— Когда я была маленьким ребенком, я доставляла вам много хлопот?

Джордж Ньютон неохотно отозвался:

— Ну… да. Кажется, довольно много.

— Так вот, — продолжала Райс, — а когда нас стало трое? Ведь с тремя детьми было намного тяжелее, верно?

Джордж кивнул.

— Это были не просто хлопоты… — Он обратился к жене: — Ты помнишь, сколько раз мы были на грани настоящего безумия?

— О да! — Элис утвердительно кивнула. Она уже подозревала, ради чего Райс затеяла этот разговор, и ей казалось, что данный аргумент может сработать.

— А почему бы вам было не уменьшить эти хлопоты и не ограничиться одним-единственным ребенком — мной? Разве так не было бы лучше? — невинным тоном спросила Райс. Она, конечно же, уже знала ответ на этот вопрос.

— Нет, — сказал Джордж. — Конечно же, это не было бы лучше. Но вы — наши дети. А это — собаки.

— Они — наши дети, — не сдавалась Райс.

Но мистер Ньютон отказывался принять поражение.

— Я все равно скажу — нет. Я не желаю принимать на себя ответственность за пятерых собак.

Райс вышла из себя.

— А тебе и не придется принимать за них ответственность! Мы уже отвечаем за них сами. Ради этих щенков мы просто наизнанку выворачиваемся. И если быть ответственным означает, что мы должны их потерять, то я ненавижу всякую ответственность! — Она подалась вперед, в глазах у нее блестели слезы. — Мы сохранили им жизнь, папа! Точно так же, как ты и мама сохранили жизнь нам. — Райс откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. — И ты не сможешь отнять их у нас!

Джордж никогда не видел дочь такой решительной. Он был удивлен силой проявления ее эмоций. Даже Элис была потрясена настойчивостью и логичностью аргументов Райс.

Девочка сделала глубокий вдох и постаралась взять себя в руки.

— Если они останутся у нас, — спокойно произнесла она, — то мы, скорее всего, подыщем им дом, когда они станут постарше. Но пока что они должны жить у нас.

Джордж Ньютон перевел взгляд с Райс на Тэда, а потом на Эмили. Дети смотрели прямо на него, и на лицах их читалась полная и окончательная решимость. Неожиданно они показались ему старше, умнее и увереннее. Джордж оперся подбородком о ладони и тяжело вздохнул, осознав, что на этот раз ему придется сдаться.

— Ну ладно…

Неожиданно Тэд, Райс и Эмили вскочили из-за стола, радостно крича и подпрыгивая. Бетховен весело залаял! Дети обняли отца и едва не задушили его на радостях.

— Но это только временно, — добавил Джордж, повышая голос, чтобы перекрыть их ликующие крики.

— Спасибо, папа! — сказала Райс. — Извини, что накричала на тебя.

— Идемте! — воскликнула Эмили. — Давайте принесем щенков из подвала.

Дети выбежали из столовой. В тот миг, когда они скрылись за дверью, Бетховен подскочил к мистеру Ньютону и благодарно лизнул его руку. Потом сенбернар помчался вслед за ребятами.

Джордж горестно посмотрел на жену.

— Что я еще мог поделать? Они бы так расстроились, если бы я…

— Ты поступил абсолютно правильно, Джордж, — заверила мужа Элис, глядя на него с глубокой нежностью. — Они ведь действительно имели в виду то, что говорили. Они справятся с этим. Наши дети найдут способ. И если им потребуется небольшая помощь…

Мистер Ньютон снова вздохнул.

— Тогда, полагаю, мы должны будем оказать им эту помощь… А теперь, быть может, нам удастся получить хоть несколько секунд покоя — прежде, чем опять начнется полный дурдом…

Период покоя в жизни мистера Ньютона длился действительно недолго. За несколько дней Чайковский, Чубби, Долли и Мо полностью оккупировали дом Ньютонов. Щенки обожали все грызть и жевать, и первым делом они опробовали свои зубки на обуви мистера Ньютона.

