Который, наверное, должен был его напугать, но он же видел в глубине ее необычайно красивых глаз страх. И тем не менее она ему перечила. Требовала. Угрожала? Ему?!

Уголки губ сами дернулись.

Какая же она у него отважная! Боится, но огрызается.

"Как звереныш, загнанный в угол" – подсказала вдруг какая-то ненужная сейчас мысль, которая мигом испортила настроение.

Врахх! Не становится ли он как его отец? Который никогда не считался с мнением окружающих, даже с мнением своей леди, матерью его сыновей. Его, Драра, матери.

Но ведь это он, Драр, а не его отец сейчас загнал свою леди в угол.

Мужчина резко оттолкнулся от дерева, отстраняясь от ощетинившейся в защите девушки. Напуганной и защищающейся от него!

От этих мыслей будто холодные пальцы коснулись его груди. Изнутри!

– Привыкай пока к мысли, что отныне и навсегда ты моя жена. Ясно, Льиза? О побеге забудь! А не то я выдерну твой худдинке ноги. А сейчас... – велел Драр, отшагивая еще, но успел перехватить запястье жены.

"Какое же оно тонкое!" – уменьшил силу захвата, но жену за собой потянул, разворачиваясь обратно.

Не время сейчас думать о своих семейных отношениях. Слишком он сейчас разгорячен. Как же быстро полыхнуло у него внутри рядом с Льизой, как ни с одной женщиной еще не было.

Но нужно заняться делами.

Да, точно, делами!

– Нам придется заехать в деревню, может, я еще успею что-то понять по оставшимся следам того демона. Посмотрю, что там, вообще, осталось. И людей нужно успокоить, пока они окончательно не разбежались, – заговорил Драр, возвращаясь к лагерю.

Покосился на девушку, но она будто вовсе не слушала его, с тревогой оглядывалась по сторонам. Врахх, он даже о возможной опасности позабыл, пока зажимал свою жену! Как он мог?! Совсем размяк.

Напрягшийся Драр незаметно оглянулся, прислушался к тихо шепчущему лесу, к своим внутренним ощущениям. Внутри холодно и пакостно, будто собаки нагадили.

Сам виноват, не нужно было давить на жену, не нужно было вообще оставаться с ней наедине!

– И не переживай, Льиза, у меня достаточно людей, даже если демон вернется, я не дам тебя в обиду, – сказал он вслух.

Его удостоили задумчивым взглядом, но будто она вовсе и не переживала. Уж точно не о демонах.

"Да что в голове у этой иномирянки?!". Впрочем, у него тоже какая-то каша в голове сейчас.

– Прости, я... наверное... Мне не приходилось раньше заботиться о леди, а ты, наверное, устала в дороге... Но сегодня засветло мы в замок уже не попадем, – продолжал он говорить, вышагивая. Молчание, повисшее между ними, почему-то тяготило. – Может, переночуем в той деревне? Не испугаешься? Демон все равно ушел, а мои люди будут всю ночь караулить. Там хотя бы мягкая кровать для тебя найдется. И горячая вода, как ты любишь. И хлеб будет...

Конечно, она устала в дороге! Верхом! Несколько дней подряд! Хрупкая леди! Хоть силы в ее взгляде на двух демонов хватит, но телом-то она хлипкая. Питалась у костра, спала на земле под светом звезд, будто обычный солдат. Роланд прав, она нежная, ее нужно беречь, а он потащил ее с собой. Но что делать, одну, без своего догляда, он бы ее не оставил. Он ведь в ответе за нее отныне и навсегда.

Хотя нет, нужно хотя бы себе признаться честно: он потащил ее с собой, не желая оставить даже на один день. Не оставил бы ее в дороге одну, без своей защиты... то есть с другими. Не с Роландом уж точно. Опять внутреннее чутье командовало, не соглашалось выпустить их птичку из рук. Будто стоит ее только отпустить и выпорхнет же, далеко в небо. И попробуй найди и достань ее потом, верни себе, на землю.

Драр покосился на идущую рядом девушку, теперь его наградили в ответ удивленным взглядом, однако Льиза все еще молчала, плотно сжимая губы до тонкой линии.

Неужели он сам пугает ее больше возможного демона?

