, двое сидели в виноградниках, просматривая дорогу, ведущую в Алжир. Все было спокойно, но к полудню парни, засевшие на винограднике, начали тревожно подавать сигналы Смайлсу. Однако Смайлс уже и сам заметил опасность.
На дороге, проходившей в километре от фермы, показалась легковая машина. Она шла со стороны Алжира. Автомобильчик был старенький, затянутый сверху выгоревшим тентом. Он мог бы и не привлечь внимания, но наблюдатели разглядели в бинокль сидевших в машине жандармов. Автомобиль затормозил у поворота. Жандармы, видимо, посовещались и свернули на ферму.
Смайлс сразу оценил положение. Главное — спрятать генерала Кларка и прибывших с ним офицеров. На худой конец, остальными можно пожертвовать. В крайнем случае, арестуют и отправят в Алжир. Отделаются небольшим штрафом, и все. Его шеф Роберт Мерфи пользуется дипломатической неприкосновенностью. А французы — они выпутаются сами. Главное — Кларк. Лучше, конечно, не допустить жандармов на ферму.
Телохранитель Мерфи бросился в виллу. Кларка и его офицеров спустили в подвал под домом и захлопнули люк. На это потребовалась минута времени. Смайлс выскочил из помещения и пошел к воротам.
Положение спас Маленький Бен. Он сообразил, что нужно делать. Подхватив из сарая бутылку вина, привезенную в лодке с запасом продовольствия, он уселся подле дороги под цветущим кустом, похожим на олеандр, и принялся невозмутимо тянуть прямо из горлышка. Когда подошел Смайлс, жандармы уже стояли перед Маленьким Беном. Капрал хохотал:
— Эй, приятель, оставил бы и нам промочить горло!..
Бен улыбнулся и протянул бутылку. Капрал вытер ладонью горлышко и запрокинул голову.
— Неплохое вино, — похвалил он, передавая бутылку второму. — Что вы здесь делаете?
Бен плохо говорил по-французски, Смайлс несколько лучше, но тоже слабо. Свободнее всех говорил Испанец. Он тоже подошел к машине.
Стивенс кое-как сложил фразу:
— Маленькая прогулка за город.
Испанец добавил:
— Спасаемся от жары на свежем воздухе. К сожалению, без девочек.
— Американцы… Понятно!.. С девчонками здесь было бы еще жарче.
Капрал снова захохотал. Он был веселый, жизнерадостный и доверчивый человек.
— Идем, — сказал капрал, — заглянем, как они тут развлекаются, и поедем дальше… Может, у вас найдется в запасе еще бутылочка?
Капрал вошел в ворота, направляясь к веранде. Вилла стояла в глубине усадьбы. Его опередил Стивенс.
— Господин капрал, — с трудом подбирая слова, сказал он, — заходите сюда, в беседку. Туда не надо ходить, — он заговорщически подмигнул капралу. Испанцу сказал: — Переведи, что на ферму заходить неудобно, там американские офицеры с дамами.
Испанец добавил еще от себя:
— Там сейчас очень жарко, господин капрал.
— Ну хорошо, не будем мешать, — согласился капрал. — Каждый мужчина должен быть джентльменом. Я тоже не люблю, когда мне мешают. Что касается меня, я предпочитаю в такой зной лучше иметь дело с холодной бутылкой вина, какая бы горячая девчонка ни подвернулась. Так где же мы расположимся?
Американцы увлекли жандармов в открытую беседку. Смайлс подумал: лишь бы они не заглянули в сарай, не обнаружили надувные лодки. Или того хуже — не заметили бы в море субмарину. Тогда придется пустить в ход парабеллум. С этими скворцами будет нетрудно справиться. Не хочется только пачкать руки. Могут быть неприятности. Возись тогда, прячь концы в воду…
Но доверчивые жандармы больше не интересовались заброшенной фермой. А подводная лодка лежала на грунте, выставив над волнами один перископ. Его и в трезвом состоянии сразу не обнаружишь.
Жандармы не уходили часа полтора, не меньше. С симпатичными американскими парнями они расстались друзьями. И все это время Кларк и его офицеры просидели в затхлом, темном подвале, где пахло прошлогодними овощами, плесенью и мышами. Заместитель командующего американскими войсками в Европе сидел, притаившись за какой-то бочкой, прислушиваясь к глухо доносившемуся смеху, и боялся пошевелиться, чтобы не обнаружить своего присутствия.
Когда жандармы уехали, перепачканный паутиной генерал Кларк выбрался из подвала. Совещание продолжалось. Жюэн согласился не оказывать сопротивления американским войскам в Алжире. Он обещал повлиять на Дарлана, но поставил условие — с приходом американцев французская администрация колоний должна остаться на месте! Кларк заверил, что все будет именно так, как этого хочет господин генерал Жюэн.
Вечером того же дня Кларк покинул африканский берег, и субмарина вновь погрузилась под воду.
Линия фронта стабилизовалась у Эль-Аламейна. Она тянулась от побережья и исчезала в пустыне, в глубине африканского материка. Так исчезает река, потерявшая силы преодолеть зной и пески, она тянется в коричнево-желтом безмолвии выжженной солнцем пустыни. В Африке немало таких рек и ручьев, бесследно уходящих под землю.
Даже непонятно, почему немцы вдруг остановились перед Суэцким каналом, так и не завершив июньского наступления, и не взяли Александрию, Каир. «Вероятнее всего, — думала Кет, — войска Роммеля выдохлись, у них не хватило сил для последнего удара». Но как бы то ни было, какими бы причинами это ни вызывалось, фронт остановился и британская армия получила внезапную передышку. Кет не могла знать, что фельдмаршал Роммель проиграл битву за Африку потому, что у него взяли две лучших дивизии для войны на юге России, под Сталинградом. А потом все предназначенные ему резервы тоже уходили в Россию…
На крайнем левом фланге не было строго прочерченной линии фронта. С обеих сторон здесь действовали лишь патрули, воевали за оазисы и колодцы. Борьбу здесь называли войной за пальмы, за пригоршню воды. Противники стремились лишить друг друга главного, от чего мог зависеть успех в пустыне, — воды. Однако и война за пальмы каждодневно приносила жертвы. Именно здесь и погиб майор Колмен, женой или любовницей которого стала Кет Грей. Его привезли в госпиталь близ Каира. Кет пришла к нему, когда Колмен был уже без сознания. Он лежал с закрытыми глазами, обросший щетиной, с осунувшимся и заострившимся лицом, как у покойника. Через полчаса Колмен умер. Сестра милосердия, вся в белом, с белыми погончиками и голубым крестом на груди, увела Кет из палаты, дала ей бром, опасаясь истерики, но Кет даже не плакала.
