Вивьен, увидев это в первый раз, схватилась за сердце. Да, Вера решила, что не станет скрывать от этой женщины правду. Все дело в том, что она опасалась, как бы та не сказала чего-то, что может им навредить из-за банального незнания.

Она немного опасалась из-за того, что Вивьен может ощутить неприятие к пугающему дару, но Вера надеялась, что любовь матери все-таки сильнее, чем предрассудки.

Так и оказалось. Вивьен испугалась не того, кем является ее дочь, а возможной кары, если все это раскроется. Она долго плакала, явно представив себе, как жестоко могут поступить люди, если узнают правду. Вера облегченно выдохнула, радуясь, что смогла понять женщину достаточно хорошо.

Заказов стало больше. Жажда выглядеть красивыми была сильнее, чем опасение из-за слухов, которые все еще бродили среди людей. В чем только их не обвиняли, но это все равно не могло отогнать модниц.

Однажды Вера на рынке столкнулась с племянником булочника. Увидев его, она сильно удивилась. Парень заметно похудел. Цвет его лица все еще выглядел нездоровым, но это явно не мешало ему заниматься какими-то повседневными делами.

Подходить к нему она не собиралась, да и он, увидев ее, сначала отшатнулся, а потом быстро ушел. С одной стороны, это радовало, с другой, заставляло задуматься. Видимо, он решил, что именно она виновата в его болезни. Ну и зря. Его болезнь точно не имеет к ней никакого отношения.

Вера так думала.

Постепенно их дом начал заполняться вещами. Первым они купили бочку для воды. Без нее оказалось очень сложно. Потом был куплен стол, лавки, посуда и так далее.

Заказы следовали один за другим. Вера вздохнула свободнее.

Она дико скучала по мужу, но понимала, что не может просто пойти и увидеться с ним. Все-таки их не связывало никаких отношений. Вряд ли он поймет, если она просто придет к нему с визитом. Да и куда ей идти? В замок короля? Очень смешно. Ее не пустят даже на порог. А то и вовсе снова арестуют.

От мыслей спасала многочисленная работа. Особенно поначалу, когда приходилось внимательно следить за тем, что делаешь. Но как только работа стала механической, мысли снова атаковали ее.

К слову, все, у кого она работала до этого, отказались от услуг, сказав, что за время ее отсутствия успели нанять других работников. Вера не слишком расстроилась. Клиентов было много, так что ей не требовалось хвататься за любую возможность. Она даже порадовалась, что ей больше не надо ходить к травнице. Слишком уж у старушки скверный характер. Никакого терпения не хватит.

Когда весь угол на втором этаже был буквально оплетен толстым слоем паутины, Вера принялась за следующий этап работы. Она пока не знала точно, куда они будут девать такую нить, но надеялась, что им удастся что-нибудь придумать.

В этот раз все вышло гораздо проще. Она даже удивилась слегка, но потом только порадовалась, подумав, что все дело в осознанности.

Вивьен с легким благоговением наблюдала за ее работой. До этого она тоже пыталась скрутить нить, но ничего не вышло. Паутина просто слиплась, превратившись в неаккуратный пучок.

Вера работала всю ночь. Наутро вся заготовленная паутина превратилась в большой шар готовой нити.

Вивьен, с замиранием сердца потрогала необычный материал, а потом сжала решительно губы.

– Я знаю, что с этим делать, – сказала она. – Можно?

Вера кивнула и отдала клубок.

Проснувшись ближе к вечеру, она застала мать за работой. Вивьен сделала из двух тонких ровных веточек спицы и вязала ими что-то. Присмотревшись, она поняла, что женщина сняла с них кору, а концы заострила ножом. Вера восхитилась находчивостью Вивьен, а еще подумала, что с такими спицами работать непросто, но мешать все равно не стала.

Она привела себя в порядок, поела, а потом занялась шитьем очередного платья, время от времени посматривая то в угол, где трудились ее помощники, то на женщину, не замечающую вокруг себя ничего.