– И не трепись в деревне, откуда ты. Люди все равно рано или поздно узнают, что ты иномирянка... но лучше позже. А что ты якобы демоница – прекращай так шутить! Совсем несмешно, люди верят в демонов и боятся их. Даже если за всю жизнь ни разу не видели, – продолжал наставлять Драр жену, приближаясь к лагерю. – Я сколько раз говорил тебе не болтать лишнее?

Хотя сейчас он ужасно хотел хоть что-нибудь в ответ от нее услышать. Взамен той ее последней фразы "не трогай меня", которая до сих пор горчила внутри него, осела липкой сажей в груди.

Но девушка послушно молчала.

И почему его стало раздражать ее показное смирение?! Он же знает, что внутри она продолжает бурлить, как те пузырьки в играющем вине Фалмутов.

Вот и лагерь. Самолично подсадив Льизу в седло, Драр повел свой отряд дальше.

Пора заняться защитой своих земель. Уничтожить демона. Разобраться с тем, что ему досталось – в каком состоянии пограничный замок? Приносят ли доход земли? Что делать с отрядом из королевского гарнизона, который должен быть в крепости? Не покинут они свой пост без особых документов, которых у него нет, да и оплаты, денег на которую у него тоже нет.

А затем уже заняться вплотную своей женой.

Интересно, сколько еще должно пройти времени, чтобы с нее спала "иномирная шкурка", под которой скрывается обычная женщина? Не делает ли он хуже, пытаясь быстрее содрать с Льизы ее иномирные привычки? Не из-за этого ли она хочет сбежать от него, как та королева-лягушка из сказки, которую муж лишил шкурки раньше времени?

Эх, если бы он знал, как правильно поступить!

Хотя... как там Ульф передавал слова Льизы? Что ее ценность в том, что в ее голове? И если он не позволит ей быть самой собой, то сделает ошибку?

"Позволить ей быть самой собой"? То есть она даже не собирается избавляться от своей иномирной "шкурки"? Не хочет принимать его... свой новый мир со здешними порядками?

Но он не может позволить ей... да и себе, чтобы она так поступала в дальнейшем!

Вррах, как же с ней сложно!

И у кого спросить совета? Хотя... точно! Нужно, чтобы она еще свои иномирные истории рассказывала, в которых спрятаны не только всякие загадки и образы, но и подсказки! Пусть вообще побольше говорит, но только с ним, а не с другими.

***

В деревне их встретили пустые улицы, однако и на небольших полях в округе тоже никого не видать. Хотя полуденный зной уже давно сошел, самое время для работы.

Въехавший в селение шумной гурьбой отряд рассредоточился, быстро нашли старосту. Напуганный старик-староста все никак не мог сообразить – или поверить? – что прибыл новый хозяин земель со своими воинами. Сбивчиво пытался рассказать о произошедшем на днях нападении на скот, который пасся тогда совсем неподалеку от деревни под приглядом мальчишки.

Мальчишку, как и прочих, тоже допросили. Пастушок признался, что его тогда вроде бы сморил сон, а когда проснулся с больной головой, то от небольшого стада овец да нескольких коров лишь развороченные туши остались.

– А как именно у тебя потом голова болела? И спал ли ты днем до этого? В другие дни после дневного сна также болела голова? – раздался вдруг женский голос.

Нет, на этот раз не его жена влезла в мужской разговор, происходящий во дворе, куда согнали деревенских мужиков, а худдинка. Но Льиза, которую он отправил в избу старосты отдохнуть, подальше от суеты, конечно же, стояла рядом с Мратой.

Драр многообещающе глянул на Бранта, который должен был охранять леди, но женщин позвал к себе ближе.

– Это ведь не просто совпадение, что пастух проспал нападение демона? И не видел его, – тихо пояснила Льиза Драру, когда он стребовал с нее пояснений. Ясно же, что не сама худдинка встряла в чужой разговор. – Странно, что никто не видел самого демона. Но если он такой якобы сильный, что коров задрал и запросто баранам головы отгрыз, то почему он не тронул или даже... побоялся мальчишку? Который размером... извините, но сам не тяжелее барана? Или зачем-то свидетеля... устранили на время? Не знаю как, но скорее всего усыпили, больная голова, вероятно, это признак... – дальше опять непонятное слово. – В общем, усыпили. Не убили, не отгрызли ему голову, а он спящий и не сопротивлялся бы...