Джордж решил, что если уж нельзя бить щенков, то следует поддержать их. Он построил теорию, что разрушительная деятельность щенков проистекает из-за избытка у них энергии, и потому им необходима ежедневная прогулка протяженностью минимум в две мили. И желательно бегом! Он был прав относительно избытка энергии у щенков, однако не учел того факта, что сам он никак не сможет держаться на том же уровне. Джордж пробегал квартал или два и совершенно выбивался из сил, а щенки продолжали тащить его вперед, словно хорошая конная упряжка.

Щенята были необыкновенно озорными — особенно Чайковский. Из самого мелкого щенка в выводке он превратился в самого активного. Он обожал выбираться за пределы двора и исследовать улицу.

Однако Тэду, Райс и Эмили не нравилось, когда щенки сбегали из дома. Это было очень опасно. Как-то раз Чайковский удрал из загона, который мистер Ньютон соорудил на заднем дворе, и выбежал на улицу. Дети гурьбой бросились за ним, но Чайковский нырнул под припаркованный у дороги автомобиль, пытаясь скрыться от преследования.

Никто из детей не мог дотянуться до сидящего под машиной щенка, и потому Джорджу самому пришлось лезть за ним. Но едва он распластался на тротуаре, пытаясь извлечь из-под автомобиля маленький пушистый комок, как по улице проехала поливальная машина, разбрызгивавшая перед собой струю воды. Поток смыл Чайковского к безопасной обочине, где его изловчилась схватить Эмили. Зато мистер Ньютон промок до нитки!

Сыновья и дочери Бетховена унаследовали от своего родителя не только внешность — все четверо щенков, как и их отец, обожали шутить дурацкие шутки с мистером Ньютоном. Вечером, когда дети улеглись спать, Джордж растянулся на диване в гостиной, чтобы посмотреть вечерний выпуск теленовостей. Однако это ему так и не удалось — он так устал, что заснул прежде, нежели началась программа.

Едва веки мистера Ньютона сомкнулись, как на диван вскарабкались все четыре щенка, один за другим. В конце концов Джордж Ньютон оказался погребен под грудой мохнатых тел.

В течение долгого времени мистер Ньютон никак не мог понять, каким образом щенкам удается сбежать из загона. Каждое утро Джордж тщательно запирал их, а Бетховен оставался на страже — приглядывать, чтобы никто из щенков не сбежал. Стоило мистеру Ньютону отбыть на работу, как Бетховен подлезал под загородку и выпускал щенков наружу. Мистер Ньютон подозревал в этом детей, но он и подумать не мог, что Бетховен отлично наловчился открывать двери!

Дети любили играть со щенками. У Эмили была особая игра. Она затаскивала одного из щенков в ванную комнату на втором этаже и при помощи расчески и вазелина создавала новые прически для своих маленьких друзей. Ее любимым развлечением было начесывание гребня-»ирокеза» на спине у Чубби. А Чубби, судя по всему, был не против.

Джордж твердо верил в то, что семья должна быть связана прочными узами. Он долго пытался собрать вместе всю семью — то есть и Элис, и всех детей — чтобы сфотографироваться для семейного альбома. Тэд, Райс и Эмили были абсолютно уверены в том, что Бетховен и все четверо щенков являются полноправными членами клана Ньютонов, и потому дети настаивали, чтобы на фото красовались и все их собаки.

Мистер Ньютон поставил фотоаппарат на автоспуск, а потом помчался обратно к своему человечье-собачьему семейству, расположившемуся на лужайке в картинной позе — он должен был занять место в середине кадра. Бетховен и его потомство послушно стояли, глядя в объектив — но когда мимо пробежала соседская кошка, никто из них не смог устоять перед искушением. Не обращая внимания на фотокамеру, все пятеро псов бросились следом за кошкой, превратив тщательно подготовленный кадр в подлинный хаос.

Тэд пытался приучить собак приносить поноску. Он забрасывал палку так далеко, как только мог, и щенки разом мчались за нею. Обычно кто-нибудь из щенков возвращался обратно, неся в зубах палку — но не обязательно ту же самую, которую швырнул Тэд. А остальные притаскивали то, что попадалось им в зубы. Иногда это был какой-нибудь предмет одежды, вывешенный соседями после стирки, или же сырой бифштекс, утащенный с барбекю у другого соседа. Тэд никогда не мог с уверенностью сказать, что принесут ему на этот раз.