Путать день с ночью ей не хотелось. Именно поэтому около полуночи она отложила работу и легла спать, предварительно дав понять матери, что ей тоже необходимо отдохнуть. Вивьен покивала, но прерываться не стала.

Это был самый обычный платок. Если не считать того, что связан он был из паутины, отчего выглядел невесомым. Вязка была очень крупной, видимо из-за особенности спиц, но это совершенно не портило работу, наоборот, только придавало большей воздушности.

– Меня учили когда-то, – произнесла Вивьен, отчего-то засмущавшись. – Нравится?

Вера улыбнулась и кивнула. Она действительно не ожидала, что получится так хорошо.

Единственным недостатком такой вещи была хрупкость. Нити оказались слишком слабенькими. Понятно, что любая девушка будет относиться к такой красоте бережно, но все равно хотелось бы сделать так, чтобы нити не рвались от небольшого воздействия.

– Это никто не купит, – расстроено произнесла Вивьен, а потом взяла оставшийся отрезок нити и потянула за два конца. Веревочка, даже толком не сопротивлялась, порвалась.

Вера была согласна. Никто не станет тратить деньги на вещь, которая может порваться от любого неосторожного воздействия.

Сразу не придумав, как им быть с этим, Вера спрятала готовый платок, решив, что позже обязательно найдет выход.

Вивьен, работающая столь долго почти сразу легла спать. Вера отправилась на кухню. Нужно было приготовить еды на день.

Выложив продукты на стол, она постучала пальцем по губам, размышляя, что бы такого приготовить. Хотелось порадовать себя. В последние дни им пришлось несладко.

К сожалению, условия не позволяли разгуляться, да и продуктов на самом деле было не так уж и много. Но достаточно, чтобы приготовить простые пирожки и борщ.

Вера даже слегка заволновалась. В прошлой жизни она очень редко готовила. Все ее время уходило на алхимию и исследования. Да и денег у них с Эрионом было достаточно для того, что ей забыть о повседневных делах.

Работая руками, Вера размышляла над тем, как ей усилить нити. Ничего существенного в голову не приходило, кроме того, чтобы опустить их в кислую воду. Цвет на ткани эта вода закрепляет, так может и нити усилит?

В долгий ящик откладывать не стала, налила в чашку воды и опустила туда отрезок нити. Понаблюдала за ним какое-то время, а потом решила оставить на пару часов.

Когда борщ был готов, Вера убрала котелок в сторону и поставила на очаг сковороду. Пирожки уже были налеплены, осталось только поджарить.

Настроение медленно, но верно ползло вверх. Знакомые с детства еще первой своей жизни запахи, будто нашептывали, что все будет просто отлично и переживать не о чем. Кроме того, что удивительно, навыки она не растеряла.

Когда она переворачивала палочкой последний румяный с одного бока пирожок, в дверь постучались.

Замерев на мгновение, Вера положила палочку, вытерла руки о полотенце и поспешила к входу. Посетовав на то, что у них нет дверного глазка, она осторожно выглянула наружу.

Человек, стоящий на крыльце, заставил Веру замереть и задержать дыхание. Она даже моргнула пару раз, пытаясь понять, причудилось ли ей или это правда.

Осознав, что человек не галлюцинация, она торопливо распахнула дверь и улыбнулась, мысленно умирая от того, какой она сейчас, должно быть, выглядела неопрятной. Мысль о том, что на ней где-нибудь осталась мука, заставила Веру быстро оглядеть себя.

Совершенно забыв о том, что говорить она теперь не может, Вера открыла рот, желая поздороваться. Конечно, ничего не вышло.

Нахмурившись, сделала шаг назад и жестом предложила войти.

– Добрый день, – поздоровался, наконец, Ринон. Все это время он с каким-то потаенным интересом рассматривал открывшую ему дверь девушку.

Она казалась ему невероятно живой. Ее эмоции были столь очевидны, что понять их мог любой. А еще он вдруг подумал, что за прошедшие дни успел позабыть, насколько милой она ему виделась.

– Пахнет хорошо, – осторожно произнес он, принюхиваясь.